Форум

Вот например.. Я правда от конца читаю, чтобы если любовь - сразу отложить

1. Леночка возилась на кухне. Сегодня новый год. В ее мечтах этот вечер представлялся совсем другим: шампанское, накрытый стол, свечи, музыка, льющаяся из музыкального центра, белый танец, где она соблазняла бы своего Колю всеми доступными способами… Но… Мечтам не суждено было сбыться…
С Колей они познакомились почти полгода назад, когда в парке она догнал подростка, вырвавшего у Леночки сумочку. Они приехали в ОВД «Пятницкий», где, как выяснилось, он работал уже пару месяцев оперативником. Лена зашла в ОВД, и это здание ей сразу не понравилось: она увидела клетку прямо около входа, как для животных в зоопарке. Потом выяснилось, что они называют это «обезьянником». «Глупое сравнение: люди же не звери» - подумала она. Затем спросила, что же будет с мальчиком…
Коля ответил, что после того, как она напишет заявление, он отведет его в «процедурную» где допросят по всей форме. При слове «процедурная» паренек издал визг, полный ужаса. Лена посмотрела на мальчика, и поняла, что ни за что не будет писать на него заявление. Она просто не сможет:
- Сколько тебе лет?
- Пятнадцать.
- Он же маленький еще совсем, – сказала она, обращаясь к оперативнику.
- Ну до статьи дорос.
- А ты сумочку то зачем вырвал?
Мальчик, утирая слезы с глаз, сказал: - у меня мать пьет, сестренка дома голодная кричит… а денег нету. Я хотел крупы купить и молока.
- А что будет, если я не стану писать заявление?
- Ну, я буду вынужден его отпустить, он пойдет по наклонной, сначала кашу купит, потом с мамой выпьет, потом наркоту возьмет…
- Зачем вы так? – Мальчик мгновенно вспыхнул от оскорбления. – Ни за что! Мне о маме заботиться надо, о сестре!
Лена, расплакавшись, достала из сумки всю наличность и отдала мальчику: - Держи, купи, чего хотел. И запиши телефон (продиктовала), это центр помощи, у меня там подруга работает. Они вам помогут.
Поддавшись порыву, Лена не подумала о том, как ей добираться домой, ведь она отдала мальчику все деньги, и проездной вчера закончился.
Когда она в смятении объяснила это оперу, он пробубнил что-то про бабьи сопли и вызвался довести ее до дома. Так они и познакомились.
Шесть месяцев пролетели незаметно. Приближался новый год. Коля и Лена жили вместе: ей двадцать семь, ему тридцать: взрослые люди, сами могут все решить. Сначала он был очень нежным, предупредительным. Затем начал возвращаться с работы раздраженным, порой даже злым. Лена понимала, что ему трудно, хотя абсолютно не разбиралась в его делах.
Сегодняшний вечер должен был стать особенным, но неделю назад он ей сказал, что, так как он работает первый год, он будет дежурить.
Лена спросила, может ли она прийти к нему на работу в этот вечер: так, ничего особенного, принести поесть, просто посидеть рядом: культурно встретить первый в их жизни совместный Новый год. Он сначала отказал, а потом подумал, что ему все равно: в ОВД в такой день будет тихо: начальников не предвидится, из следаков дежурит тоже первогодка, и он разрешил.
Поздно вечером Лена пришла в ОВД, Коля проводил ее в кабинет оперов, где никого не было. Она достала салатики, пластиковую посуду, немного фруктов, конфеты. Он поставил чайник. Внезапно у него зазвонил телефон. Коля выслушал собеседника, ответил «сейчас буду».
- Лена, понимаешь, тут надо задержание особо опасных преступников провести. Я приду через полчасика: подождешь меня?
- Да, да, конечно.
Задержанием особо опасных преступников была обычная пьянка в ближайшем пабе с двумя неженатыми сотрудниками. И естественно, ему она показалась более интересной и продуктивной, чем постные салатики и пустые разговоры с его клушей. Да, она была красива (только, как ему казалось, чуть полновата), адекватна (умные женщины тоже не в его вкусе), да и в сексе неопытна. Он заинтересовался ею лишь потому, что она была не такой, как бабы из его круга: дворовые девки, которым палец в рот не клади, затем просто шлюшки… Лена же была из другого мира. Но другой мир был ему недоступен, он не понимал ее. А водка в баре, «мужские» разговоры: это было «его». Он вышел из кабинета и пошел «задерживать особо опасную водку».
Она ждала его десять, двадцать, тридцать минут… Прошел час. Незаметно для себя она заснула, прямо там, на диванчике.
2. Абсолютно пустая квартира Стаса не привлекала. Он ее не любил. Это был не дом. А скорее «берлога», куда он приходил только спать. Пришел вечером, разделся, принял душ, лег. Утром проснулся, поел, ушел. Все. Там было все, что нужно для нормального существования, но он почти ничем не пользовался. Его кабинет был гораздо привычнее и, удивительно, уютнее. В кабинете оперов горел свет. Вернее настольная лампа. Он удовлетворенно подумал, что опер Коля, которому Стас явно не доверял, сидит на работе. Потом он вспомнил, что его неженатые подчиненные планировали встретиться в ближайшей пивнушке, даже его приглашали. Он, естественно, отказался, сказав, что проведет время с женой. Кто работал с ним долго, знали, что его жена – это работа, а новички ошарашено вылупились на более опытных коллег, которые понимающе переглянулись. Коля тоже был не женат.
Стас решил зайти в кабинет, проверить. Он повернул ручку, открыл дверь, зашел. Полумрак комнаты ослепил его, зашедшего из ярко освещенного коридора.
На диване сидело что-то странное: непохожее на опера ни по размерам, ни по аромату, наполнившему непроветриваемый кабинет. Он подошел поближе к дивану. Это была девушка, выглядевшая в этом «темном царстве» как «чудо». Чудо спало. Рядом с диваном, на столе он увидел коробку конфет и какие-то целлофановые пакеты, по-видимому, с едой. Он перевел взгляд на девушку. Видимо почувствовав на себе его пристальный взгляд, девушка дернулась, но не проснулась. Он начал рассматривать ее: темно-каштановые волосы «расплескались» на плечах. Дышащее абсолютно теплой, живой красотой лицо не обладало идеальными чертами, они скорее бы даже принесли вред ее внешности. Он перевел взгляд ниже: качественный свитер, скрывавший прекраснейшие формы, и дававший любому мужчине, взглянувшем на нее, полет для фантазии, юбка, капроновые колготки и полусапожки на умопомрачительном каблуке. Изучив ее, как торгаш живой товар, он решил насладиться еще и испугом в ее глазах, когда она проснется. И вообще-то его бесила ситуация, что кто-то из оперов посмел притащить на работу бабу. Костяшками пальцев он легонько, но ощутимо, скользнул по ее скуле. В легком замешательстве она открыла глаза, скользящим взглядом «просканировала» комнату и его, как будто вспоминая, где она, затем перевела уже осмысленный взгляд на Стаса… и улыбнулась.
Эта улыбка перевернула в нем все, он на миг превратился в маленького Стасика, лет семи, который с восхищением смотрел на снегурочку. Однако восхищение тот час же вытеснил хищный, привычный, взгляд.
- Кто такая?
- Доброй ночи. Меня зовут Лена.
- Угу, что здесь потеряла?
- Пришла к своему молодому человеку, скрасить одиночество в ночь дежурства. Но, не получилось. Он ушел (она широко, по-детски, раскрыла глаза, как будто собиралась поведать ему самую великую тайну) на задержание особо опасных преступников.
- Уволю! – прорычал Стас.
- Кого??!!
- Колю.
- А, вы, вероятно, Станислав Михайлович, начальник Коли? Не надо, пожалуйста, невиноватый он. Я сама пришла (усмехнулась она, проведя параллель с известным фильмом). Стас не выдержал, усмехнулся в ответ: и правда, комичная ситуация: девушка всю ночь сидит в милиции, доверчиво ждет дебила, который в этот момент бухает водяру в наливайке.
От мыслей его отвлек скромный голосок:
Станислав Михайлович, а Вы есть хотите?
- Хм, в смысле?
- Ну… Сейчас уже… ух ты, уже больше трех часов ночи. Вы на работе, наверняка не ужинали. А здесь есть все, что нужно. Да и я проголодалась. А одной есть не хочется. Составите компанию?
- Ладно.
В тишине она быстро накрыла на стол. Они начали есть: такой «домашней» еды Стас не пробовал давно, питаясь только в ресторанах да кафешках. От аромата, такого знакомого, и такого забытого Стас углубился в воспоминания, а девушка не смела ему мешать, боясь ненужными словами разрушить тишину. Она искоса поглядывала на него, «выхватывая» из внешности то глаза, то губы, то волосы. Она не видела всего его образа, а составляла как бы фотопортрет в голове.
Поев, он поставил пластиковую тарелку на стол, встал и вышел. Лена немного опешила. «Вот. Даже спасибо не сказал. Ну да ладно, съел все, значит, понравилось», - постаралась для себя объяснить его бестактность.
Однако через несколько минут дверь открылась, на пороге стоял он с бутылкой шампанского:
- Спасибо, было очень вкусно. А вот это мой ответный подарок. Было бы не правильно встречать Новый год без шампанского. А Колю я все-таки уволю.
- За что?
- За то, что девушку праздника лишил. Хотя это еще можно исправить.
- Как? Куранты уже 4 часа назад отбили, - улыбнувшись, ответила она.
- А это решаемо! (Боже, веду себя как полнейший идиот!) Он подошел, снял часы со стены, перевел их на четыре часа назад. Открыл бутылку.
- Блин! О бокалах забыл.
- А у меня пластиковые стаканчики есть. Я еще никогда не пила шампанское из них.
Он, вспомнив о попойках и шашлыках на природе, решил промолчать, и просто улыбнулся. Она ответила улыбкой.
В этот момент стрелка настенных часов дошла до заветных двенадцати часов. Они подняли шампанское, выпили.
- Ну, Елена, говорят, что как Новый год встретишь…
- Так его и проведешь: С Ва… («с вами», чуть не вырвалось у нее), В ва…шем отделении милиции на диванчике в комнате оперов!!! Спасибо.
И как расшалившиеся дети они громко рассмеялись.
Все очарование момента разрушил телефонный звонок.
- Да? Нехотя ответил Стас, затем помрачнел. – Понял, скоро буду.
3. Быстро убрав все в пакет, Лена и Стас покинули ОВД. Стас уехал по делам, и Лене не осталось ничего, как отправиться домой. Утро первого месяца нового года всегда поражало Елену. И очень нравилось. Поэтому она решила пойти пешком. Город, казалось, вымер. Однако во многих окнах сверкали елки, там люди отдыхали: кто-то спал, кто-то смотрел очередные передачи, кто-то, возможно, любил, кто-то убивал. Она наслаждалась тишиной. Дороги, тротуары, машины, катки пусты. Она шла, вся в воспоминаниях о самом необычной ночи Нового года, которая настала для нее на 4 часа позднее, чем для всех. Будто великий волшебник Стас одним движением остановил время. Повернул время вспять специально для нее. Конечно, это было очень просто, но именно в этой простоте и крылась гениальность, положившая начало ее тихому счастью. Это было ее тайной: люди, которые спрятались за окнами, не понимали, не ощущали прелести этого утра, и не знали ее тайны. Ее мысли вернулись к Стасу. Она решила вспомнить этот час…
Услышав новости, Стас помрачнел. Ну вот, и так из года в год: эти свиньи напиваются, потом рвутся что-то громить, потом попадают в соседний отдел милиции, и еще звонят ему, и просят присоединиться.
Зайдя в ОВД, он прямиком направился к дежурному.
- Здравствуйте. Подполковник Карпов. У вас в обезьяннике сейчас сидят несколько дебилов, так вот, они мои подчиненные. Можно мы это так уладим, сами?
- Забирайте, нам же легче. Сейчас наши рядовые граждане проснутся, буянить начнут… Подойдя к клетке, Стас удивился. Там их было только двое, причем среди них Коли не было.
Так, орлы косоглазые, бегом ко мне в машину. Кто блеванет в машине – убью. А этот, горе дежурный где? Поймаю – убью! Он работать должен, а не бухать.
- Ик, Стаааааас, ик… Не ругайся. Мы чуть-чуть выпили. Потом еще чуть-чуть. Потом в другое место пошли. Там еще чуть-чуть. Потом пошли, ик, гулять. А Коля вспомнил, что он дежурный, и вроде пошел в отдел.
- Вроде???
Ответа не последовало. Стас обернулся: орлы, сложив ободранные крылья, спали.
Он раскидал их по домам, благо жили эти в одном здании, но разных подъездах. Затем решил заехать в отдел. Этот урод в отделе не появлялся.
- Что ж я, папка, что ли, ему. Не хочет работать, не будет. Мигом с позором из органов вышвырну.
Так, времени то сколько? Уже семь утра? Надо сваливать отсюда, домой, спать. Он почти вышел, потом вспомнил что-то, вернулся, зашел в кабинет оперативников, исправил время на часах, и отправился домой.
Лене стало вдруг очень одиноко. Она, приятная, воспитанная девушка, идет домой одна. Идет в его квартиру, в квартиру того, который ушел на полчаса и не вернулся. Так!!! СТОП!!! А вдруг он… Нет, она не хотела об этом думать. Как же она могла об этом забыть! И начальник его ничего не сказал, однако был мил и удивительно предупредителен ко ней, абсолютно незнакомой ему девушке. Может он знал, что Колю ранили или еще хуже… убили… но просто не смог сказать…
На автомате она дошла до скамейки, опустилась на нее. По щекам потекли слезы. Трясущимися руками она начала рыться в сумке, искать телефон. Кое-как вытащив его, она набрала номер Коли, но в ответ услышала только про недоступного абонента. Горячие слезы застилали глаза, она встала, пошла, не разбирая дороги, двигаясь по наитию в сторону дома.
Внезапно она услышала выстрел и детский крик.
4. Повинуясь какому-то слепому порыву, она побежала в ту сторону. Прибежав, она не поверила своим глазам: детская площадка. Посреди нее, на скамейке, сидит ее Коля.
В его глазах – безумие, в его руках – «Макаров». На тротуаре у дороги, метрах в трех, стоит малыш лет восьми, в его ногах в агонии маленькая собачка. Коля переводит красные, изменившиеся глаза на нее. Вслед за глазами двигается и рука с пистолетом, он медленно подходит. Она видела это как в замедленной съемке, плача, но, не понимая от чего: то ли от радости, что он жив, то ли от страха за свою жизнь и жизнь малыша. Немой диалог глаз продолжался до того момента, пока они оба не услышали визг тормозов. Малыш, в ужасе от произошедшего, схватил мертвую собачку в руки и побежал через дорогу. По дороге ехала машина: увидев ребенка, полутрезвый водитель вдарил по тормозам и остановился в 5 сантиметрах от малыша. Малыш в недоумении посмотрел на мертвую собачку в руках, на побелевшее лицо водителя, на машину, громко ойкнул, заревел и побежал прочь, прижимая одной рукой собачку, второй пытаясь стереть слезы, но тем самым размазывая по лицу ее кровь.
В пьяном мозгу Коли что-то щелкнуло. Он повернулся к плачущей Лене и сказал:
- Это ты во всем виновата. Сука! - и ударил ее рукоятью пистолета по лицу, затем толкнул в грудь. Не устояв, Лена упала на тротуар. Коля улыбнулся звериным оскалом, сплюнул, развернулся и скрылся в скверике, насвистывая веселую песенку.
Стас не очень удивился, когда в семь часов утра первого января увидел впереди аварию. Ну мало ли, люди перепили. Каково же было его удивление, когда он не увидел ни пострадавших, ни милиции, только девушку, стоявшую на тротуаре на коленях
В ее облике было что-то предельно знакомое. Это же была Лена, та девушка, с которой он расстался пару часов назад. Он выскочил из машины и подбежал к ней, взял за плечи, поднял с колен. Ее била крупная дрожь.
- Лена, что случилось?
- Стас?! Стас, заберите меня отсюда, пожалуйста, заберите меня отсюда! Просто заберите – повторяла она непрерывно, боясь, что он ее оставит здесь, в этом ужасном месте.
- Пойдем ко мне в машину.
- Доведя ее до «Инфинити», он одной рукой открыл дверь, второй помог ей сесть. Быстрым движением оббежал машину, сел на водительское место.
- Теперь ты мне расскажешь, что случилось?
Она посмотрела на него сквозь слезы, отрицательно замотала головой, потом обхватила ее руками, да и замерла в таком положении.
- И что мне с тобой делать? Поехали ко мне что ли. В порядок себя приведешь, первую помощь окажу. Он посмотрел на дорогу: она была свободна, машина, которая стояла, когда он подъезжал, уже уехала, тишина январского утра вновь вступила в свои права. Только небольшое кровавое пятно на снегу немо свидетельствовало о произошедшем.
5. Стас привез Лену к себе. Чистота и аккуратность его дома поразили ее. Все функционально, все подобранно и выверено. Но эти стены буквально кричали об отсутствии женщины: не было никаких рамочек с фото, цветочков, картинок, игрушек и прочей белиберды, которой так любят забивать свои дома женщины… Она как будто оказалась в другом мире, мире без чувств, боли, насилия, именно здесь была та тихая гавань, которой ей так не хватало в доме Коли. Воспоминания о Коле повлекли за собой всю лавину воспоминаний сегодняшнего утра. Страх опять вернулся к ней, ее начало трясти еще сильнее. Стас бросил на нее взгляд, было видно, что страх сводит ее с ума.
- Все хорошо, - пытался успокоить он ее. – Никто больше не обидит тебя.
Он налил что-то в бокал, потом подал его Лене.
- Я… мне… ничего… не нужно, - пробормотала она, отрицательно покачав головой.
- Выпей это, - приказал Стас.
Она повиновалась ему. Лишь сделав первый глоток, она поняла, что ей дали водку, казалось, огненная жидкость обожгла все внутри, но сразу прекратилась дрожь, сотрясавшая все тело.
- Я надеюсь, ты расскажешь мне, что произошло? – продолжал Стас.
Она подняла на него глаза.
- Нет, сказала она, - нет… я… не… могу сказать.
- Я имею право знать.
Елена глубоко вздохнула, положила руки на колени. В этот момент она показалась ему очень юной и беззащитной, как ребенок.
Но глаза смотрели на нее холодно, он резко повторил:
- Я должен это знать!
Она начала говорить, голос исходил откуда-то изнутри, сначала он едва разбирал слова, однако затем голос окреп, глаза засверкали. А он смотрел на эти метаморфозы и не представлял, как такое могло произойти. А она продолжала говорить, боль, страх, безысходность исходили из нее вместе со словами:
- Он начал пить… А сегодня… ни за что…застрелил щенка… Он меня ударил… - страх и алкоголь повлиял на нее так, что ее повествование прыгало с темы на темы, с мысли на мысль.
Стас слушал не перебивая, боялся одним ненужным словом спугнуть ее, ведь она доверялась ему, абсолютно распахнув перед ним душу, как ребенок на исповеди.
Раньше Николай был нормальным, нет, он был очень нежным к ней и достаточно жестким с внешним миром. Елена впервые почувствовала себя как за каменной стеной, и лишь через несколько недель поняла, что стену покрыли бреши от вражеских ударов. А она безоговорочно ему верила: верила, когда он рассказывал про свои героические поступки, верила, когда он врал, что задерживается на работе, верила, когда он рассказывал про зверя-начальника… Верила вплоть до сегодняшней ночи, когда он бросил ее ради пузатой бутылки водки, а потом еще и обвинил ее в том, что из-за нее начал спиваться.
Елена замолчала, ее голос растаял в тишине, и Стас видел по ее лицу, по стиснутым на коленях руках, как переживает она сегодняшний страшный момент. Ее глаза потемнели от ужаса, губы дрожали, тонкие пальцы рук тесно переплелись. Откинувшись в кресле, Стас внимательно смотрел на нее и не произносил ни слова.
Спустя минуту Елена смогла заговорить, и то, что она поведала ему про сегодняшнее утро, превзошло все, даже самые ужасные, ожидания Стаса. Он никогда не представлял, что Коля, которому он интуитивно не доверял, мог настолько опуститься.
Выговорившись, Елена внезапно ощутила легкость и свет в душе, и вместе с тем пришло ощущение одеревенелости, как будто она просидела в низеньком креслице не двадцать минут, а двадцать часов. Она блаженно потянулась, ожидая самого приятного чувства мышечной радости, но вместо этого пришла боль в разбитых коленях.
Стас заметил, что на ее лице отразилась боль, но боль уже не душевная, а физическая…
- Да, их надо обработать. Что тебе принести?
- А можно мне… еще водки?
- Э, нееее, принцесса, я не хочу потом тебя по кусочкам собирать
Она смутилась: - нет, Вы неправильно поняли. Мне не для этого, мне раны обработать.
- Да? Ну, держи тогда. А я за бинтами схожу.
Когда заходя в комнату, он увидел ее, бинты выпали у него из рук. Она, без единой кровинки на лице, вытянулась в кресле: одна рука была сжата в кулак, второй рукой она лила водку прямо на разодранные колени. Все это происходило в абсолютной тишине, она даже не стонала.
Облив водкой оба колена, она подняла глаза на него. В ее взгляде плескалась адская боль. Наконец она смогла выдохнуть, разжать сведенную судорогой руку, и протянуть ее за бинтами. На ее ладони кровью наливались следы, оставшиеся от ее же ноготков. Оторопело, Стас поднял бинты с пола и протянул ей.
- Ну, все, сейчас обмотаю и все заживет. Спасибо Вам, Станислав.
Стас стоял, пристально смотрел на нее, и в нем просыпалась ненависть к тому идиоту, который пытался, но так и не смог сломать его «чудо». А вместе с ненавистью он почувствовал и необходимость отомстить ему. Прямо сейчас. Отловить. Как бешенную собаку… Сломать ему все кости… Потихоньку… Медленно… Получая от этого удовольствие… Затем… Затем…
Лена взглянула на Стаса и обомлела: перед ней стоял зверь, готовый порвать, убить за одно неверное движение: широко расставленные ноги, чуть наклоненный вперед торс, хищный оскал и безумные глаза. Это продолжалось буквально мгновение. Затем он… усмехнулся. Своим мыслям. Перевел взгляд на нее и сказал:
- Тебе, наверно, некуда идти?
6. «Некуда идти» - эти два слова вернули ее в реальность. Ей и правда некуда идти. Родители живут далеко от Москвы, свою маленькую квартирку на окраине она начала сдавать, как переехала к Коле. К нему она не пойдет даже под страхом смерти. Постояльцы заплатили на три месяца вперед, и все деньги она отдала Коле на ремонт его машины, да и выгнать их утром первого января она тоже бы не смогла. Что же делать? На карточке оставалась некоторая сумма, на гостиницу хватит, наверно. А потом она разберется. Правда 10 дней сидеть без работы и без денег. Господи, ну кто же придумал эти десять дней праздников. Десять праздников… А, гостиница… Десять гостиниц…
- Некуда… Прошептала она… Мысли в голове Лены, набегавшись за утро, как уставшие серые мыши начали свою тихую игру, путаясь и возясь. Затем сил у них не осталось, и Лена просто заснула.
- Эх, горе, что же делать то с тобой. Свалился, блин, подарочек, а мы и не ждали… И что, так и будешь на кресле спать?
Лена, не открывая глаз, недовольно дернула носиком. «Эх, ладно, отнесу в спальню, пусть выспится. Намучалось сегодня чудо». Он бережно взял ее на руки, стараясь не опускать глаза на нее, ибо знал, что может не выдержать. Она была так доступна, так податлива. И АБСОЛЮТНО ему доверяла. Нет, как бы ему не хотелось, он не мог разрушить ее доверие, этим он бы окончательно ее сломал, превратил в «Ничто». Нет, с кем с кем, а с ней он так поступить не мог.
Уложив Лену на кровать, Стас нежно, по-отечески укрыл ее одеялом, хотя при этом в нем преобладали отнюдь не отеческие чувства. Он завелся, завелся с пол оборота. «Что же ты со мною делаешь, девочка??? Надо сварить кофе и успокоиться».
Стон, донесшийся из спальни, заставил Стаса вскочить и пулей броситься туда. Она, распростершись на кровати, с рассыпавшимися волосами была похожа на мученицу со средневековых гравюр. Она спала. Ей снился страшный сон. Ее зрачки, прикрытые веками, скакали, как бешеные, из губ доносились тихие, но мучительные стоны. Грудь то вздымалась, то опускалась, пытаясь восстановить дыхание. Внезапно она произнесла «Стас» и, будто услышав его имя, мгновенно успокоилась. Стас не выдержал:
- Я здесь, здесь. Ничего не бойся, я с тобой.
Не раздеваясь, он лег поверх одеяла, под которым спала Лена, обнял ее, и прижал к себе.
Лене было так приятно и уютно, что просыпаться не хотелось. Спиной она чувствовала тепло и прочную опору, а мускулистая рука обвивала ее талию… В полудреме она повернулась лицом, открыла глаза. Господи, это ведь Стас прижался к ней, а сквозь тонкую ткань свитера она чувствует его мускулистое тело.
- Тебе приснился кошмар, - раздался у ее уха хриплый со сна голос, глубокий и такой… сексуальный.
Ее глаза, затуманенные сном, вновь закрылись. Лена почувствовала защиту, и еще что-то такое, от чего сладко заныло в низу живота. Уже бессознательно она прижалась к нему еще крепче, положила голову ему на плечо, а ногой обвила его ногу.