Пейринг: ЖиВ Дисклеймер: Радостно отказываюсь от всех прав на главных героев
Саммари (содержание): В очередной раз Денис ловко играет на нервах Жени. Но ради чего? Предупреждения: нет Жанр: Наверно больше все же Romance Рейтинг: PG-13 (на всякий случай) Предупреждение: вполне возможно, что не понравится в виду авторского нубизма От автора: Вообще у меня не сильно получается описывать чувство, особенно так красиво и захватывающе, как другие авторы, поэтому припишем это к бреду
Пролог
Светловолосая девушка спортивного вида одиноко стояла, прислонившись плечом к колонне большого аэропорта, и с какой-то тоской глядела на проходя-щих мимо пассажиров. Вся разношерстная масса людей, которая обтекала ее, как река обтекает камень, была занята своими делами – они шли на регистрацию, обедали в кафетериях, посещали бутики, тащили тонны чемоданов, провожали и встречали родственников и друзей. Она старалась всматриваться в каждое проходящее мимо лицо, словно ис-кала кого-то. И хотя на лице было написано скучное безразличие, ее ясные серые глазки отказывались подчиняться общему, пасмурному настроению. В них то и дело пре-дательски вспыхивала надежда со словами «а вдруг?», когда они цепляли кого-то, кто хоть отдаленно напоминал Его. Но все было напрасно. И она это отлично зна-ла. Ее сердце начинало закипать от ярости. Она была зла на него, как черт в женском обличии.
Лжец…лжец…лжец…Ненавижу! Ну почему? Почему ты все время врешь мне и рассказываешь сказки? Ведь действительно, твои слова на самом деле никогда ничего не значили! Ты любишь только себя, у тебя никогда не болит голова от разных жизненных проблем, хотя жить ты, бесспорно, умеешь, в отличие от меня, привыкшей к готовому завтраку по утрам. Ты жесток к окружающим тебя людям, и тебе просто опасно показывать свое сердце, свою душу, потому что неизвестно, с какой стороны ты можешь в них плюнуть, и плюнешь ли вообще. Поэтому мне и приходится действовать против тебя твоими же методами, иначе я бы давно погибла. Хотя, кажется, я уже и так погибла. … Я устала от постоянной войны с противоречиями, где главное противо-речие – это ты и я. Слишком уж я заигралась в эту игру, и у меня совершенно не осталось сил. Но я не могу иначе. Не могу остановить матч, взять тайм-аут. Потому что ты принял правила моей игры без колебаний. Потому что соревноваться с тобой в остроумии – это очень весело. Потому что без тебя день становится скучным и унылым. Потому что ты заряжаешь меня своей энергией и оптимизмом, а твои милые шутки невероятно поднимают настроение. Потому что когда ты улыбаешься, то словно солнце начинает играть со мной теплыми лучиками. Потому что ты умеешь быть таким очаровательным, что за пять минут способен покорить любого, даже мою привередливую маму. А уж сестры вообще твои басни слушают, открыв рот и затаив дыхание. Потому что, когда у меня проблемы, ты способен прийти на выручку, даже путем самопожертвования, и подставляешь свое твердое плечо, предла-гая мне поделиться невзгодами. Потому что ты – это тайна, которую я до сих пор не могу разгадать. Потому что только ты видишь во мне самую обычную девушку, а не чемпиона-футболиста непонятного пола. Потому что я не могу отпустить тебя. Потому что с тобой очень хорошо, черт побери! Гнев, хоть и неохотно, но постепенно сдавал свои позиции, и на его смену начала прокрадываться непонятная и пугающая грусть. Ей стало не по себе. Сердце замерло. Глаза заблестели от подступающих слез.
Нет, этого не может быть! Откуда слезы? Что же тут не так?
Она всегда отличалась тяжелой рукой с сильным характером и страшно гордилась тем, что никогда не плакала, как и ее старшая сестра, бывшая готка. Но недавно сестра превратилась в человека. И оказалось, что она способна любить не только вампиров и оборотней.
А что? Спортсмены ведь тоже люди, как и готы. Да? Серьезно что ли? Но сейчас хотелось плакать от обиды, от разочарования. Почему-то было ужасно, просто невыносимо больно. Он не пришел, он опять поставил ее в идиотское положение, хотя другого она от него и не ожидала. Ей просто нужно было уличить его в очередном обмане. Тогда почему же так щемит? Это все-таки была она? Надежда? Она знала, что как только они встретятся на работе, она его будет убивать. Медленно и с садистским наслаждением, а он будет мучиться, орать, умолять о пощаде. А потом он долго-долго будет просить у нее прощения, но она прикинется гордой и глухонемой, и ему придется ползать перед ней на коленях, чтобы она только простила и не дралась. Она все стояла и размышляла, тупо уставившись в бежевый скользкий пол, на котором отражались бегущие, как стаи бешеных пингвинов, люди с большими чемоданами. Но ее, казалось, ничего не интересовало. Надо было уже идти. Она и так проторчала в аэропорту неизвестно сколько времени. Время куда-то потерялось в этих невеселых мыслях. Ведь ее ждали младшая сестра со своим парнем, Та самая, что помогла вывести его на чистую воду. Раскрыла ее глаза, которые ослепили вихри смешанных чувств. Вновь заставила начать думать рассудком, отогнала прилипшие иллюзии, хотя это оказалось очень тяжело. Она тряхнула золотистыми волосами, отгоняя гнетущую печаль, и развернулась в сторону выхода. Алиби собрано, миссия выполнена.
Вранье все. Все это придумано.
И зачем она сегодня утром проснулась? Да как с этим дебилом не про-снешься…
Часть 1
"Мне дебил Воронцов позвонил! Мне дебил Воронцов позвонил!" - А?! Что?! – Женя, от неожиданности распахнув тяжелые веки, резко села на постели. Ее мобильный телефон вопил у нее под подушкой как бешеный. Мельком взглянув на часы, она зло отметила про себя, что было всего лишь во-семь утра, суббота. - Ну все, Воронцов, ты покойник! – прошипела она, хватая трубку. – Ворон-цов! Обалдел что ли? Ты знаешь, что только дебилы трезвонят в такую рань?! Вот подожди, встретимся на работе, я тебе покажу все свои пять лет дзюдо! Сразу забудешь, что такое названивать по утрам! Выплеснув всю субботнюю ярость в трубку, она замолчала, ожидая ответа. Но телефон тоже подозрительно помалкивал. Женя не выдержала. - Воронцо-ов! Денис! Ты оглох? Алло? - Привет, Женечка! – тут же лукаво поздоровалась трубка голосом Дениса, подозрительно спокойным. - Денис… С тобой все в порядке? - Со мной все отлично, лапуля! А вот Жору пожалела бы… - А что такое? – насторожилась Женя. - Да я дал ему свой телефон посмотреть, а он, бедняга, совершенно слу-чайно услышал твою тираду. Боюсь, что после такого он еще и оглохнет… Денис предвидел ее утреннюю реакцию и перевел удар на бедного Жору. Поняв это, Женя вспыхнула пожаром и пришла в неописуемое бешенство. - Ах ты… Знаешь что, Воронцов! Ты дебил!! – Ее охватило жгучее желание разбить телефон об пол со всей силы. - Эй, Васнецова, успокойся уже! – миролюбиво воскликнул Денис. – Лучше слушай, какая у меня потрясающая новость! - Даю пять минут! - Короче, мне позвонила Катя… - Катя?... Кто это? – искренне удивилась Женя, понемногу остывая. – Ах да… - Длинная у тебя память, однако, - усмехнулся в трубку Денис. - Воронцов, не тяни резину! Мне же еще успеть убить тебя надо. – Но внутри все сжалось в ожидании, вмиг ставшем таким тягостным. – Ага, бегу и падаю, - беззлобно огрызнулся он. - Ну так вот, она сказала, что после якобы нашего разговора на радио, который ты так ловко испортила, долго думала обо всем, что забыть не может, что все-таки хочет опять все начать сначала, ну и так далее… Это неожиданное (а хотя, почему «неожиданное?») известие как гром сре-ди ясного неба поразило Женьку. Она, начисто позабыв об обиде и о своем обещании убить его на месте, тут же сникла, как завядший цветочек в осеннюю погоду. «Блин, надо было ее послать еще подальше, раз с первого раза не дохо-дит…!» Но попробовала взять себя в руки, и с большим трудом ей это кое-как удалось.
Неужели ты сама не хотела, чтоб он от тебя отвязался, наконец? НЕТ!!!
- И что же? – с замиранием сердца спросила она. - Ну вот, я опять поеду в Уфу! Я уже отпросился. Шеф со скрипом конечно, но все-таки дал согласие, лишь бы я отвязался от него. Так что заменять меня в два голоса тебе не придется. Зато я по приезду буду вещать эфиры круглосуточно без страха и упрека, как радостно пообещал мне шеф! - А она сама приехать сюда не в состоянии? – От мысли, что Денис может уехать, у нее вспотели ладошки. – И потом, с какого перепуга ты должен бежать к ней по первому же зову? - Джунгли зовут… Васнецова, а с каких это пор ты стала интересоваться моими делами? Это же ты ее послала… - Конечно, я ее послала, после того, как она послала тебя, - тут же нашлась Женя, чувствуя, что голос начинает предательски повздрагивать. - Да, Женечка, ты настоящая боевая подруга, прямо как Анка-пулеметчица! Но с твоего дружеского благословения я все-таки попробую склеить свою личную жизнь обратно. Все равно перспектив у меня никаких нет на ближайшее светлое будущее… - вкрадчиво ответила трубка сладким голосом. Она так отчетливо представила его хитрое, но сияющее лицо, будто он сидел напротив нее. Огрызнуться в ответ не получилось. Телефон змеей выскользнул из ее рук прямо на пол. Жене показалось, что весь небосклон упал ей на плечи и с силой вдавил в землю.
Денис… Какой же ты дурак! Ведь я... я…
Они ведь не были вместе, если, конечно, не считать тех случаев, когда им приходилось прикидываться влюбленными перед остальной семьей. «А собствен-но, чему я удивляюсь? – зло подумала она. – Я же сама так поставила правила игры, и оказалось, что очередной раз забила мяч в собственные ворота. Как обычно. Только на этот раз, похоже, был штрафной гол». - Женя! Женя! – кричала трубка.- Перестань уже плясать лезгинку от вне-запно обрушившего счастья! - Да…да… - Она подняла телефон с пола и с трудом выдохнула, пытаясь сосредоточиться. – А … ты надолго уезжаешь? - К твоему великому сожалению, нет. На пару-тройку дней буквально. Иначе Сан Саныча удар точно хватит. Посмотрю, что Катька там опять придумала и назад. Приеду, расскажу, вместе поплачем... – игриво сообщил он. Да, у него явно было чудесное расположение духа. Оно и понятно , впрочем. Зато у Жени - мрачнее самой мрачной тучи – даже готический Дашкин настрой здесь бы отдыхал.
И чего я такая унылая? Да потому что этот дебил поспать нормально не дает даже в выходной! Ага, конечно-конечно… - Хоть бы ничего не придумала! – еле слышно прошептала Женя. – Дура несчастная!... - А? Что-то я тебя плохо слышу! Озаботилась бы покупкой нового телефона, пока я буду там, а то так на тебя ни парней не напасешься, ни мобильников. - Уши пропылесосить не пробовал? – зло среагировала она. – С моими мо-бильниками все отлично! - Да я бы с удовольствием, но вы так и не починили его, когда были «мужиками», - наигранно-тяжело вздохнул он. – А с нас, девчонок, какой спрос? Она пропустила колкость мимо ушей. Сейчас ей было не до продолжения перебранки. - А ты…когда уезжаешь? - Самолет сегодня, в два часа дня. - Как сегодня? Какой сегодня?! В голове Жени тут же закрутились невидимые винтики, шестеренки, вы-страиваясь в необходимость срочно что-то предпринять. «Так, у меня, значит, есть шесть часов! Шесть часов, чтобы не дать Денису уехать!» Почему-то она знала, что если Денис уедет сегодня – он уедет от нее навсегда. - Васнецова, ты какая-то странная сегодня, - задумчиво произнес Воронцов. – Тебя по голове ударили чем-то тяжелым? А то можно подумать, будто ты не хо-чешь, чтобы я уезжал… - А ты не думай! Катись в свою Уфу, я буду только счастлива, что ты, наконец, перестанешь меня доставать, дебил! – воскликнула она, с силой сжав трубку. Однако голос ее звучал как-то слишком фальшиво. Денис хмыкнул. - Я так и понял. Пока-пока!
Так уж получилось, что Лиза (Изя) тоже попалась в бетовый сачок В общем автор сошел с ума, да?
2.
- Это…Это что такое? – Я выпрыгнула из своих подушек с возмущением туриста, которому вместо трехнедельного круиза на шикарном океанском лайнере продали билет на питерский крейсер «Аврора» за ту же самую цену. – Это что еще за шут гороховый? - А мне нравится, - хмыкнул Джинн, внимательно рассматривая себя в невесть откуда появившееся зеркало. – По-моему забавный человеческий карлик, госпожа… Мое возмущение проломилось через все допустимые страницы. Если он считает себя карликом, то кто тогда я? Мелкая сошка? Микроб?! Бактерия?!! - Знаешь что…карлик…- Как бы его обозвать-то? – Дебил ты, а не карлик! - Дебил? – В медовых глазах Джинна тут же вспыхнули огоньки интереса. – Это что значит? Я за три тысячи лет сидения в этой ужасной посудине ничего подобного не слышал. - Ну…э…- стушевалась я, густо-густо покраснев, как кастрюля вареных раков. – Дебил…м-м-м… Это что-то вроде… приветствия. Да. Ну как знаешь, царям челобитные подают, когда здороваются. – Я искренне надеялась, что он не сможет найти в наше время царей, а значит не вздумает раздавать им челобитные. - Д-е-б-и-л… - Он чуть ли не с упоением, по слогам выговаривал это бранное слово, проверяя мелодичность звучания букв. – Красивое слово, надо запомнить… Неожиданно дверь тихонечко отворилась, и в комнате показалась голова Галины Сергеевны. Ее глаза испуганно сверкали за стеклами очков. - Женечка… С тобой все хорошо? Я слышала какие-то громкие звуки… Ты в порядке? – Вдруг она заметила Джинна, который, в свою очередь, изумленно уставился на нее, словно пытался понять – откуда в дачном огороде внезапно выросла банановая пальма. – Женя… Кто это? - Галь… - Я попыталась улыбнуться, только улыбка получилась какой-то вялой и чахлой, как у доживающего свой век древнего деда. – Ты не поверишь… - Давай ее испепелим, госпожа? – зашептал мне на ухо Джинн. – Чтобы под ногами не мешалась? Или запрем в бочку и кинем в океан? - Обалдел что ли?! Это моя сестра, дебил! – зло цыкнула я на него. Ой мама, роди меня обратно! После моих слов, Джинн вдруг бухнулся в ноги Галины Сергеевны с неистовым воем: «О, приветствую тебя, дражайшая дебилка! Прости, что не смог узнать в тебе сестру моей госпожи!». Бедная Галина Сергеевна как стояла в двери, так и легла. В обморок. - Дебил, блин! У тебя не голова, а кудрявый горшок, в котором нету даже опилок! Чем ты только думаешь?! – Я кинулась к своей поверженной сестре, надеясь, что ее еще можно успеть откачать после такого царского приема. - Своими волшебными мозгами, - вдруг обиделся Джинн. – По-моему я оказал ей великую честь, чем ты недовольна, госпожа? Опять госпожа… Как-то это слово меня уже утомило. Причем порядком утомило. - Слушай, - попыталась я придать своему голосу спокойный тон музейного танка. – Меня зовут Женя, а не госпожа. Женя! Госпожа – это как-то пафосно. Так что, давай ты будешь называть меня просто Женя, лады? - Женя… - Джинн задумчиво почесал нос. – По-моему, «дебилка» более благородно звучит, чем Женя. Скромная ты, госпожа… Женя… - Ну знаешь что… - тут же вскипела я, но решила все-таки не начинать спор с этим бутылочным, кудрявым кошмаром. - Лучше помоги сестре моей, если ты, конечно настоящий Джинн, - добавила я язвительно. - Да чего там? – пожал он плечами. – Простейший припадочный случай. Сейчас все будет, госп…деб…Же-ня. - Вот-вот! Он вдруг улыбнулся такой сладкой улыбкой, что мне немедленно захотелось облизать ложку меда, хотя я терпеть не могу сладкого, и щелкнул пальцами. Галина Сергеевна тут же распахнула глаза и заерзала. - Галя! Ты в порядке? - Потрогай ее палочкой, вроде шевелится, - хитро сверкнул глазами Джинн. Вот паразит, а? Нет, ну ты только подумай! Воспитывать таких Джиннов надо! Может, его маме сбагрить? Уж она-то сделает из него человека! Или шестую дочку…как получится. - Галь? - А?... – У Гали было такое ошарашенное выражение лица, словно ей по голове ударили холодильником. – Где я? Кто я? Женя? Что случилось? - Ничего, Галочка, - распиналась я, помогая ей встать и попутно кидая злобные взгляды на наблюдающего за нами Джинна. – Ты просто испугалась моего..м-м-м…одноклассника. – Что-то мне нехорошо… «Одноклассники»? «Вконтакте»? Женя… Бедная Галочка. Она действительно выглядела, мягко говоря, неважно. У нее в глазах стоял такой испуг, будто она долго-долго шла по дороге в школу и случайно дошла до Китая. Джинище-дебилище! Надо было только додуматься так пугать народ! Нет, ты только глянь на него! Он уже родил где-то соленые орешки и, подкидывая их в потолок, ловил ртом, совершенно не заботясь ни о чем. Интересно, у него есть сострадание, или оно появляется только когда я ему прикажу? Кстати… - Слушай, дурья твоя башка, я же тобой повелевать могу, да? – От неожиданности он аж подавился приземляющимся орехом. – Так вот, хватит тут уже чавкать и помоги мне с сестрой. Пачка орешков у него в руках тут же растаяла, словно ее никогда и не было. - Да мы сейчас мигом! Целитель, шаман, знахарки, ведьмы, медсестры, психиатр, акушерка – все сейчас будет, гос…деб..Же-ня. - Эй, эй, эй! Не надо! – не на шутку перепугалась я, особенно за двух последних кандидатов. – Достаточно всего лишь уложить ее в Машину и Дашину комнату и сделать так, чтобы она потом подумала, будто ей все это приснилось. - Ну хорошо, хорошо… - Джинн вдруг щелкнул пальцами, и моя сестра немедленно исчезла. Не понял? Где сестра? - И где она? – строгим голосом потребовала я ответа. Джинн закатил глаза в потолок, явно поражаясь моим дремучим джунглям тупости и черепашьей соображалке. - Она на пути в Машину и Дашину комнату. Если б я знал еще, где комната… - Дебил, она прямо за стенкой! Вот туда и неси ее! - Ладно, ладно… Будет сделано! Когда я убедилась, что Галочке больше не угрожают Джинны со съехавшими башнями, я смогла, наконец, облегченно выдохнуть. Никогда не думала, что с Джиннами так сложно возиться… Даже сложнее, чем ассистировать при операции Бублика. Если еще учесть, что и Джиннов то не существует на свете, то я смело могу записываться в школу братьев Запашных сразу на выпускной курс. Кстати говоря… - Слушай, Джинн, а у тебя имя есть какое-нибудь? - О, у меня прекрасное имя, - гордо выпятил грудь он, улыбнувшись прямо как кошак, сожравший ведро сметаны. – Абхусулемайкаойян-Олеконсупертамиекос-абу-Абабуду-Денвороновикцомас… Я раскрыла рот от изумления. Ничего себе, имечко! Такое даже в белой горячке не придумаешь! И как мне называть его теперь? По инициалам? АОААД – Добро пожаловать в Ад? - Эм… А покороче? - Куда еще короче? – не понял Джинн. – Это я только первую составляющую назвал… - Ой, упаси, боже! – замахала я на него руками, в ужасе представляя вторую часть этого буквенного кошмара. – Давай я буду просто называть тебя Ден? - Прямо как болонку, - обиженно насупил он брови. – Ну да ладно, я же не думал, что у тебя с русским языком проблемы. Ден так Ден. Вдруг меня как током ударило. Блин… Да я же опоздала в школу, пока возилась с ним! А сегодня как раз итоговый диктант по русскому языку! Васнецова, тебе крышка… - Черт! Черт! Черт! Лыжню мне, срочно! Карету мне, карету! Ден ошалело уставился на меня, гадая – не сошла я все-таки с ума? Хотя, по-моему, он был недалек от истины. Видимо мне все-таки придется дожидаться людей в белых халатиках и в машинке с мигалочками… - Ден! Я опоздала в школу… В глазах Дена заплясали хитрые чертики, не предвещавшие ничего хорошего, и он загадочно улыбнулся.
В первый и последний раз в жизни я согласилась на эту дикую и безумную идею. Никогда, слышите, никогда не повторяйте ее за мной – это опасно для расшатанных нервов и слабой психики. Итак, знатоки, внимание, вопрос: «Любимый транспорт всех матерых эскимосов и чукч». Минута на размышления. Нет, не санки и не пингвины. И даже не собаки. Знакомьтесь, дети. Северный олень.
Но олень – это еще оказалось полбеды.
Когда я увидела, на чем мне предстоит ехать до школы, я чуть не брякнулась от изумления головой вниз прямо в сугроб. Ден сопел рядом с таким довольным видом, будто за одну ночь воздвиг мне Букингемский дворец прямо у подъезда, с фонтанами и мраморными девушками в туниках и юношами с фиговыми листочками. Вот бы Женя Захаров захрюкал от счастья дуэтом со своей Скаааарлет, ну прямо как Николай Басков с Монсеррат Кабалье. То, что стояло за оленем…
- Ден, это что за … комбайн? - Это повозка последней бутылочной модели, - гордо улыбнулся он, сверкнув белыми зубами и любовно рассматривая свое техническое изобретение, которое отдаленно напоминало самолет, скрещенное с русской печью и трактором, поставленным на лыжи. Вся эта конструкция держалась, походу, только на клее «Момент», жевательной резинке и матерном слове, потому что норовила рассыпаться на запчасти прямо на глазах. Для полной картины ей явно недоставало мигалок на крыше, красного креста и таблички «Осторожно, психи!». - То есть, ты хочешь сказать, что мы потащимся на этой штуке? – Я впала в такой шок, что мои глаза немедленно округлились до размеров медного таза. – Да она развалится от одного только свиста! - Обижаешь, госпожа дебилка, фирма веников не вяжет. Мы на ней не просто потащимся, а полетим! Ой, прости дуру грешную, я хотел сказать Же-ня.
Ба! Мне еще новоиспеченного Гагарина не хватало на свою бедную шею в качестве летчика-камикадзе. Мне плохо… Товарищи, помогите, кто-нибудь! Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе видна…
- Ден… - прошептала я в тихой панике. – Рожденный ползать – летать не может… Давай все-таки, какой-нибудь автобус украдем, а? А то я никогда не летала… Но Ден, схватив меня за руку, буквально кинул внутрь этого летающего чемодана, словно пыльный мешок с картошкой. Я даже пикнуть не успела. - Никогда не говори «никогда», - захохотал он, прыгая вслед за мной кузнечиком. – Поехали, олень! Щелчок пальцами, и олень, стукнув серебряными копытцами по мерзлому асфальту, ракетой взмыл в небо. За ним тут же потянулся след из звезд.
Господи, как мне было страшно! Мои зубы превратились в барабанный полк солдат, который стучал все сильнее и громче, с каждым сантиметром увеличивающегося расстояния от земли нашим самодельным вездеходом, системы «Больной на голову Джинн», одна оленья сила... А Дену и горя было мало – он спокойно сидел напротив, пуская в меня веселые стрелы из глаз, в который ясно читалось: «Ну что, госпожа, я крут?»
- Ден… - пробормотала я, пытаясь унять свои стучащие зубные клавиши. – А нам долго еще до школы лететь? - А я знаю? – пожал тот плечами. - Карту купи, лапоть! – вдруг разозлилась я.
Нет, походу нужно конкретно браться за его дрессировку. Еще ни одна морская свинка не уходила от меня безнаказанной! А тем более какой-то там мифический и наглый Джинн! Хотя и весьма симпатичный…
В общем, кое-как, я смогла объяснить, где стоит школа, и наш летающий трактор приземлился, наконец, возле главного входа. Я, схватив сумку, пулей выскочила из шарабана, не обращая внимания ни на забытого позади Джинна, ни на ошарашенные перешептывания школьников, которые стали случайными свидетелями восхождения новых звезд санно-тракторного спорта.
- Ой, Васнецова, вы соизволили заскочить на наш прекрасный огонек? – встретила меня со своей неизменной улыбкой Людмила Михайловна, когда я с видом последнего героя ввалилась в класс, шумно работая легкими. - Простите, Людмила Михайловна… Мы в грозовом облаке застряли, пробка из голубей была… Хм… Она с классом как-то странно на меня посмотрела, словно я появилась перед ними в группе полосатых купальников. А ведь про облако чистая правда! Если бы этот дебил не доел последнюю морковку у бедного нашего оленя, тот еще смог бы продержаться…
Почему-то Людмила Михайловна всегда мне напоминала профессора прорицаний Сивиллу Трелони, которая вдруг случайно выпрыгнула из книги о Гарри Поттере. Я все ждала, когда она начнет меня пугать своими глючными видениями из кофейных гущ и хрустальных шаров, а затем отдастся истерическому припадку. К глубочайшему сожалению, Людмила Михайловна предпочла пророчеству русский язык и литературу, сменив хрустальные шары с картами Таро на «жи»,«ши» - без буквы «ы» и бесконечные размышления князя Болконского под небом Аустерлица. - Будите вы шутки шутить, Евгения, когда до конца итоговой контрольной всего лишь двадцать минут, - нехорошо улыбнулась она. – Проходите, у вас еще есть шанс успеть.
Ну да. Даже если я заведу все реактивные моторы, которые обычно жужжат во мне на стадионе, смазав их предварительно вишневым сиропом, я все равно не смогу написать нормально. Русский язык мне всегда подставлял подножку, противно хихикая над моими тройками. Когда я, наконец, прошмыгнула за свою парту, я почувствовала легкий пинок в бок. - Ай! - Забыла своего верного раба, да? – На меня смотрел улыбающийся Ден, чинно рассевшийся рядом со мной на парте. – А еще дебилка… - Сам ты дебил! – с ненавистью свистнула я. – Как ты вообще оказался тут? И где Вовка Смирнов, который обычно со мной сидел? - А… - Ден неопределенно махнул рукой, что заставило меня содрогнуться от мысли о судьбе Вовки, который посмел занять место покорнейшего раба из бутылки рядом с хозяйкой. – Вон он стоит… - Где? – Я принялась озираться по сторонам в поисках пропавшего одноклассника. – Не вижу. - Ты не туда смотришь – вон сидит. – Он показал в сторону цветов. – В горшке. Кактус, короче…
БУМ! Весь класс повернул ко мне головы. Теперь я отчетливо представляю, что почувствовала тогда Галочка…
- Васнецова! Вы уже от волнения на стульях сидеть не можете? – мигом подлетела Людмила Михайловна. – Или вам плохо? - Мне хорошо…- пробормотала я, пытаясь принять более вертикальное положение. – Так хорошо… Ден, дебил ты окаянный. Сделай что-нибудь! Он вытаращил медовые глаза. - Жень, я еще ни разу не слышал ни от одного хозяина такого желания «сделай что-нибудь». Что именно? Взорвать школу? Превратить класс в стаю горилл? Остановить время? Завоевать США? - Простите меня, ради Бога, молодой человек, - вдруг заметила его преподавательница. – А вы кто? Что-то за весь год я вас не замечала. - А я Джинн Абхусулемайкаойян-Олеконсупертамиекос-абу-Абабуду-Денвороновикцомас… Людмила Михайловна впала в ступор. - Это Ден! – перебила я его анкетные данные, наконец, усаживаясь на место. – Ден-ис Воронцов. Да, Денис Воронцов. - Что за идиотское имя, - Ден задумчиво пожевал губу. – Дебил мне нравится гораздо больше… Звучит интереснее… Ты желание выбрала? - Да!!! Останови время, наконец! - Слушаюсь и повинуюсь. Щелчок пальцами. Время остановилось, словно кто-то заморозил все живое вокруг. Даже часы перестали тикать. Остались только я и Джинн в этом музее восковых фигур мадам Тюссо.
прода писалась весьма отчаянно в перерывах между диким ржачем лошадью
И поэтому вполне вероятно растеряла дозу юмора
4.
- Ну как? – не стесняясь собственного самодовольства спросил Джинн. – По-моему, я очень четко захватил самые интересные позы и ракурсы. И заметь, ни у кого нет эффекта «красных глаз»! Я молодец?
Вот уже в который раз за день меня затерзали смутные сомнения. Ну скажите мне, люди добрые, откуда дух, просидевший три тысячи лет в замкнутом алкогольном пространстве, у которого мозги должны быть древнее, чем нашествие татаро-монгольского ига на русские земли, мог так уверенно разбираться в современности? Да и одет он, простите, далеко не по моде джиннов, которые вроде бы предпочитают набедренные простыни и клубок замотанного одеяла на голове. А очень даже стильно, кстати. Интересно, ему не холодно с короткими рукавчиками? Или у него в жилеточке запрятана батарейно-обогревательная фабрика на собственном, натуральном меху?
- Ты только посмотри на выразительные глаза твоей учительницы! – Он гордо снял с нее очки, протер их об свою белую рубашку и надел их обратно на нос Людмиле Михайловне. – А какой блеск… У нее глаза два брильянта в три карата! – вдруг запел гнусавым голосом он, опасно прищелкивая пальцами. – Локоны ее… Я схожу с ума, ребята!
Если честно, я не могла разделить запевший энтузиазм моего хулиганского собутыльника. Он настолько молниеносно работал своими волшебными пальцами, словно дятел дырявил деревья, что я даже моргнуть не успевала, а уже был готов очередной торт из моих желаний, перевернутых с ног на голову и разбавленные фантазией Дена, которая, мягко говоря, была просто больной. Легким движением руки брюки превращаются… брюки превращаются…превращаются брюки в элегантные шорты! Простите, маленькая техническая неудача!
Точнее и не опишешь.
- Ден, а ну утихни! Значит так, слушай сюда…. – Для его устрашения в воспитательных целях, я надела те самые злосчастные очки Людмилы Михайловны, которые, правда, сделали мои глаза похожими на киношные прожекторы. – Отныне будешь щелкать пальцами только по моей команде, ясно тебе? Не дай бог услышу какой-нибудь лишний щелчок от тебя, тут же пожертвую твою драгоценную бутылку в секту самосожженцев!
Уж не знаю, то ли от моего грозного тона, то ли от придурочного вида от очков, но Ден настолько перепугался, что его глаза по размерам тут же догнали мои телескопы, имени: «Очки Людмилы Михайловны». Он немедленно бухнулся мне в ноги с благовейным ужасом, так ударив дубовым лбом по кроссовкам, что я, взвыв нечеловеческим голосом, начала пританцовывать на одной ноге от боли.
- Деби-и-и-и-ил! Ну неужели нельзя поаккуратнее кидаться ниц? Больно же!!! - вопила я в своем неистовом танце фламинго. - И хватит изображать Веника – он по ногам не долбится, а победить его в бое голов ты все равно не сможешь! Вставай давай, довольно кувыркаться уже! - Прости меня, моя драгоценная дебилка, - пласкливо вздохнул Ден, натянув на лицо маску жалобного кота, которому растоптали хвост по всей длине. – Я по привычке… Ух… Ну и мощный же котелок у моего Джинна, однако! Но боль потихонечку проходила, хотя большой палец все равно отчаянно ныл. Нет, все-таки, он забавен… Правда, от его забав можно порой просто пойти и удавиться на первом попавшемся крюке. И тот, гад, стопудово не выдержит! - Изволь поинтересоваться, госпожа… - Опять это пафосное обращение! – А почему ты сравнила меня с вениками? Искренне надеюсь, что хотя бы не банный? - Половой! – буркнула я. – И не вениками, а всего лишь с Веником. Вениамин. - Он что, тоже Джинн? Конкуренция, значит! Я фыркнула. - Куда уж ему на хромой кобыле до Китая раком? Ты же у нас главная звезда балета… Он обычный, простой парень моей сестры Даши, у которого просто вредная привычка – решать проблемы постукиванием умной черепушки об твердые предметы. - Понял… - Ден пожевал губу. – Все ясно. Так. Вроде я его смогла успокоить. Теперь осталось самая малость – быстренько списать контрольную из тетрадки, которую так и не выпустила из рук замершая учительница, и снова запустить время… Как просто! - Ден. – Я вытащила тетрадь и протянула Джинну. – Вкатай-ка сюда контрольную, пожалуйста… - Да не вопрос, Женя. – Он взял из моих рук тетрадь. Щелк-Щелк. – Готово. - Отлично, - подарила я ему ослепительную улыбку в знак благодарности. – Спасибо тебе…
Но когда я открыла страницы, на меня тут же бросились непонятные иероглифы и буквы, которые я и знать-то не знала близко. - Ден… Это что? Он недоуменно захлопал глазами. - Это контрольная, что тебе опять не нравится? Почерк кривой? - Нет… На каком это языке? - На всех, которые существуют, включая древнеегипетский и арабский. Я хотел написать еще на латинском и эстонском, но у меня тетрадка кончилась… Понятно. Опять все не слава богу. Почему-то меня это не удивило. - Ладно, черт с ним, - махнула я рукой. – Получу законную двойку, приду переписывать. Давай, время запускай уже, а то я себя уже белой вороной чувствую среди этого музея. - Ты всегда такая непостоянная? Или только с Джиннами? – Тем не менее, он щелкнул пальцами. Ничего не изменилось. Он посмотрел на меня и снова щелкнул. Щелк-щелк. Все как стояли в разнообразных позах, так и остались стоять. Что-то меня уже напрягает, что ничего не происходит… - Де-е-ен… - обеспокоено позвала я его. – Что случилось? - Ну… Я в принципе так и подозревал… - Ден передернул плечами, однако его лицо продолжало выражать спокойствие старого удава, которому наплевать даже на муху (то есть меня), сидящую у него под глазом. – На остановку времени уходит очень много силы, и чтобы его завести дальше, мне нужен отпуск и отмена крепостного права.
Ах ты шантажист мелкий! Я в гневе даже забыла про панику, которая собралась охватывать меня из-за моего глупого желания. - Еще чего! – решительно заявила ему я. – Работать, негры, солнце еще высоко! Так что там с желанием? Есть еще что-нибудь интереснее, чем твое изобретение колеса? - Ну… - Он насупился.- Я мог бы объединить силы с другим Джинном. У тебя есть еще знакомый Джинн? - Угу, - кивнула я. – Ходят за мной пачками и усердно сражаются за мое царское внимание, щелкая на пальцах танец маленьких утят… Вообще ты какой-то китайский Джинн, все у тебя не так. Эх, надо было заводить себе японского… Тамагочи. Маленький, а с фантазией… Мой Ден тут же обиделся за свою державу. - Не нравится – не нюхай! Вообще инструкцию надо было читать перед взбалтыванием моей бедной бутылки-квартирки! И исчез. Я осталась одна в окружении застывших людей. Жуть какая… Как же было не по себе среди безмолвных статуй, которые еще полчаса назад были живыми людьми! Они давили на меня со всех сторон своими еще не остывшими красками. Ни жив ни мертв – я теперь прекрасно понимаю это выражение. Нет, срочно нужно искать моего шизанутого Джинна! Знать бы только где…
Я в панике выскочила из класса. В коридоре я споткнулась об ногу Таисии Кирилловны, которая, судя по всему, шла к себе в кабинет. Таисия Кирилловна не пострадала, зато пострадал ее туфель, ракетой «земля-воздух» взлетев в потолочном направлении и целясь обратно ей в голову. Упс… Вот это я отчеканила! Хорошо, что она ничего не почувствовала, иначе это был бы последний урок в моей жизни… - Ден! Ну прости меня, дуру грешную! Не виноватая я! – попыталась я его позвать, бегая по неодушевленным коридорам. – Ну Де-е-е-е-ен! А я твое имя согласна не только прочитать целиком, но и выучить! И вышить на нашем входном коврике, и взахлеб им давиться! Только появись! Мне страшно… А ну вылезай давай, подлый трус! Я прыгнула на перила и поехала вниз по лестнице….Срочно нужно было на домой – Ден вполне мог усвистеть к себе в бутылку, разобидевшись на меня, как расфуфыренный индюк на наглого гусака, который спер у него обед и жену. Что-то я не рассчитала скорости… Где тут тормоз? Ой, остановите кто-нибудь меня! Я же не Шумахер, чтобы на огромной скорости кататься по перилам кругами! Ай! Домчавшись до самой первой ступеньки, я упала тяжелом кулем упала в чьи-то объятия, которые, как ни странно, оказались очень живыми. Подняв глаза, я увидела Дена. - Ох, Ден… - Я страшно обрадовалась своему блудному Джинну. – Ну прости меня, я же не нарочно. Я не хотела тебя обидеть… Но Ден почему-то смотрел на меня таким странным взглядам, словно видел перед собой не свою хозяйку, а по меньшей мере кикимору болотную, которая вдруг возомнила себя балериной. Ну зато хотя бы оделся, а то при виде его жилеточки на белой рубашке с короткими рукавчиками, меня так передергивало от дрожи, будто меня сажали в холодильник. - Же, - вдруг сказал он. – Ты о чем сейчас? - То есть? – не поняла я. – Просто хочу извиниться, что нагрубила тебе… Думаешь, хозяин не может извиниться перед своими рабами? - Хозяин? – еще больше удивился Ден. – А мне казалось, что хозяин здесь я… Я же тебя освободил из бутылки…. Теперь настала моя очередь почувствовать себя идиоткой. - Ден… По-моему это ты должен сидеть в бутылке, а не я! - А мне казалось, что ты там сидела… А я просто открыл ее и, и ты клялась меня хранить и оберегать, божилась на фотографию моего хомячка, что будешь меня слушаться. А сама удрала… Нехорошо, Же… - Да какая я тебе Же?! – Походу, Джинн обнаглел вконец! - Это же я тебя вытащила из бутылки! Сначала я была тебе госпожой, затем дебилкой и теперь скатилась до просто Же? Ты не можешь никак запомнить что ли, что я Же-ня! Придумает тоже.. Же… Инь-Янь еще назови! Ден вдруг принялся сверлить меня глазами, словно пытался высверлить во мне профиль осла, животное непроходимой тупости. - Я, кажется, все понял. - Да? Это радует, - обрадовалась я. – И, Ден, перестань меня сканировать взглядом, на мне цветы выросли что ли? - Нет, скорее грибы-мухоморы, - хмыкнул он. – Вообще меня зовут Денисом.
Понимаю, что я всех достала А сейчас достану еще больше, потому что там куча Веника Извиняйте
Глава 15.
- Здравствуйте, Вениамин Викторович… - Здравствуй, Женя, - тихо ответил он. – Не разрешишь войти? Давно, слишком давно Веник в последний раз спрашивал у меня позволения… Я посторонилась. Кекс, уже успевший заинтересованно пришлепать в коридор, наблюдал теперь за Вениамином из-за моей штанины, сжимавшую в ручках для верности. Однако, его лицо не отражало той искренне-детской радости сына, которая должна была превратиться в стайку веселых бабочек, порхающих наперегонки с теплыми лучиками солнца, при виде собственного отца. Наоборот, у него в глазках клубилась настороженность, царапающаяся легкими, но острыми коготками. Веник, заметив сына, улыбнулся. Какой-то странной, неестественной улыбкой. - Лаврентий… - Здравствуйте…гягя… - И совсем скрылся за моими ногами, надежной стеной защищающие его от неприятного холода, влетевшего вслед за Вениамином. - Допрыгался, светило ты наше? – криво усмехнулся Денис. – Сын родной позабыл тебя, друг. В серых глазах Веника вдруг отразилась такая боль, которая пираньей вцепилась в его внутренний холод и пусть медленно, но беспощадно начала пожирать все то, которое посмело заключить сердце гения в бесчувственную оболочку. - Я … - Он не мог больше вымолвить ни слова, его белые губы дрожали, словно в предсмертных судорогах. - Вы проходите, Вениамин Викторович, чего стоите? – также тихо сказала я. - Женя, прошу тебя, не надо… - горько ответил он совершенно другим, будто засохшим голосом. Ну не надо, так не надо. Он бросил взгляд на Дениса, потом на меня, и, наконец, робко остановился на Лаврике. И снова через стильные очки в золотой оправе, прорвалась необъятная, сокрушающая боль. Да, Веник, допрыгался. Увяз ты в своей стихии, ослепнув от одной только вспышки соблазняющих возможностей, которые только и ждали, чтобы схватить тебя за твое открывшееся, обнажившееся горло и засосать в бездну, где нету ничего – ни жены, ни сына… Только холодный расчет, ведущий к самым вершинам звезд, но откуда так больно падать… Павший гений…
- Извините меня… Мне нужно к Даше. Отвезите меня к ней, я обязан ее увидеть. Я посмотрела на Дениса. Он только кивнул. - Пойдем, я тебя отвезу. Все равно теперь очередь Дениса сидеть с Лавриком, а мне к Дашке ехать … От моих небрежных слов Веник так дернулся, будто его наотмашь отхлестали по щекам горячим железом. Конечно, дорогой друг. Что посеял, то и пожнешь…
Весна сопровождала наш путь в больницу, заглядывая тяжелыми слезами в окна машины таксиста. Я знаю, Весна, тебе жалко Веника, потому что он сейчас сидит рядом со мной, белый как мрамор, в глубокой задумчивости, а мир вокруг него куда-то испарился вместе со мной. В нем наверняка прыгает рваными картинками вся его жизнь с Дашей, а его чувства сейчас – это тот грязный снег, какой сейчас кидается под яростные колеса машины, словно отчаянно ищет выход из заледенелого асфальта к ослепительно белым сугробам, чтобы очиститься вновь. Жалко ли мне тебя? А я не знаю, Вениамин… Года три назад я бы тебя пожалела. У меня сердце разрывалось бы от щемящей тоски, которое не смогло бы спокойно наблюдать за тем, как роковая чародейка по имени Физика соблазняет тебя кроваво-красным яблоком искушения. И ты впился в эту сочную мякоть своих любимых электроволн и магнитных полей, термодинамики и законов Ньютона, прогрызая зубами себе путь прямо в самую сердцевину, где ждали Почет, Слава и Успех в виде заветной Нобелевской премии. Как же мы всей семьей радовались твоему полету прямо к звездам… Только вот за все надо платить. Платить вниманием самых дорогих тебе людей. А ты заглотил свое яблоко целиком и даже не подавился, потому что оно показалось тебе уж больно вкусным… И тем более не заметил в нем гнилой косточки, которое вдруг начало прорастать, замораживая в тебе человека во имя леди Физики… Понимаешь, Вениамин, мне больно за сестру. Потому что она все это время верила и надеялась на то, что ты, наконец, обернешься назад и посмотришь на них обоих. И узнал бы тогда сын родного отца, а не прятался за нами обоими, из-за того, что мы всего лишь капельку теплее… Простит ли тебя Даша? Я знаю, простит. А вместе с ней простим тебя и мы с Кексом. Только вот сможешь ли ты отказаться от нового предложенного тебе яблока?
- Даша… - Губы, казалось, вообще не двигаются, лишь в легком весеннем ветерке, который влетел вслед за нами в палату, чтобы грустно поцеловать мою сестру, угадывался тихий шепот. - Веник…Я пожалуй, пойду… - Нет! Женя, останься, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы ты осталась. – Он взял меня за руку, словно молил о помощи. Мне показалось, или его руки начали оттаивать?
Дашенька, милая… Глаза тут же заблестели от слез, да мне и не хочется их сдерживать. Я не могу смотреть на тебя без слез… Ты лежишь вся в бинтах и пластырях, медицинские трубки маленькими змейками вколоты в твою кожу, чтобы по капелькам пытаться вдохнуть в тебя жизнь. Глаза закрыты. Господи…Страшно от одной только мысли, что еще совсем недавно ты весело смеялась над нашей очередной перебранкой с Денисом и грозилась прибить нас, если мы сейчас же не заткнемся… А теперь тебе обязан жизнью один маленький черный шар, который даже не понял, что случилось, да и вряд ли поймет когда-нибудь… Он же всего лишь собака, причем даже не наша. Что ценнее на чаше весов – человеческая жизнь или собачья? Как их вообще можно взвешивать? Но увы, в жизни всегда приходится выбирать, и порой путем самопожертвования. Как это сделала я. Как сделал Денис. Как сделала Даша. Потому что чужая жизнь кажется ценнее своей собственной…
А что если ты никогда не откроешь глаза?... Типун тебе на язык, Васнецова! Конечно же Дашка победит кому, конечно же она вырвется, потому что она всегда была самой сильной из всех сестер! Да? Да!
Вениамин на коленях склонился перед ней и, взяв ее прохладную руку, коснулся губами. - Прости, Даша… - шептал он, обжигая тяжелым дыханием ее кожу. – Господи, боже, какой же я был идиот… Как далеко я от тебя убежал…
Он весь был похож на привидение, блуждающее темной тенью по лесу в поисках покоя. Сгорбленное, прозрачное и наполненное одним только раскаянием… Только живой теплый огонек, вдруг прорезавший беспросветную мглу, мог бы помочь найти выход к дому, где рассыпался бы камень на сердце, растаял лед в душе, вскипела снова жаркими потоками алая кровь… Только вот не было этого огонька…
- Жень… - Мне показалось, или Веник начал побеждать глянцевого ВВВ? – Она поправится, как ты думаешь? - Уверена! – твердо ответила я. Да. Я уверена в этом. - Жень.. Прости меня тоже… Денис был прав. Я такая свинья… Так виноват… - Веник… Мне то ничего не будет, поверь мне. Я как-нибудь переживу твое стремление к лидерству и навалить на меня кучу дел, а вот Даша… Она тебя любит, понимаешь? Ты своим пофигизмом и погоней за наукой просто растоптал всю ее веру в тебя.
Я знала, что мои жестокие слова приносят ему адскую муку, волками рвут душу на части, намереваясь добить ослабленную добычу. Месть? Да нет… Просто слова, которые должна была сказать ему Даша.
Он сильнее сжал руку Даши, и вдруг сквозь его очки начали скатываться хрустальными бусинками робкие, мужские слезы. Его белые губы судорожно дрожали. - Даша… Дашенька… Я тебя так люблю… Господи, ну где же были мои мозги, ну почему я не смог вовремя остановиться в водовороте своей славы? Как я мог пробежать мимо моего Лаврика? Почему я был таким сухарем? Дашенька… - Знаешь… - шепнула я ему, прикоснувшись рукой к его плечу, - если у нас есть в руках сокровище, мы часто не замечаем, как оно блестит, и только когда оно вдруг теряется, мы понимаем, что оно на самом деле было бесценно. - Ты тоже это поняла? - Да…
Как же тяжело… Ужасно тяжело… Невыносимо…
- Она сможет когда-нибудь простить меня? – снова прошелестели его губы в Дашину руку, изо всех сил пытающиеся вдохнуть хоть крупинку своей жизни из горячего дыхания. Я попыталась улыбнуться, но у меня не было сил. - Она тебя уже простила. - Знаешь… Я бы отдал свою жизнь прямо сейчас, если бы я только мог ей чем-нибудь помочь. – Он поднял на меня серые, умные глаза, которые своим теплым блеском от слез просто поглотили неживое мерцание от очков. Да, глаза были живыми. Они оттаяли.
- Ве-е…Я…
Что? Невероятно! Даша! Я подпрыгнула к ней ближе, словно не могла поверить в Чудо, которое мы только что слышали с Вениамином. Ее рука… Она сжимала ладонь Веника. Да… Именно сжимала. Веник стиснул ее еще крепче, и вдруг весь затрясся в рыдании от счастья, которое вновь вернулось к нему в солнечном свете своих воздушных крыльев. - Даша… Дашенька моя…Все будет хорошо, я тебе клянусь…
Я немедленно набрала Денису, даже не замечая водопады слез, катившиеся по моим щекам вот уже десять минут. - Денис… Она очнулась, Денис! - А-а-а-а-а-а!!!! – Он так заорал, что мне даже пришлось отодвинуть телефон от уха, если мне не хотелось тут же оглохнуть. – Женька, какое это чудо!!! Ой, я Лавра даже разбудил… Какой кошмар, я его укладывал спать три часа… Хотя ладно, это известие того стоит… А-а-а-а-а!!! Женька-а-а-а!!!! - Денис... – Я сглотнула подступивший комок. - Я… А хотя неважно, я тебе потом это скажу… Да, Денис, я тебе потом скажу, что ты мое сокровище. И я тебя люблю. - Кстати… Венику наверно не понравится, но… Представляешь, мы тут с Лавром смотрели вечерний выпуск новостей… Короче, сгорел "Научно-исследовательский технологический институт приборостроения ВВВ», то есть Вениковское детище… Там какие-то замыкания в проводке были… Хорошо, что людей успели вывести и никто не пострадал.
Ого… Да, сейчас ему станет действительно плохо от такой новости – он столько сил вложил в этот свой НИИ… Мне то ладно, я все равно уходить оттуда собиралась. - Веник… Мне очень жаль…Правда… Но наш НИИ съел пожар… Людей успели вывести, но сам Институт погиб. - Да? - Абсолютно бесцветный голос, не выражающий ни малейшей эмоции. – Какая жалость. Он даже не повернул головы. Он смотрел только на оживающую Дашу. Я улыбнулась. Это был тот самый Веник.
Вы меня дико извините, но по-моему в этот раз получилась реальная фигня
5. - Слушай, девушка, я тебе уже в сто пятнадцатый раз говорю, что я не Ден! – выкрикивал он мне в лицо вот уже последние пятнадцать минут, судя по моим прикидкам в остановившемся времени. - Сколько раз еще мне нужно это повторить, чтобы до тебя, наконец, дошло? Я не Ден! То есть, Ден, да не тот Ден! То есть, я Денис, а не Ден! То есть, я Ден, а не Джинн!... То есть, Джинн… Тьфу ты, ешкин кот Матроскин! Я теперь сам в своей многогранной личности запутался! Кто я? Ах да… Денис я! Вот… - Угу, я поняла вас, мужчина, не надрывайтесь только так, - кивнула я с умным видом. – Абдураххман-ибн-Денисовикович. Ладно, Ден, хорош уже изображать цирк на выезде, с ручными бегемотами, блохастыми мартышками и веселыми попугаями, которые поют матерные песни, если их вовремя не заткнуть снотворным…Я почти тебе поверила. Ден, хитро прищурившись, вдруг расхохотался. - Женечка, а ты прикольная.
Вот хам! Нет, стопроцентно, это не мой Джинн, потому что до «Женечки, прикольненькой дебилочки» он докатиться еще не успел.
Я скосила на него испепеляющий взгляд, стараясь влить в него столько бензина и спирта, чтобы Ден-Денис сгорел прямо на месте, вместе с кроссовками и полосатым шарфом. Однако, он даже бровью не повел на мои жалкие попытки добывания огня ярости из обидчика. - Интересно, и почему все девушки так на меня смотрят? – ухмыльнулся он слишком сладкой улыбкой, словно он только что ограбил кондитерский завод.
Все! Конец терпению! Джинн ты или нет, но ты достал уже, хуже горькой редьки в компоте…
- Может, потому, что на тебе штаны женские? - Это «унисекс»! - Тогда сметай свой «унисекс» с моей дороги, мне нужно своего Джинна найти! Я пнула его бедром изо всей силы, как могла. Он явно не ожидал от меня такой всесокрушающей настырности и чуть не улетел в раскрытую дверь зубами вперед. - Женечка, да ты не Женечка, а целый броненосец «Потемкин», - хмыкнул Денис, каким-то непостижимом чудом удержав равновесие.
Блин…Бедная моя голова! Она сейчас была похожа на карусель, на которой с радостными воплями кружился мой мозг, старательно смешивая всю полученную за сегодня информацию в одну густую кашу. Так. Еще раз. У нас задача. Дано: Икс – мой удравший на всех обиженных парусах Джинн. Ден. Известно: Известна одна хамская личность, явно не мой Джинн, но сильно смахивает по вредности на таракана, которого так и чешется пристукнуть тапком. Денис. Человек, до жути похожий на Дена-Джинна. У нас есть еще и игрек, судя по словам таракана Дениса… Тьфу, простите, парня Дениса – таинственная джинница…джинка…короче Джин-баба по имени Же… И выходит, что она – моя копия. А теперь внимание, вопрос: из какой мусорной ямы они оба выпали и почему на них не подействовало лихачество моего Джинна с временным континиумом? Вывод: два джинна равняются двум нам. То есть икс плюс игрек равно Женя плюс Денис… То есть они – две наши копии…
Твою милицию! Какие еще Женя плюс Денис?! Никаких плюсов! Да…Мой мозг явно вынесен всем этим Джинн-тоником, однако все-таки стоит найти моего обидчивого прохвоста и поскорее извиниться перед ним, чтобы он уже расколдовал время.
- Але, гараж, вы еще с нами? – вдруг раздался в опасной близости у моего уха голос Дениса. - Чего ты трубишь то, чай не королевский слон, - сморщилась я. – Ты мне лучше скажи – ты-то где свою Джинн-бабу потерял? - Кого?- не понял он. - Ну Жо свою…
Н-да… Зря я это спросила. Денис вдруг согнулся пополам и зашелся в таком страшном хохоте, словно собрался прямо тут умереть красиво, смешно и по-ситкомовски, обливая вены вишневым сиропом. - Ой…Я не могу…А-а-а-а-а! Джин-баба Жо! А-а-а-а!– Он ржал как бравая лошадь, рвущаяся в бой против танка. - Женечка, ну ты просто отчаянно жжешь, похорони меня под деревом, когда я все-таки лопну! Кошмар. Меня окружают одни дебилы… - Я тебя в сугроб прямо сейчас зарою, - зло проворчала я. – Ты уже не в состоянии рассказать о своем Джинне что ли? Но он так и не смог поведать мне ничего членораздельного. Эх… Беда-беда. Что же делать? - Ну зачем тревожить в столь прекрасной смехе Динджинса, - вдруг услышала я собственный голос где-то в районе верхней ступеньке лестницы. – Я сама вам могу все рассказать. Минуточку, сейчас спущусь. - Динджинс? – Честно говоря, я малость припухла от такой закорючки. – Это она так тебя называет? Денис, который, слава богу, уже начал приходить в адекватное состояние, только пожал плечами, виновато улыбаясь за свою не менее больную фантазию. Да… Это вам не «Великая дебилка Же-ня».
Через мгновение передо мной появилась…я? Да-да, я словно смотрела в зеркало на свое собственное отражение, которое было одето в мою любимую малиновую футболку и джинсы с кедами. Господи, еще один Джинн-физкультурник, бегающий полуголым в тридцатиградусном декабрьском морозе.
- Вуаля! Вот и я! – Джинница торжественно изобразила благородную колхозницу с серпом, которой оставалось найти в пару любого, даже самого зашуганного рабочего для известной скульптурной композиции. – Прошу любить и жаловать великолепную Женекуемакхро-Абиас-Том… - Же, мы поняли! – в испуге замахал руками Денис. – Давай просто Же, ладно? Похоже, Джиннице не понравилось, что она не смогла толком представиться своему же близнецу. Она насупилась как паровоз, с внезапно отцепившимся вагоном-рестораном, но тем не менее достаточно приветливо протянула мне руку: - Ладно-ладно… Же так Же. Я Же. - А я Женя…
Забавно…Никогда не думала, что буду разговаривать сама с собой. Же и Женя. Звучит! Интересно, это чем-нибудь лечится? Хорошо, что я уже привыкла не удивляться. Или нет?
- Жуть какая, в глазах от вас двоится, - шепотом признался мне Денис. - Поверь мне, у меня тоже задвоится, когда я все-таки вытащу своего Дена из горшка за кудрявые рога, - хмыкнула я. - Просто мечтаю с ним познакомиться. Думаешь, мне одного меня, Дениса Воронцова, мало? Кстати, Же, - обратился он к ней. – А где ты все-таки гуляла, а? - А ты что, ревнуешь? – Она так задорно подмигнула ему, что даже я застеснялась собственной бесстыдности. Денис укоризненно покачал головой. - Не болтай ерунды, красавица. Лучше рассказывай, как там на фронте было? Стреляли? - Эх, хозяин, не романтик ты ни на грамм, - вздохнула Же. - Ну что поделать, - развел руками Денис. – К Джиннам нужен особо-тонкий подход.
Это точно. Тут я даже с тобой согласна. Джинн – как Пепси-кола, взболтай бутылку и она рванет газом, не забыв при этом пробкой двинуть тебе в лоб.
- Я нашла источник огромной силы, который и остановил время во всем городе, но сам создатель источника исчез… Одна я не смогу запустить время обратно.
Что-то мне опять не хорошо…
- Минуточку, товарищи... – Я нервно сглотнула. - Как это во всем городе? Вы что, хотите сказать, что вся Москва замерла?! Же и Денис повернули ко мне головы. На их глазах было написано такое удивление, словно я только что перевела «Войну и Мир» на язык индейцев майя, причем все пять томов. - Да, именно за этим мы тут и появились, - ласково, как дурочке, объяснила мне Же. – Произошел выплеск огромной силы, который остановил время во всем городе. Не пострадали только Джинны и их хозяева. - И что теперь делать?! – Мое состояние было близко к панике. Уже в который раз? – Или будем здесь сидеть, ждать какое-нибудь Чудо? Надо бы, что-нибудь придумать, Новый Год же скоро! Но Же только покачала головой и повторила, видимо, для особых идиотов. - Я же говорю, одна я не смогу вернуть все, как было. Нужно больше крови! - Она хотела сказать – силы, - улыбнулся Денис. – Не обращай на нее внимания. Короче говоря, мы будем искать твоего Джинна, чтобы он нам помог. - Да мне бы самой его найти…- буркнула я. – Надеюсь, он сидит у меня дома, весь обиженный и задутый… - В любом случае, начнем шарить его в твоей квартире, Женечка. – Как он тепло мне улыбнулся, однако. Пожалуй, даже теплее, чем лыбился котом Ден. – У нас все равно пока вариантов других нету. - Отлично, - с энтузиазмом воскликнула Же. – Я как раз присмотрела во дворе нам транспорт. Уж не знаю, какой чокнутый инженер его строил, но он летает! - Боже…Только не комбайн...
В общем, что-то слишком грустно стало у нас в последнее время Да я знаю, полоса какая-то идет. У самой такое же ощущение. Попробую вас немного развеселить своим картавым бредом. Сильно тапками не бейте, если не понравится
6.
Знаете, когда мы с Деном только летели в школу, мне казалось, что не может быть ничего страшнее этой волшебной будки, красного цвета в розовый горошек и с серебряными колокольчиками, бодро парящей вслед за северным оленем по воздуху.
Наивная…Беру все свои слова обратно. Оказалось, что еще как может!
То, что происходило сейчас, было похоже скорее на прыжки пьяного летчика, который вдруг случайно взмыл в небо на вагончике от американских горок.
Не знаю, через какое место Же, возомнившая себя оленегоном-профессионалом, управляла волшебным животным, весело размахивая длинной плеткой, но шарабан трясло и воротило так, словно он находился не в небе, а где-то в стиральной машине, взбиваемый для верности еще и миксером. Джинница гнала с такой скоростью, что рядом с ней даже Шумахер почувствовал бы себя лишь жалким водителем асфальтоукладочного катка. Мне казалось - еще чуть-чуть, и я вывернусь наизнанку от сковывающего меня дикого страха. Я и сама не заметила, как в поисках спасения начала прижиматься к Денису так, что даже он, при всей своей природной нахальности и надменности, вдруг начал смущаться, как первоклассник, впервые влюбившийся в прекрасную соседку по парте, которая случайно сморкнулась в его сторону. При каждой воздушной яме я ошпаренной кошкой прыгала к нему чуть ли не на голову, в результате чего ему приходилось с силой отдирать меня от своих роскошных волос. Чтобы меня хоть чуть-чуть успокоить, он сажал меня к себе на колени как маленькую, обнимал и ласково гладил по голове, убеждая в том, что Же закончила пятнадцать классов летного училища и вообще знает, что делает. Ну, по крайней мере, надеялся на это…
Какие у него теплые и сильные руки…И спокойные… Спокойствие, только спокойствие.
Неожиданно, до моих ушей донеслись странные, громкие звуки. Такое впечатление, что это выл полк гусаров, по которому проскакала вся Наполеоновская армия во время тихого часа.
Я потрясенно уставилась на Дениса, даже не заметив, что все еще продолжаю сидеть у него на коленях - Она что… еще и поет?! - Все нормально. Я уже привык, - рассмеялся он мне в ответ.
Я тучка-тучка-тучка, Я вовсе не медведь! Ах, как приятно тучке По небу лететь! А в синем-синем небе Порядок и уют, Поэтому все тучки Так весело поют! – разбрасывал бессмертную песню морозный ветер голосом Же.
О ужас! Убейте меня об стену!
Если она споет еще и что-нибудь типа «Чунга-Чанги», я точно выброшусь из окна и даже не пожалею об этом…
Внезапно я почувствовала такой прилив любви к своему Джинчику, что все его волшебные замашки показались мне безобиднее царапающегося котенка… Эх, ну куда он запропастился? Глупое было желание… Не вякни я его в порыве паники, ничего бы этого не произошло… Ну получила бы двойку, ну исправила бы… В первый раз что ли?
Когда мы, наконец, приземлились в нашем дворе, я стремительно выпрыгнула из этой будки. Денис с ловкостью хромого кенгуру выкатился за мной. - Воронцов, делай что хочешь, но я не желаю видеть больше эту пародию на маршрутку Первого января, - пробормотала я ему. Он как-то странно посмотрел на меня, однако ничего не ответил и лишь коротко кивнул Же, которая стояла рядом и была довольна как сапер, перерезавший нужный проводок у бомбы на самой последней секунде.
Я еще раз посмотрела на гордый профиль благородного животного.Мне даже жалко стало его… После всего, что он пережил… Но Же хлопнула в ладоши, и весь чудо-юдо самокат исчез вместе с оленем. - Ну что, пошли в гости? – сахарно улыбнулась Джинница. – Не волнуйся, обещаю вести себя прилично. Кошек дергать за хвост и лампочки выкручивать не буду. Писать на стенах сердечки тоже. - Надеюсь, надеюсь… - Я кинула взгляд на Дениса, которого вдруг сильно заинтересовала застывшая у подъезда Жихарева с топориком в руке. Она стояла в позе олимпийского бегуна, а от нее, буквально шагах в пяти находился какой-то парень с мусорным ведром на голове и, очевидно, пытающийся смотаться. Явно тетя Фрося очередного маньяка раздобыла.
Забавно,конечно. Значит Ден, когда творит волшебство, показывает пальцы, а Же сама себе аплодирует? Интересно… А они друг с другом-то знакомы? Дружат же домами, вот и дружили бы бутылками… Да и характеры у них похожи. Я вон вообще на фоне собственного клона чувствую себя какой-то жалкой пародией на Елену Степаненко. Кстати…
- Нет, невозможно! – прохныкала Же. – У вас нету лифта! - Да нам на шестой этаж всего… - Я даже удивилась такой беспомощности Джинницы. - Она просто привыкла передвигаться преимущественно в бутылках, - хмыкнул Денис. Же надула губки. - Не надо тут язвы над моей квартиркой, Динджинс! Я между прочим давно собираюсь в другие апартаменты переехать! - Ближайший прием стеклотары – твой выбор. - Девочки, не ссорьтесь. Бутылок хватит на всех… Джиннов, конечно же. – Что-то их перебранка начала меня раздражать…- Же, расскажи лучше, а почему ты так на меня похожа? - Да я просто скопировала твою сущность, - просто ответила она. - Хорошо объяснила, главное четко. – Денис скривился, как от горчичного компота. - То есть? – Честно говоря, я тоже мало чего поняла. - Просто в сознании Динджинса возник образ девушки… Именно этот образ. Джинну никакого труда не стоит скопировать его из сознания хозяина, а через сам образ копируется и немного характера, если, конечно, образ реален.
Вот оно как… Правда, я что-то не помню у себя такую съехавшую башню. Хотя, может, я в прошлой жизни была бешеным гамадрилом?
Та-ак…СТОП!
Вы хотите сказать, что мы с Денисом…подумали друг о друге? А Джинны просто слизали именно тот самый облик, который нам так захотелось увидеть?!
Бред сивого мерина какой-то…
Я Воронцова вообще в первый раз увидела только в школе у перил, а откуда он ранее возник в моей голове, было известно только кофейной гуще и хрустальному шару. Зато я теперь точно понимаю смысл фразы «бегают тараканы в голове». И не надо мне рассказывать про знаки свыше – я вам не Пуговка и не Маша, и в эту лабуду не верю. Ладно, потом подумаем.
Наконец, мы тремя мушкетерами остановились у тридцать пятой квартиры. - Ну вот пришли. Сейчас, ключи достану… - Я с энтузиазмом принялась шарить по карманам. Но почему-то они не хотели попадаться мне в руки. Чертовы ключи…Куда они делись? Зато я нашла жвачку с прошлого года, порванный полтинник рублей, дротик из дартса и игральные кости с наперстком. Вот это клад! Осталось к моим штанам нарисовать еще карту и можно смело играть в «Остров Сокровищ». Точнее «Штаны Сокровищ». - Забыла, да? – усмехнулся Денис.
Пришлось печально кивнуть… Действительно забыла… Почему-то Же несказанно обрадовалась этому печальному факту. - Сейчас мы быстренько… - Она хлопнула в ладошки, и вдруг у нее в руках появился воровской ломик. Мы оба уставились на него. - Что, открывать двери волшебными палочками в Хоггвартсе обучить забыли? – страшно удивился Денис. - Да ладно вам. Против лома – нет приема! - Э-э-э…- Нет, я была категорически несогласна с такой постановкой вопроса. – А, может, просто аккуратно открыть дверь? Же тут же погрустнела. - Ну так неинтересно совсем… А как же риск? Опасность? – Но, взглянув на наши злобные лица, тяжко вздохнула: - Ладно, ваша взяла… Сейчас поищу телефончик Джиннов из ЖЭКА…
Прода получилась дикой и неинтересной Тапки приветствуются
«Ну как тебе?» – не без удовольствия улыбнулась солнечным лучом Весна, нежно поглаживая капельками теплой росы по зелененьким листикам, вылупляющимся из твердой коры дерева. «Мне очень нравится, - засмеялось легким, обрадованным ветерком Лето. – Ты все сделала правильно – лучше и не придумаешь». «Да, а теперь нужно, чтобы все жило. Просто жило и дышало, понимаешь? С Осенью наша миссия должна закончиться, и мы сможем, наконец, уйти на второй план» Лето прекрасно знало это. И готовилось.
Глава 16.
«Здравствуй, дорогой Денис! Почему-то я была уверена, что это письмо дойдет до тебя именно по этому адресу. Ох, не спрашивай, откуда я его раздобыла – это долгая история. Но адрес Жени Васнецовой я знаю уже очень давно. Я даже ее телефон знаю. Знаю, как она выглядит и какой у нее голос. Я видела ее фотографию, которую нашла когда-то у тебя в куртке. Я…Я ее отсканировала, и оригинал вернула тебе. А копию оставила. Можешь передать ей, что она прекрасна на этой фотографии. Действительно прекрасна. Причем я это говорю совершенно без задних мыслей. Зачем я сохранила ее фотографию? Мне было интересно узнать, как она выглядит. Неужели, она настолько хороша, что ты не можешь от нее отказаться и просто быть со мной? Я знаю, читая эти строчки, ты негодуешь. А может быть, ты вообще уже порвал это письмо. Но если ты еще читаешь, то пожалуйста, дослушай меня сначала до конца. Так вот, я решила быть хоть капельку похожей на Женю Васнецову, которую ты всегда звал во сне, когда изредка заезжал домой. Но кто она? Чем занимается? И, наконец, чем она тебя смогла зацепить, чего нету во мне? Поверь, я всего лишь хотела попробовать смягчить свою вину перед тобой. Я знаю, какая я трусливая и подлая, что разрушила своим детским максимализмом даже не одну, а целых две жизни – и твою, и ее. Но я действительно в тот момент очень тебя любила и страшно испугалась, что никогда не увижу тебя снова. Что мне еще оставалось? Никто не был мне больше нужен. Только ты, понимаешь? Для меня ты навсегда запомнился рыцарем (да-да, это звучит дико банально), в которого я влюбилась с первого взгляда. Ты меня покорил своими изумительными глазами и ослепительной улыбкой, а еще ты был таким…необычным что ли. Ты мог поставить вверх дном всю школу, заставить класс буквально трястись от твоих представлений на уроках, но при этом мало у кого подворачивался язык назвать тебя клоуном. Потому что ты им и не был. Я наблюдала за тобой издалека, а ты меня даже не замечал, потому что мой взгляд был лишь одним из всех девичьих взглядов, повернутых в твою сторону, и тонул где-то среди них. Мои попытки обратить на себя внимание рассыпались в пепел, упавший с зажженной сигареты. Я уже отчаялась быть замеченной тобой, но однажды мы с Иркой (это моя подруга, хотя вряд ли тебе это о чем-то говорит) остались допоздна в школе, помочь Майе Владимировне, нашей физичке, помнишь? Как-то так получилось, что мы потом еще долго разговаривали в школьном дворе, и совсем не заметили, как наступил уже вечер. Причем не слабый такой вечер. Ну Ирке-то было не сильно страшно – она жила в доме напротив, а мне нужно идти около десяти-пятнадцати минут. Недолго, конечно, но как-то не по себе одинокой девушке блуждать в дворовых потемках, где любят собираться компаниями, сам понимаешь... Я собрала свою храбрость (она вся влезла в маленький кулачок) и отважно потопала к своему дому. И вдруг… «- Девушка-девушка, негоже вам обниматься с темнотой в одиночку. Давайте провожу». Я помню. Я все это помню. Помню каждое слово, которое ты мне сказал перед тем, как взять из рук мой портфель и, широко улыбнувшись, бодрой походкой пойти рядом со мной, у которой от волнения дрожали коленки и не сползала глупая улыбка с лица. А когда мы попрощались у двери моей квартиры… Господи помилуй, я никогда не забуду ожога от твоих губ на моей щеке. Ты всего лишь еле коснулся, но этого было вполне достаточно, чтобы я успела понять – я влюбилась в тебя окончательно и бесповоротно. До фанатизма. Я знаю. Ты был моим идеалом. Я помню, ты встречался с Катькой. Но почему-то не сомневалась, что вы долго не протянете, и была спокойна... Так оно и оказалось. Мы с ней потом встретились как-то раз случайно, и она мне рассказала, как ты послал ее прямо в прямом эфире. Она рвала и метала, а я только радовалась, что за спиной у меня снова отросли крылья.
Не буду описывать чувства, которые кипели во мне, когда ты уехал в Москву поступать в институт – тебе все равно это неинтересно. Но я поклялась, что дождусь тебя. Я знала, что рано или поздно ты приедешь домой… Осталось только подождать. Еще чуть-чуть… И вдруг мне звонит Федорова со встречей бывших школьников. В сердце немедленно кольнуло волнительное: «а вдруг?». Я решила пойти. И не ошиблась. Ты был безумно красив… Я смотрела на тебя и не решалась подойти, пока ты пытался отвязаться от наших девчонок, которые продолжали пожирать тебя глазами. Я сразу поняла, что ты изменился. В тебе не было больше задора этакого ловеласа – томно вздохни, и все девушки твои. Я четко помню твое тревожное лицо. Тебе неуютно среди своих бывших друзей, у которых ты когда-то списывал на контрольных. Наконец, ты смог отвязаться от них и быстрым шагом направился прочь. Я тут же поспешила за тобой, но ты все равно меня не замечал. Ты на ходу дергал телефон, пытаясь набрать номер. Еще чуть-чуть, и ты мог бы опять исчезнуть из моей жизни. И тогда я, изобразив удивление от неожиданной встречи, окликнула тебя… Когда ты сказал…про нее…да еще с такой нежностью в голосе (мне до сих пор больно, представляешь?) мне показалось, что меня просто разрубили на куски…. Надо же, а я так верила, ждала… Да, я знаю, ты мне в вечной любви не клялся и вполне волен был поступать, как хочешь. Только вот я кое-что поняла… Поняла, что это далеко не Катя и что отныне ты потерян навсегда для меня. Ради нее. Ты бы слышал со стороны свой голос, когда ты о ней ТАК сказал… Жить не хотелось. Все это время я жила для тебя, и вдруг ты мне отчетливо дал понять, что я верно ждала тебя совершенно напрасно. Такой я слабовольный человек. Я знаю. Мне говорили врачи, что нужно быть поаккуратнее с нервными потрясениями – неизвестно, чем все это могло закончиться. Вот и закончилось. Я просто умерла. С каждой капелькой крови я прощалась с тобой, с рухнувшими иллюзиями, на которые ты даже не обратил внимания. Увы, меня успели спасти… Моя мама… Она успела тебя остановить. Она увидела в тебе источник моей жизни, понимаешь? Она знала, что только ты можешь мне помочь. Это она мне потом рассказала, на тот момент мне было абсолютно плевать. Мир кончился для меня. Чувства куда-то сгорели. И вдруг…Вдруг ты вошел ко мне. Ты молчал, рассматривая меня, словно редкое животное в зоопарке. Лицо белее мрамора, губы были прозрачными и плотно сжатыми, брови сдвинулись на переносице, а в глазах стояла такая боль, которая разбивает вдребезги, не щадя. «Я с тобой» - только и смог прошептать ты мне. Все. Больше ты не сказал тогда ни слова. Потом…Я словно возродилась…Начала думать, что смогу помочь тебе забыть ее, если постараюсь. Ведь, я могу быть лучше, правда? Старалась заботиться о тебе, не надоедать и ничего от тебя не требовала взамен. Думала, что так тебе станет лучше. Теперь я знаю, как ошибалась. Да мне вообще нету прощения. Я слишком растворилась в своей собственной любви, которая тебе была не нужна. Когда ты начал пропадать месяцами в командировках, я старалась не досаждать тебе звонками и ответами на толпу вопросов, и просто тебя ждала, как жена капитана дальнего плавания. И вот фотография… Я знаю, что лазить по карманам нехорошо, но что-то словно магнитом тянуло мою руку. Может, именно эта фотография? Я поняла, что это она. Та самая. А что, если я хоть чуть-чуть буду похожа на эту загадочную девушку, ты сможешь обратить на меня внимание? Я знаю, это идея абсолютно больного человека, бездушного эгоиста. Да, это была я. Эгоистка. Я теперь прекрасно это понимаю. Знаешь, у нее такие глубокие глаза…Серо-зеленые, словно чистые, бездонные озера, в которых прячется какая-то светлая грусть. Губы растянуты в полуулыбке, но от этого она казалась еще милее. Шелковые волосы, цвета спелой пшеницы… Я рассматривала ее много раз. Почему? Не знаю. Манила она чем-то меня. Ее взгляд прямо с бумаги ворочал мое сердце, словно спрашивая «За что ты так с нами?». И я плакала. Плакала слезами, которые не могла ничем остановить. Правда, и не пыталась… В один день я собралась и поехала в Москву. Зачем? Просто захотелось посмотреть на нее. Словно поманил меня кто-то. Этой же зимой. Город прекрасен. Такой большой, что затеряться можно и даже не заметить. На тот момент я не знала о ней ничего, кроме имени «Женя», которое столько раз слышала из твоих губ. Что делать? С чего начинать поиски? Уж не знаю, насколько это была Судьба, но вот только ветер принес мне огрызок от какой-то газеты, в который влезла заметка о том, как известнейший на весь мир физик В. В. Васильев вместе с Е.С. Васнецовой присутствовали на каком-то научном симпозиуме. И снова фотография. Красивый, лощеный молодой человек в очках с обаятельной улыбкой, а рядом с ним под руку стояла она в вечернем платье. Та самая. Она была похожа на королеву, но создавалось впечатление, что она вообще никогда не улыбалась. Зато я нашла зацепочку. НИИ приборостроения ВВВ. Знала ли я, что зайду так далеко?... Когда я стояла у огромного здания, натыканного антеннами и, задрав голову, считала на крыше ворон, я не заметила человека с портфелем, который в спешке несся прямо на меня. Налетев изо всей силы, он столкнулся с моей спиной лбом, и мы оба упали в сугроб. Я помню, я еще ударилась коленкой об лед, но он даже не заметил – тут же вскочил, и понесся дальше. «Девушка, давайте, помогу». Я еще не успела посмотреть на обладателя этого голоса, как что-то мне подсказало: это она. Медленно я повернула голову и…утонула в этих бездонных озерах, которые были такими грустными… Она сидела передо мной на корточках, протягивая руку без варежки, чтобы помочь мне подняться. «За что ты с нами так? За что?» - вдруг снова вскричали ее мысли в моей голове... У меня побежали мурашки по коже, я опустила взгляд, потому что больше не смогла смотреть ей в глаза … Наш короткий разговор я помню наизусть. Господи боже, никогда не забуду… «У вас такое испуганное лицо? Вас кто-нибудь обидел?»– спросила она, мягко улыбаясь. « Да я просто с мужчиной столкнулась случайно. – На тот момент я могла только выплевывать слова. - Вот и упала. Теперь думаю как бы подняться, чтобы не так болело». « Ну ваша нога пройдет, это же не сердечная рана». Ее слова меня весьма насторожили. Я осмелилась и все-таки спросила ее: «А у вас разве сердечная рана?» - Я себя удавить была тогда готова за свои слова. Веришь? Она снова грустно улыбнулась. «Меня никто не толкал, я сама упала. Но, несмотря на боли в ногах, я встала и смогла поехать по катку дальше. И вы тоже сможете, поверьте мне. – Она посмотрела на часы и воскликнула: - Знаете, а лучше возьмите мою визитку, там адрес с телефоном. Будет вам плохо – просто позвоните мне. А то сейчас бежать надо, гудок зовет» И она убежала. Визитка…Она хранится вместе с ее фотографией. Конечно, она меня не узнала. Но я теперь поняла, почему ты так ее любишь. И поняла, что такие люди неповторимые.
Больше я не могла тебя держать…Она словно что-то перевернула во мне. Заставила мое собственное эго повернуться, наконец, лицом к моей совести. Понять ее… Я знаю, ни ты ни она никогда меня не простите. Я даже не имела права просить у вас обоих прощения. Я и сама себя никогда не смогу простить. Этим письмом (кстати, ты, наверно, удивлен, почему я не воспользовалась услугами Интернета? Интернет не сможет передать все мои слезы, которые впитала эта бумага) я просто хотела бы тебе сообщить, что ты абсолютно свободен. Я уже отнесла документы на развод. Ты принадлежишь только Жене Васнецовой. А я все равно буду стараться стать хоть капельку похожей на нее. Я хочу подняться обратно на коньки, несмотря на боль в ногах. Я очень хочу поехать дальше, веришь?
Подписываться не буду.
P.S. Спасибо, что смог прочитать этот кусок бумаги до конца и не порвать его на мелкие кусочки»
Мы с Денисом были просто шокированы. Я вспомнила ту девушку, которой я тогда пыталась помочь, но никогда бы не подумала, что… Во мне вдруг проснулось жгучее желание. - Денис… Я хочу увидеть ее снова. Отвезешь меня в Уфу?
Самая идиотская часть Но что взять с больного человека?
7.
В итоге все кончилось тем, что наша бедная дверь, обитая кожей, была превращена в жалюзи и безжалостно поднята вверх уверенной рукой Же. - Так, посмотрим, что у нас тут за хибара? - деловито осведомилась Джинница, отодвигая от прохода так не вовремя собравшуюся в магазин маму, словно это была всего лишь мокрая занавеска, которая мешала вылезти из ванной. – Ну… - Она скептически осмотрела коридор. - До отеля в Турции, конечно далеко, но будем считать, что это пятизвездочное бунгало на Ямайке… Просто и экологично, дешево и сердито… От такого святотатства моя челюсть оказалась где-то в районе ковра.
Нет, нормально вообще? Да что эта лысая курица себе позволяет?! Хотя постойте…Я же не курица, верно? И тем более не лысая, и даже не в парике… Итак, давайте еще раз. Да что я себе позволяю?! А главное, куда смотрит ее хозяин?! - Воронцов! – рявкнула я на всю Ивановскую. – Что твоя Джинн-баба себе позволяет?! Денис, который уже успел пробраться к середине коридора, от моего неожиданного раската грома вздрогнул и запутался ногами в игрушечном самосвале, оставленным заботливым Пуговкиным ухажером Колей. Машинка, явно не ожидавшая на себе такого Гулливера в стране микромашинок, испуганно рванула вперед, а сам Денис тяжелым мешком шлепнулся на спину, попутно припечатавшись задней стороной черепушки к ковру. - Женя! – Он схватился за голову и тяжко заохал, изображая из себя тяжелораненого солдата, готовившегося немедленно откинуть ласты прямо на ковре. – Что ты так трубишь? Я уж подумал, что конец света скоро… Ответить я ему не успела - Джинница внезапно резко развернулась ко мне. - Джинн-баба? Какая-такая Джинн-баба?! Меня так никто еще не оскорблял вот уже три тысячи лет!
Упс… Похоже, что с концом света Денис не ошибся… Нострадамус… Я, нервно сглотнув, выдавила из себя жалкую улыбку кота, попавшего под проливной дождь в лесу и придавленного стволом дерева, который понимал, что ему, мягко говоря, придется сейчас туго. Зря я про кота подумала…Джинница вдруг превратилась в огромную тигрицу. Когти у нее были как забытые крестьянином на лугу косы, глаза напоминали две выхлопные трубы турбосамолета, а во рту скрежетали не зубы – лезвия, размером чуть ли не с Эйфелеву башню. Караул! Похоже мои коньки сейчас отбросятся самостоятельно…
- Ты не моя хозяйка! Я смело могу поквитаться с тобой за нанесенное оскорбление! – прорычала тигрица-Же. – Да и почистить зубы для приличия! Э-э-э….Братьев Запашных заказывали? Что делать? Спасите! - Мамочки!!! – От страха мои коленки принялись бодро ходить ходуном, наплясывая танго прощальной страсти, а я зажмурилась, ожидая прыжка огромного мифического зверя. Все, конец. Прощайте… С вами приятно было работать… Внезапно оглушительный рык Же превратился в писк того самого заблудшего в лес кота, который до кучи смешали еще и с плачем Аленушки, которую утопила злая ведьма, чтобы отведать козла Ивана на обед. - Ми-а-а-а! Больно же… - донеслось до моих ушей жалобные завывания. - Скажи спасибо, что не получила еще и скейтом по куполу! – услышала я рассерженный голос Дениса. – Он рядом с битой, между прочим! Ты поняла мой тонкий намек на толстые обстоятельства? Я решилась приоткрыть глаза до ширины китайского жителя, выглядывающего из окопа, чтобы оценить обстановку и понять, почему огромный зверь на меня так и не прыгнул. Хотя, честно говоря, я ничуть об этом не пожалела. Ого…Ну и ну! Денис стоял передо мной, прямо напротив тигра в позе дуэлянта и доблестно размахивал у него перед страшной мордой Колиным самосвалом как шпагой. Судя по всему, он попал в Же уже неоднократно, потому что она жалобно мяукала и все норовила облизать ему кроссовки языком, смахивающим скорее на сопливое одеяло. - Ну Динджинс, - скулил тигр. – Ну я не сделала бы ей ничего плохого… Ну мне просто не понравилась Джинн-баба… Ну извини старую бутылочницу, хозяин… Погорячилась… - Же, уйди! Затопишь же! – Денис, кроме размахивания самосвалом-тигродавом, еще занимался и подпрыгиванием на одном месте, пытаясь спасти свои кроссовки от всемирного потопа. – Лучше прими человеческий образ, наконец, и извинись перед Женей!
О! Есть шанс, что она превратится в что-нибудь другое, а не в меня! И-и-и-и… Хлоп! Конечно, Васнецова…Кому интересно твое мнение? Разве только вон тем заплесневелым папиным тапочкам… Естественно, тигр снова превратился в меня. Надеюсь, что он хотя бы не был блохастым… - Прости меня, подруга моего господина… - Ее взгляд напоминал нашкодившего щенка, такой он был искренний и виноватый. – Я не хотела тебя обижать… Эх…Ну как я могу устоять перед своим собственным взглядом, которым я так мастерски умею давить на жалость? - Ладно, мир, дружба, жвачка! Как говорится, вурдалак вурдалаку друг, товарищ, корм… Джинница обрадовалась. Искренне надеюсь, что не «корму»… - Все, забыли этот инцидент! Пойдемте искать бутылку лучше.
Да, она права. Пора бы уже приступить к осмотру помещения. Же, хлопнув в ладоши, немедленно вооружилась лупой и трубкой, изобразив из себя знаменитого сыщика Шерлока Холмса. - Приступим, Ватсоны! Я уверена, она точно здесь! – Она встала на четвереньки и, прижавшись носом вместе с лупой к ковру, по-собачьи поползла в большую комнату. - Надеюсь, она найдет твоего Джинна уже, - задумчиво почесал свой больной затылок Денис. – А то что-то не хочется проторчать весь Новый Год в этой Сказке о потерянном времени… Женя! Куку! Внимание, Орбита, вас вызывает Земля! - А? - Я внезапно очнулась. Надо же, а я совершенно не заметила, как вот уже пять минут заворожено смотрела на профиль Дениса. – Простите, Земля, я Орбита… Нас тут замкнуло маленько. Что вы там глаголили? - Истину глаголил, – хмыкнул Денис. – Ты куда улетела-то? Я тут говорю-говорю, надрываюсь, а у тебя реакция как у черепахи после наркоза… - Ну… - вдруг страшно смутилась я. – Задумалась просто. - Обо мне?! – Денис аж присвистнул, улыбнувшись улыбкой Чеширского кошачьего из психоделистической Страны Алисы. – Угадал? Да?
М-да…Распустила я нюни…А еще спортсменка! - Много чести! – фыркнула я. – Женя Васнецова думает только о спорте, а не о парнях! Кого я, интересно, уговариваю? Его или себя? - Ну-ну, - скептически заметил он. Его шикарно-проклятая улыбка так и не спустилась с губ.
Я не успела что-либо ответить ему, как перед нами возникла Же с бутылкой в руках, довольная, словно стая голодных хряков, сбежавшая из хлева и сумевшая пробить двери на королевскую кухню прямо перед обедом. - Я нашла! Смотрите! – радостно завопила она. Мы с Денисом недоверчиво принялись разглядывать этот атрибут стеклотары. - А он там? Ты проверила? - Сейчас посмотрим… Поставив бутылку на пол, Же хлопнула в ладоши. Перед нами начала образовываться туманная дымка светло-сиреневого цвета, которая предлагала нам заглянуть внутрь бутылки и проверить наличие хозяина.
О, мать моя женщина, Людмила Сергеевна! Лучше бы она этого не делала! Потому что в эту минуту мы синхронно упали все втроем на пол, словно по команде «Ложи-и-и-и-ись!», изо всех сил заткнув уши и скорчившись в страшных муках. Причина? Довольно уважительная! Из бутылки доносились громкие звуки, способные разбудить любых мертвецов, причем начиная от мамонтов и египетских фараонов.
We're all living in Amerika Amerika ist wunderbar We're all living in Amerika Amerika, AMERIKA!!!
Зато мы увидели моего пропавшего Дена. Он был одет в полупрозрачные арабские шаровары желтого цвета и обернут красным легким платком с золотыми побрякушками вместо топа, причем на ногах у него еще оставались кроссовки. Понятное дело, что нас он не замечал и продолжал вдохновлено двигать своей тушкой, стараясь попасть в такт. - Же, заткни это! – проорал ей Денис. – Сделай что хочешь, только заткни его! С трудом отлепив от ушей руки, она все-таки хлопнула в ладоши. Фу-х! Стихло…
Да…Только мой Ден сумел додуматься выплясывать танец живота именно под «Раммштайн». Не устаю поражаться его богатой фантазии.
- Тысяча чертей, каналья! - руганулся вырвавшийся из бутылки густой сизый дым, потакая знаменитому Боярскому баритону. – Что за… - Вдруг он уставился на Же, которая в свою очередь вылупила глаза на него. - Аби-Том?! - Абабуду?!
На нас с Воронцовым ноль внимания. Оба Джинна что, знают друг дружку?
Товарищи, наберите доктору! Автору тут плохо Не читайте этот бред
8.
- Шах! - М-м-м-м… А если так? Лошадью пойду? - Тогда так! Васнецова, это конь, а не лошадь. Не обижай деревяннокопытных своей дремучестью, они не заслужили такого оскорбления родословной. - Да какая разница – конь или лошадь? Пони тоже кони… А так? - Шах и мат! Долой царскую власть, да здравствует коммунизм! - Ну вот, опять… Воронцов, мог бы и фору дать как начинающей… - Учись, учись! Ученье – свет, а неученье – приятный полумрак. Зато, помнится, полчаса назад ты даже слыхом не слыхивала об этом сидячем виде спорта, в котором надо думать. - Да-да… А теперь способна аж отличить короля от шахматной доски.
Он насмешливо сверкнул глазами, и я вдруг случайно зацепилась за них взглядом. Предательская краска тут же налезла на щеки, как будто я упала лицом вниз в бочку с помидорами. Зато Дениса это ничуть не смутило, только его улыбка снова проснулась, норовя окончательно уничтожить остатки моего головного мозга, которые и так бились с криками в предсмертных судоргах. Черт… Отвернись, Воронцов! Ты меня убиваешь!
- Знаешь… По-моему, я тебя еще и в покер успею научить играть…
Мы тяжело вздохнули как бурлаки на Волге, тащившие на себе вместе с баржой весь Черноморский флот, и оглянулись. Все оставалось без изменений. Же и Ден продолжали орать друг на друга громче недавнего "Раммштайна". - Ты меня бросил! Сбежал от меня к другой! Мне плохо! Где мой валокордин?! - Да что ты говоришь?! Не к "другой", а в "другую" бутылку! Ты вообще сама меня выгнала! - И правильно, что выгнала! Потому что надоело за тобой носки подметать! Все веники уже полысели! - Пылесос купи! Делов-то! И не ори на меня, как подбитая цапля! А то я начинаю думать, как мне все эти три тысячи лет было хорошо в тишине и покое… - Ах ты… Аба чертов Буду!
Безнадежно… Они были готовы порвать друг друга в этой яростной битве за свободу попугаев. В ход уже пошла разнообразная бытовая утварь и предметы, сотворенные из воздуха. Началось все с невинной тарелки, потом мимо нас со свистом пролетела кастрюля, утюг… горячий самовар… батарея…холодильник... лыжа и палка… аквариум с рыбками… весло без девушки… какой-то помоечный, тощий кот с диким ораньем…
М-да… Жонглеры-теннисисты на ковровом батуте в домашних условиях. Марат Сафин отдыхает и нервно курит в сторонке, с горя мечтая удавиться от собственной убогости. - Только массовые расстрелы спасут Родину, - философски заметила я. - Еще чуть-чуть, и нас с тобой накроет медным тазом вместе с Родиной, - не менее философски заметил Денис.
На нас они категорически не реагировали. Интересно, долго ли будет продолжаться это установление контакта с внеземными цивилизациями?
Но когда в руках у Же появился вырванный с какого-то перекрестка светофор, у меня на голове от страха за наше блеклое будущее зашевелились волосы, и я почувствовала себя как Мальвина, которая в поисках пуделя Артемона, уплывшего на болото, вдруг наткнулась на собаку Баскервилей. Даже Денису стало не по себе.
- Мать моя, Япония… - выдохнул он. - Мать моя женщина, Людмила Сергеевна… - Я судорожными пальцами вцепилась в рукав его куртки. – А потом после светофора что будет? Трамвай? - Поезд, не меньше. Ладно… Пора переходить на более глобальные меры укрощения строптивых газообразных… Он резво вскочил на ноги и вытащил из-за пазухи куртки пустую бутылку, хоромы Же. Бутылка, кстати, очень напоминала квартирку Дена - такая же была страшная и заляпанная. Интересно, в какой мусорной машине Денис нашел свою бутылку? Там же, где копалась Галя? Правда, стекло какое-то розовато-сиропного цвета. Ну да. Осталось еще приклеить на этикетки фигурки девочки и мальчика, чтобы знали, что бутылка мальчиков - налево, а бутылка девочек - направо. Вход - десять рублей. Сдачи нет, готовьте мелочь!
- Же, а ну-ка марш домой! – грозно вскрикнул Денис, направляя страшное орудие ядерного алкоголя на свою разбушевавшуюся Джинницу.
Ого… Сработало! По крайней мере, на Же. - Ой! – пискнула она, замирая на месте в широком замахе своим светофором. – Динджинс зовет домой… - Кто?! – вдруг взревел Ден как стадо разбуженных слонов, врезавшихся в военный бродячий оркестр. – Динджинс? Домой?! Куда?! Он задвинул Же за свою спину и приготовился к Столетней войне против Дениса, который вдруг посмел растоптать их куличики и зазвать Же с песочницы домой. Уууу…. Васнецова, теперь твоя очередь фехтовать самосвалом во имя спасения невинной младенческой души Воронцова. Хотя лучше, конечно, все-таки добыть танк. Понадежнее будет. Так, ладно, займусь поисками завалявшегося танка в другое время. Сейчас срочно надо было спасать Дениса. Не долго думая, я схватила бутылку Дена и, вытряхнув из нее обломки взорванного Же магнитофона, чтобы убить «Раммштайн», направила на вовсю кипящего и скалившегося Дена дуло узкого бурого горлышка. Стенка на стенку? Давайте! - А ну-ка, Джинны, по матрешкам! В смысле, по бутылкам! – отважно скомандовала я. – Хватит скандалов на сегодня, истерички! Денис успел бросить мне одобрительный взгляд. Удивительное дело. Оба Джинна, недовольно скривившись, словно их напоили лимонным компотом, заправленным до кучи ведром кислых щей, медленно рассосались по разным бутылкам. - Я первая к нему все равно не подойду! – проорала на прощание бутылка Же. – Даже не просите! - Да и не надо! – ответила бутылка Дена, резво подпрыгивая у меня в руках тушканчиком, объевшимся кофеином. – Бешеная! Поломала мою магнитолку… - «Азбуку» читай! Или «Космополитен» на худой конец… Щелк… Моя бутылка вдруг каким-то чудом выплюнула из себя здоровенный, массивный том «Большой Советской Энциклопедии», который, сделав красивый кульбит как заправский фигурист, просочился в другую бутылку, и, судя по раздавшемуся стону, прямо на голову Же. - Да чтоб тебя… Больно! - У меня еще тридцать томов осталось! - Заткнитесь, оба! – громко рявкнул Денис на бутылки. – Достали уже своей волшебной драмой! А не то сейчас обоих подарю на Новый Год в первый вино-водочный ларек вместо подарков! Бутылки пристыжено затихли и недовольно отвернулись друг от дружки, напоследок показав языки из горлышка. Только сейчас я поняла, как сильно устала я за весь день от этой тьмы эмоций, навалившихся на меня. В изнеможении я сползла на пол, оперевшись спиной об диван. Денис плюхнулся рядом. Две бутылки стояли на полу прямо перед нами, изредка шевелясь и издавая ворчащие звуки. Но тем не менее оба потихоньку успокоились. Ну теперь самое простенькое. Придумать, как их помирить. Тьфу, ерунда какая! А если серьезно? Судя по всему, это будет сложнее, чем зайцем прокрасться на космическую ракету и, втихаря закрывшись в багажнике, долететь до Луны.
И снится нам не рокот космодрома Не эта ледяная синева, А снится нам трава, трава у дома, Зеленая, зеленая ТРАВА!
Песня настоящих знатоков гербария для души!
Я и сама не заметила, как заснула, уронив тяжелую, взболтанную голову на плечо Денису.
Млин, этот Джинн мне взрывает мозг уже который день Девушки, вам нужно срочно кинуть в меня чем-то тяжелым или вскрыть вены сиропом им. Лизы Посвящаю продочку всем-всем-всем, кто не боится КиЛ и их съехавших башен Девушки, а я вас все равно ЛЮБЛЮ!
9.
Д-зинь! Д-зинь! Д-зинь! Что такое? Сквозь сон пробиваются какие-то непонятные звуки…Звон стекла? Все громче и громче, дико раздражает своей настойчивостью... Блин! Хуже этого звона может быть только дрель с утра по субботам и воскресеньям, которая обычно чередуется с молотком. В строго обязательном порядке.
Я разлепила тяжелые глаза, налитые целым котлом свинца. И вдруг до меня резко дошло, что моя голова до сих пор уютно чувствует себя на плече Дениса. Видимо, оно послужило что-то вроде массажного кабинета для моего воспаленного мозга.
Мозг, здравствуйте! Проходите, ложитесь на плечо поудобнее. Чай? Кофе? Потанцуем? На что жалуетесь? И тут толпа красивых мальчиков-массажистов мягко и профессионально массируют и склеивают оба развалившихся полушария, медленно, но верно складывая этот китайский паззл из извилин…
По крайней мере, какая-то соображалка у меня включилась. Режим аварийности у нее, походу. Или самоликвидации.
- Как спалось, спящая королевна? – с насмешкой поприветствовал меня Денис, пошевелив затекшим плечом. - Как убитому, - бодро ответила я, принимая вертикально-сидячее положение. – Чем тут громыхает? - О-о, ты пропустила начало увлекательнейшего чемпионата по бутылочному сумо за звание «Последний герой уходящего года». Я удивленно вскинула брови. - В смысле? - Да вон, - он мотнул головой в сторону бряцающих бутылок, – наши молодчики сопят. Все не могут угомониться. Полюбуйся. Действительно. Две бутылки яростно бились друг об друга с разбегу, словно бараны лбами за право первым прошибить новые ворота.
Доктор едет-едет Сквозь снежную равнину, Порошок целебный Нам он привезет. Две наши бутылки Порошок тот примут, И бои отступят, и война пройдет…
Черт… Я уже сама себе напоминаю обкуренного туманом ежа.
Денис внезапно вскочил на ноги и, схватив обе бутылки, расставил их по разным углам квартиры. Одну он оставил с нами, положив на нее Бублика, а другую унес на кухню, придавив Галиной Сергеевной с учебниками. Судя по всему, это был Ден, потому что только он умеет орать как в последний раз перед Апокалипсисом. - Эй-эй, мужчина! – доносилось из кухни. – Нежнее, нежнее! - Молчи, женщина! Твой день – Восьмое Марта! – в тон отвечал ему другой, точно такой же голос. – Лучше займись поиском другого образа, а то мне не по себе от того, что мое второе «я» такое сумасшедшее! - Ты мне не Госпожа Дебилка, чтобы решать, в каком образе мне ходить! - А ты не мой Джинн, чтобы решать – дебил я или нет! Все, утихни! Да… Хоть я и в курсе всей этой заварушки с Джиннами, но сейчас даже мне было странно слышать, как Денис (или Ден – ненужное зачеркнуть) ругается сам с собой на кухне, решая вопрос – кто из них грубый и неженственный дебил в образе.
Разъяренный Денис вылетел из кухни, хлопнув дверью. - Васнецова, твоя бутылка – это кошмар на улице Вязов! Она меня чуть не укусила! Воспитывать ее не пробовала? Методом стеклотары и лома, к примеру. - А зачем ты сунул пальцы в его квартиру? – удивилась я. - Хотел выпить, а вместо штопора под рукой оказался палец,- пробубнил Денис, и смягчился: – Женя, не болтай ерунды, лучше скажи, что с ними делать будем? Надо бы уже закончить эту карусель потерянного времени.
В этом я была согласна на все сто процентов. Хоть я уже немного попривыкла к окружающему миру и не шарахаюсь теперь от каждой стоящей фигуры, как папуас, впервые увидевший толпу эскимосов на собаках среди африканских саванн.
Вдруг раздался тоненький скрип голодного желудка. Есть охота… - Слушай, давай поедим для начала? А то на голодный желудок голова слабо варит. Денис бросил мне прищуренный, но согласный взгляд. - Только не предлагай мне сгонять до холодильника – я к этой бешеной бутылке не сунусь. - Сама такая! Я жду трамвая! – немедленно завопили из кухни. – Снимите с моей квартиры эту очкастую девочку, она загораживает мне вид из окна на испанский маяк!
Еще чуть-чуть, и я его утоплю в унитазе! Собственными руками! - Ден, заткнись уже! Но было поздно! Бублик тоже начал нервно подпрыгивать, словно его посадили на электрический стул, и трубить голосом Же. - Тебя вообще надо было в королевскую армию Джиннов отдать на сто лет! Удивительно, как они обошли тебя стороной? - Они просто тебя испугались! – заорала в ответ кухня. – Не каждый осмелится войти в квартиру под твои вопли!
Мать моя женщина, Людмила Сергеевна… Похоже, мне сейчас снова пригодятся мальчики-массажисты Воронцовского плеча для моего мозга, который уже начал лопаться… О-о, спасите… На помощь опять пришел Денис. - Же! – пригрозил он. – Вот ей-богу, сейчас я тебя посажу в чайник без воды и включу – будешь танцы на углях мне плясать! И без «Раммштайна»! - Ох…Без «Раммшнайна» не согласна… - виновато вздохнула бутылка. - Ну ладно, ладно, Динджинс…Молчу. - Вот! Хорошая девочка… На этих словах меня вдруг перемкнуло. - Эй! Что еще за «девочка»?! Она же Джинница! Слова вырвались прежде, чем я успела об этом подумать… Упс… В глазах Воронцова тут же вспыхнул маленький адский котел, где я разглядела коварных бесов, довольно стреляющие в меня вилками. Блин. Похоже, он успешно пробивается ко мне. Что делать? А как же Женя Захаров-Букингемский, которого я все-таки жду, когда он одумается? Хотя… Оно мне надо? Уехал? Ну и флаг тебе в руки, барабан на шею. Совет да любовь. Море удачи и дачи у моря. А Денис? А что Денис? Я же с ним знакома всего ничего... Только загвоздка в образах наших Джиннов… Предлог? Предлог! Нет, Васнецова! Нам же не нужен Женя Букингемский, часть вторая – «Продолжение следует», верно? Так что… Денисам не сдастся наш гордый «Варяг»!
Взяв с Же честное благородное слово, что она будет вести себя как мышь под веником (почему-то в моем больном мозгу живо представился Веник, плюхнувшийся на бедную мышку), Денис открыл бутылку. Джинница, вылетев на свободу розоватым дымом, предстала перед нами во всей своей, вернее, моей, красе. Для убедительности она, хлопнув в ладоши, выстроила рядом с собой отряд пионеров из семи человек, которые встали в линейку по стойке «Смирно!», словно спортсмены перед забегом по трассе "Формулы-1". Мы с Денисом вытаращили глаза на старшего мальчика, радостно задудевшего в горн в знак приветствия и побудки. - Пионеры там идут – песню Ленину поют? Же, это что за детвора? Где ты ее добыла? У нас ловля детей запрещена... - Динджинс, я просто хочу, чтобы ты не сомневался в моей честности и верности, - скромно ответила Джинница. – А это так…Массовка для усиления эффекта послушности. Но металлолом собирать они умеют! - Пионерка – всем ребятам примерка, - пробубнила я, почему-то не сильно довольно. Да что это со мной? - Же… А можно вместо металлолома что-нибудь посъедобнее? А то есть охота. Же обрадовалась. - Конечно! Сейчас мои ребята устроят шикарную трапезу! – Она хлопнула в ладоши. – Пацаны! Слышали? Исполнять! - Всегда готов! Ура! – хором завопили пионеры и исчезли. - Я прослежу за ними, а то мало ли. Все-таки казенные дети, нельзя ими разбрасываться. Же испарилась вслед за ними, прихватив с собой красный галстук вожатой. Денис повернулся ко мне. - Ну вот… Надеюсь, что готовить она умеет. - Да уж, - скептически хмыкнула я. – А то придется все-таки металлолом есть. Невкусно, зато по-пионерски. Он захохотал. Внезапно его рука достала мою ладонь. Намеренно.
Сообщение: 2992
Настроение: Но вот я вижу твою спину с трафаретом Не скучай! Так задержись хотя б на день
Зарегистрирован: 19.10.09
Откуда: Москва-столица
Репутация:
33
Фото:
Награды:
Отправлено: 28.12.09 17:35. Заголовок: Скучная и неинтересн..
«Вставай, Женька! – ворвалось Лето хулиганским ветерком прямо в форточку, весело взболтнув занавески. – Сегодня важный день!» Нет, нет! Я сплю, Лето, сплю… Однако Лето было еще молодое и энергичное – оно только-только сменилось Весне, которая, выжав из себя все возрождающие жизнь соки, отправилась отдыхать. Там, где Весна была матерью, кормящей просыпающихся детей своим питательным молоком из самой сердцевины, Лето появлялось младшей сестрой. Безбашенной, веселой, радостной. Горячая кровь кипела в ярких лучах солнца, прохладные волосы путались в шелковом ветерке, воздушные белые облака улыбались молодой безмятежности. Лето танцевало вместе с жизнерадостными птицами, бегало наперегонки с солнечными зайчиками по стенам, щекоча нос и смеясь прямо в глаза. Лето – это сама Жизнь. Жизнь живет.
Лето, ну дай поспать еще немножечко… «Соня, кто же спит летом? Спать нужно зимой, когда на улице холодно!» Ну ты знаешь… Летом тоже иногда хочется спать… «А ты больше слушай по ночам, как поет гитара» - усмехалось оно, продолжая настырно щелкать лучиками по глазам. Да… Было божественно… Одна за другой мелодии похищали мое сердце, осторожно водя по нему ласковыми струнами, с которых спрыгивали дышащие свободой ноты. Я пила эту чашу из музыки, с каждым глотком чувствуя ее легкие крылья, уносившие меня в неведомые дали, за черту горизонта. И никак не могла утолить свою жажду. И просила Дениса играть снова. Он улыбался и, пробежавшись пальцами по струнам, начинал колдовать новое Волшебство.
Кончилось все тем, что мы слушали его уже втроем – к нам присоединились Веник и Даша, которые все-таки сумели справиться с самым юным гением в яростной борьбе за сон. Вениамину по непривычке пришлось довольно туго, но он достойно сопротивлялся провокациям маленького шантажиста. Даша предпочла не вмешиваться в междоусобицу по захвату спального времени между двумя светилами наук, мудро рассудив, что для чистой победы на один интеллект обязательно должен приходиться похожий. А потом мы все сидели на нашем небольшом балкончике, орошая звездную ночь дождями наших восторгов, которые питали музыку, скапливающуюся вокруг одной синей гитары…
Вот скажи мне, Лето, разве я могла пропустить такое? Разве могла я променять это чудесное мгновение на какой-то жалкий сон?
«Ладно, сдаюсь, сдаюсь! – Лето наигранно-тяжело вздохнуло прохладным ветерком, ласково прорезав щеку двумя лучиками света. – Спи, хоть до обеда…» Но я слышала, как оно хихикает голосом пролетевшего мимо взъерошенного воробья. Да… Коварное ты, Лето. Я уже не могу сомкнуть глаз – сон куда-то потерялся в зарослях свежего дня. «А я чего? Я ничего!» – Лукавые зайчики весело бегали по потолку и стенам, вычерчивая солнечные пируэты. Встаю, встаю… Я села на постели, сладко потянулась… В нос ударил божественный аромат напитка всех счастливых людей, которые просыпаются. Кофе. - Ваше Величество уже проснулось? – обласкал мои уши голос Дениса, доносившийся с кухни. – Как раз к ужину! Я улыбнулась. Не могу не улыбаться.
Подумать только. Я наконец-то научилась смеяться. Вот так вот просто смеяться, а не выдавливать из себя улыбку, где было положено. Меня теперь может развеселить любой факт, который поначалу будет казаться глупым. Ну скажите, что смешного в том, что два взрослых мужика, интеллигентные и уважаемые люди, сидят на полу и строят из конструктора «Лего» две башни на скорость под испытующим надзором Кекса? Или когда Лаки выходным утром забирается к нам на постель и начинает радостно скакать по нашим головам, вылизывая Воронцовский нос и пихая ему плюшевую, зажеванную игрушку с настойчивым требованием бросить «апорт»? Денис яростно вопит, Лаки заходится веселым лаем, а меня вдруг пробирает хохот. Такие моменты я хочу проживать снова и снова. Ради них я начала дышать полной грудью.
- Денис, так что ты мне скажешь? На этот раз я готова биться до конца. Вдохнув побольше воздуха, я собрала всю свою волю в кулак и, попытавшись изобразить в глазах мастерство гипноза, нырнула в теплый, тягучий мед, который тут же закружил меня в сладком водовороте. Нет, я не должна поддаваться ему! Иначе я не смогу спокойно жить дальше. - Ну Жень… Мне же Володька тогда точно башку отвинтит. Он и так уже там в панике бегает, срочно требуя круглосуточную рабочую отдачу от меня. - Э-э-э… Я не согласная! Он усмехнулся. - Да я сказал, что ты его в асфальт закатаешь, если он посмеет на меня посягнуть. Поэтому он и рвет в панике волосы с остальных сотрудников. Бедные ребята… Я издала всхлип в чашку кофе. Горячие черно-бурые капли с радостным воем разбежались по столу, попутно забрызгав мой бутерброд, приготовленный фирмой «Воронцов Радиоактивный» по старой доброй памяти. Взглянув на свой убитый шедевр, бутербродный шеф-повар испустил тяжелый стон, словно его придавило чем-то тяжелым. - Вот и делай тебе завтраки после таких надругательств над кулинарными шедеврами… Васнецова! В следующий раз сама пойдешь готовить! - О, да я с удовольствием! Он вдруг прищурился. Его взгляд внимательно заскользил по моей улыбке, измеряя ее искреннюю белизну от одного уголка рта к другому. Губы тут же обожгло то ли кофе, то ли горячим медом… - Что-то ты подозрительно быстро согласилась… Неужели отравить меня собралась? - Конечно! Чилийским перцем с сахаром! - Да от тебя и дождешься только чили, - захохотал он. – Учти, Васнецова, я тогда превращу твой завтрак в сущий кошмар. - Ну… Судьба значит такая, - широко развела я руками. – От нее не убежишь. Особенно, если она бегает быстрее. - О да! Я помню, как ты меня чуть не убила тогда...Женя, - Денис захныкал. – Ты была ужасна! - А сам то…
Что-то мне подсказывает, что он настойчиво уходит от сюжетной канвы разговора… Сейчас мы оба начнем вспоминать о нашем веселом времени, которое было насыщено бурными событиями, словно дикие кони, скакавшие на гребне волны, подымавшую их в небесную вышину, откуда пахло свободой и безмятежностью. Затем к нам зайдет семья Васильевых, и мы двинемся всей толпой в какой-нибудь Парк Горького. А завтра Денис умотает на работу до вечера, и очередная возможность закончить это дело потеряна… Нет, нет, Дениска! Я знаю, ты не хочешь возвращаться в этот гнилой лес, где на тебя столько времени давили черные, высокие и толстые стволы, которые заслоняли собой солнце, не давая его лучам пробиться, чтобы показать тебе нужную дорогу из гнетущего массива ну хотя бы на полянку. Чтобы просто увидеть солнце и клочок голубого неба. Поверить в выход. Понимаешь, ты сейчас как раз и сидишь на той самой полянке. Но все равно лес окружает тебя, хоть и не решается подойти ближе. А ты не решаешься вступить в него, боясь, что он снова тебя проглотит без остатка. Пойми, он все еще продолжает висеть тяжелым грузом, мешая сердцу свободно биться и радоваться жизни. Только в этот раз все будет по-другому, я обещаю. Я не собираюсь больше отпускать твою руку. А вдруг в том самом гнилом лесу мы увидим живой, зеленый росток?
- Денис… - Я попыталась заковать блеск своих глаз в непрошибаемую сталь. Ему никогда ничего не нужно было объяснять. Мед померк, словно его смешали с тем самым разбрызганным кофе, который долизывал на полу мохнатый шар. - Нет. Я не поеду туда, даже не уговаривай. - Но… - Никаких «но»! – вдруг отрезал он, резко вставая из-за стола. – Забудь об этом вообще! Разозленный, он ушел в комнату. Мои веки обессилено закрылись. Безнадежно. Нет, не получается у меня сломить его твердолобое упрямство вот уже сколько времени… Т То письмо… Денис скомкал его, пробубнив «И на том спасибо!» и выкинул его прямо в окно. Он не догадывался, что мы потом с Веником и фонариком рыскали по двору в его поисках. Если узнает – сначала убьет меня, потом Веника. И я боюсь, даже Даша нас не спасет.
Этот клочок бумаги, который кажется бездушным, на самом деле был живым. Он собрал в себя всю горечь бедной девушки в каждом слове. Я храню его с письмами Дениса из армии.
Ну почему в тебе до сих пор бушует только раскаленная злость на нее? Злость, отравляющая тебе сердце ядовитым жалом, пронизывая тебя до спазмов бешенства? Нельзя так… Тем более, что она сама тебя отпустила. Но мне так больно видеть в твоих глазах эту тень демона, стоящего у бурлящей расщелины гнева, и готовый прыгнуть туда вместе с тобой, чтобы ярость разгорелась пожаром, который сжирает все живое на своем пути… Поэтому мы просто обязаны вернуться туда вновь, понимаешь? Чтобы поставить жирную точку на нашей вырванной жизни, а не еле-еле видную запятую. Как только мне уговорить тебя? Снова подключить Веника с Дашей? Не вариант… Они сейчас заново строят свою жизнь. Которую когда-то начали строить, и строили до тех пор, пока материалы для укрепления фундамента не превратились в застывший цемент, в который случайно попала бездушная и острая сталь. Но Вениамин смог сломать этот бракованный фундамент. Именно благодаря ему Даша так быстро поправилась. Он просто отдал ей свою силу, сбросив с себя ледяной костюм прославленного гения. Да, он не перестал быть великим ученым-физиком, только вот очки другие одел. Не те позолоченные, которые у него были, а свои, старые. Модные он просто выкинул.
Они смогли. А мы что же, не сможем?
Вдруг я почувствовала на стучащем виске горячие губы. - Прости меня, Женечка, - еле слышно прошептали они. – Я так боюсь потерять тебя вновь… У меня начинается дрожь в коленках, когда я подумаю о своей неблагодарной родине… Мои руки оказались у него в волосах и начали ласково перебирать его непослушные кудряшки. Это было так успокаивающе… - Воронцов… Я больше не собираюсь отпускать тебя. – И подумав, добавила: - Никогда. Он привлек меня к себе, глубоко заглянув в глаза и соприкоснувшись лбом. Кажется, он начал мне верить… - Ты мне обещаешь? - Да. - Тогда поехали.
Сообщение: 3017
Настроение: Но вот я вижу твою спину с трафаретом Не скучай! Так задержись хотя б на день
Зарегистрирован: 19.10.09
Откуда: Москва-столица
Репутация:
35
Фото:
Награды:
Отправлено: 30.12.09 11:20. Заголовок: Не рекомендую читать..
Не рекомендую читать этот кошмар всем здравосмыслящим людям
10.
Интересно, сколько прошло времени, как Же с отрядом своих пионеров исчезла на кухне? Час? Два? Лет десять, не меньше – уж больно давно мой голодный желудок ругался на меня таким пятиэтажным матом, что любой слесарь и сантехник по совместительству убьется своим гаечным ключом от зависти. Да… У Дениса, похоже, дела были не лучше. - Зря я все-таки уехал от бабушки, - тяжко вздохнул он. – Она так готовит, ух! Пальчики не то что оближешь – откусишь! - Тоже мне Колобок, - хмыкнула я. - Ну хоть не Красная шапочка, и то ладно… Же, что ты там так долго возишься? Или ты собралась еще весь Китай кормить? Денис покосился на дверь кухни, откуда доносился скрип, лязг, жужжание, скрежет и прочая музыка от оркестра бытовых приборов. Судя по этим душераздирающим звукам, Же не готовила еду, а выпиливала, очевидно, решив переплюнуть самого папу Карло в профессиональной резьбе по дереву. - С минуты на минуту будет готово все! – крикнула Же. – Подождите еще чуть-чуть… Насколько я помнила, первое «с минуты на минуту» было еще полтора часа назад. Ну что поделать, остается ждать и верить, что мы все-таки не успеем отбросить коньки с голода…
Наконец-то! Кушать подано, садитесь жрать, товарищи! Только вот…Что это?
- Что это, Же? - О, все приготовлено по самому высшему разряду! Бамбуковый суп, приправленный иголками дикобраза; плов из золотых рыбок и канареечного корма; потом компот с торфяным сиропом, немного подслащенный и обезжиренный. Ну и на десерт – пирог «Чукотский эскимос», запеченный в тюленьем жире с начинкой из перьев пингвина. – Она сияла от распирающей ее гордости, словно начищенный фосфором таз. – Самая редкая и изысканная кухня!
Сказать, что мы с Денисом поперхнулись одним только видом этого обеда – значит не сказать ничего. Нас обоих затошнило так, что немедленно захотелось придавить Же чем-нибудь тяжелым. Да хотя бы диваном и сверху накрыть еще телевизором!
- О-о-о-о-о-е-е-е-е-е-е. Шире Вселенной горе мое… - спел Денис удушающим голосом. – Же… Убери это срочно… Иначе нас разорвет на месте от… от… навалившегося аппетита. - Угу…- Я согласно кивнула, стараясь отойти от столь аппетитного обеда подальше, чтобы случайно не соблазниться. – Такая…гм…кухня слишком изыскана даже для нас.
Глаза Же вдруг нехорошо сверкнули холодной сталью. Кажется, она начала догадываться о размерах бедствия. Она поняла, что ее изобретательность нельзя было оценивать в человеческих мерках. Ну если только в «вениаминах»… Правда Веник бы не оценил такое кощунство к своему детищу и точно посадил бы меня в бабушкин аквариум с пауками, сложив меня вчетверо с помощью Полежайкина. Лицо Джинницы перекосило мощное бешенство, словно она участвовала в боях быков, которым вместо тореадоров предлагали пободать пугало в соломенной шляпе и красных труселях на потеху публике. Тем не менее, она хлопнула в ладоши, и весь этот кошмарный стол исчез.
- Ден…- процедила она. - Ненавижу! Никогда не буду больше слушать твои подсказки… - А нечего было натравливать своих пионеров на меня! – донеслось с кухни. – Они чуть не пустили мою квартирку на стеклодувную фабрику! Да еще и дудели горном в ухо! - Когда-нибудь я все-таки доберусь до тебя, - мстительно пообещала Же. – Мы еще посмотрим, у кого выдержка крепче! - Да-да-да!...
Мама, роди меня обратно… Опять эти черти спорят… Как же они мне надоели! Да еще и есть хочется по-прежнему. - Же, твою дивизию, - выругался Денис в сердцах. – Ты можешь уже сообразить что-нибудь на обед, а? Или твоя лицензия уже истекла и ты ни на что больше не годна? - А чего я? – Же захлопала невинными глазками. – Я вообще готовить не умею! Я всего лишь копировала способности! Все, готовьте сами! Я ухожу! – И она, недовольно сопя, испарилась к себе в бутылку. Ух! Ловко отмазалась. Все правильно, это же я готовить не умею, а не она… Почему-то мне стало так стыдно перед Денисом, что я сильно покраснела и опустила глаза. Ну все. Сейчас он разочаруется во мне. Что делать, люди? Как смыть это пятно позора, нависшее над моей бедной головушкой? Эх, Васнецова, говорила же тебе Маша – научиться хотя бы отличать соль от сахара… Иногда ее действительно надо послушать. - Жень, - услышала я голос Дениса. – Не переживай, все хорошо. Какой у него шелковый голос. И такой успокаивающий… Почему-то сильно захотелось зарыдать от собственной никчемности. Вдруг Денис подошел и, приподняв мое лицо за подбородок, начал изучать мои глаза. Интересно, что он видит там? А вдруг он догадается…? - А я умею готовить только яичницу, - улыбнулся мне…Чеширский кот? Нет, это был не он. Это был сам Денис. – Так что твой Ден нас спасет.
Денис оказался прав. Ден действительно умел готовить яичницу из вполне нормальных, съедобных куриных яиц, а не какого-нибудь там какаду времен ледникового периода. Он вылез из бутылки, довольно ухмыляясь и, облачившись в мамин зеленый фартук с ромашками, намотав на голову кухонное полотенце и обув ноги в пушистые тапочки с помпончиками, принялся за дело. Вскоре он уже весело танцевал у плиты с лопаткой в руках, напевая себе гнусавым голосом:
И студеною зимой, И зеленою весной, И с тобою, и со мной Это яйца! Ты проснешься на рассвете, Слышишь, как смеются дети? Лишь бы только были эти Эти яйца!
- Фальшивишь! – злорадно крикнула из комнаты бутылка Же. - Я не Фрэнк Синатра, мне можно, - усмехнулся в ответ Ден, тонко нарезая помидорчики небольшой бензопилой. – А ты лучше смотри, как работают профессионалы! В конце-концов, яичница получилась, как ни странно, достаточно вкусной и главное съедобной, и мы, наконец, смогли утолить голод. Скрытый текст
Честно гря, сильно сомневаюсь, что из этой проды выйдет что-то путное, поэтому будут понятны любые тапочные млекопитающие в адрес моего огорода Лиза, спасибо большое за афоризм А еще клятвенно обещаю скоро перестать мучить этим кошмаром
Москва-Уфа-Москва. И не иначе. По-другому никак. Это единственный вариант, на который я согласен. На другое я теперь не пойду, что бы ни случилось. Должен и я побыть эгоистом? - Ай, Денис, ты мне руку сейчас раздавишь! - Прости, я что-то крепко задумался. Где болит? Она улыбнулась. Я снова сошел с ума от нее. - Вот! – показывает пальчиком в якобы «раздавленное» место, и я немедленно припадаю горячими губами к ее нежной коже. – Кажется, уже все прошло… Ты хороший врач! - Еще бы, - усмехнулся я. – С тобой не только врачом станешь… - Что за намеки? В лоб хочешь? - Не переживай, я скоро вообще без головы буду ходить. Мне обещано ее спилить сразу же после этого недельного отпуска, причем еще с порога. Она засмеялась. Я шутил. Шутил, чтобы не поддаваться страху и ненависти, которые жгли меня изнутри ядовитыми шипами терновника, оставляя лишь синие, смешанные с горячей кровью рубцы моего болезненного прошлого. Только в этот раз я уверенно сжимал в руке острый мачете, которым безжалостно прорубал себе ход через огромные колючки. Этим мачете, а проще говоря, длинным, широким ножом, была моя Женя, стоящая сейчас рядом. Ее лезвие сверкало моей надеждой. Надеждой на самого себя, что во мне еще не полностью выгорело чувство сострадания. Или выгорело?
За окном пробегали равнинные просторы, которые менялись на густые, лохматые леса. Потом вдруг выскакивали синие и блестящие, как зеркало, реки, чьи берега плавно перерастали в зеленые холмы. Все-таки наша страна – удивительная. Она невероятно красивая, невероятно большая и невероятно чудесная. Пахло летом, и свободой. Свободой парящей в небесах птицы.
- Денис…- Ее голос, как ласковая соната, проскользнул сквозь мои раздумья. – Я тут кое-что поняла… Впрочем, я еще в больнице с Веником поняла… Женя вдруг смущенно опустила глаза и замолчала. Я снова сжал ее руку. - Жень… Я тебя тоже люблю. Ты – моя жизнь, мне хватило достаточно времени, чтобы это совершенно точно осознать. - Правда-правда? - Правда-правда.
Я долго-долго читаю твои невероятные глазки, в которых искрятся два моих живительных источника... Мы просто молчим, улыбаясь друг другу. Зачем нам слова, когда и так все понятно? Ты и я. Мы. Глаза в глаза. Ладонь в ладони. Так надо. Так будет теперь всегда Мы с тобой единое целое. Я подаюсь вперед к тебе, ты притягиваешься ко мне… Еще чуть-чуть, и губы снова обожгутся таким сладким, пламенным поцелуем…По коже пошли первые электрические разряды, волнующие и будоражащие кровь...
- Извините меня, но вы не подскажете - это пятое купе?
Тьфу! Твою ж кузькину мать!!! Стоило догадаться, что какой-нибудь идиот обязательно помешает – уж слишком все было идеально!
Я метнул взор, полный раскаленного бешенства на того, кто посмел так нагло нарушить всю атмосферу нашей романтической идиллии. Жалко, я не умею сжигать взглядом – ух я бы сейчас спалил его на медленном огне! Однако растрепанный парень с красным от смущения лицом, ворвавшийся вихрем в нашу временную обитель, и сам был, похоже, уже не рад своему порыву к информации. Под моим яростными глазами и нахмуренным, перекошенным лицом он как-то сник, готовясь немедленно провалиться сквозь землю. - Нет, это шестое. – Женька восприняла вероломного варвара спокойнее меня и даже улыбнулась незнакомцу, хотя я знал, что и она разочарована столь внезапным возвращением с воздушных небес на землю. - Еще раз извините… Простите… - Я, не стесняясь, сверлил его колючками, призывая парня все-таки самоликвидироваться на месте добровольно. – Просто заплутал маленько… Он испарился также быстро, как и появился. Когда дверь за ним захлопнулась, я сердито проворчал ему вслед: - Вот как всегда! Нет, носит же идиотов, а? Женя? Але, гараж!
Странно… Для верности я даже пощелкал пальцами у ее ушка, пытаясь привлечь внимание. Она, не отрываясь, смотрела туда, где только что стояла фигура этого неудачника. Интересно, что она там нашла? Только вот… Ее глаза вдруг заблестели таким счастьем, а лицо мгновенно вспыхнуло и засияло, словно солнечный лучик, особенно желанный в морозном декабре, что я даже невольно почувствовал укол ревности, смешанный с обидой. Что за черт?
- Денис… - одними губами выдохнула она, медленно поворачиваясь ко мне. – Знаешь, кто это? - Понятия не имею и, если честно, неохота даже выяснять, - пробубнил я в ответ. Неожиданно Женька засмеялась, открыто и счастливо. - Воронцов, ну ты просто неисправим! Вот чего ты сейчас завелся на ровном месте, а? Спугнул бедного мальчика одним взглядом. Дурачок! - На таком уж и ровном, по-твоему? Женьк, я сейчас оскорблюсь! - Господи, неужели не узнал его? Это же Вася…
Вася? Что еще за Вася? В моем широком спектре друзей и просто приятелей, среди которых был даже один Азамат, я не мог вспомнить никаких Васей… Может, это Женькин приятель? Что-то не хочется, чтобы он им оказался… Но… Она так уверенно сказала мне его имя, словно я непременно должен был его знать. Может, я правда знаю его? Только вот забыл. Вася, Вася, Вася… Вася… Внезапно догадка меня тяжелым обухом топора треснула по голове, и мысль прозрения ворвалась шаровой молнией, расколотив весь мой мимолетный склероз. Ну конечно же! Вася Антипов. Машкин кавалер. Здесь с нами. В соседнем купе. Как же тесен мир, однако!
- А… - Да, Диня, да, да, да! Он может знать про Машу, понимаешь?! – Женя чуть ли не кричала на весь поезд. - Тогда пойдем скорее к нему! – Я схватил Женьку за руку, и мы, переливаясь от охватившего нас волнения всем спектром радуги, стремительно выбежали из купе.
- Да что ты, я совершенно не обиделся. Я и сам вас не узнал, правда… Но я все не мог успокоиться и продолжал закидывать Ваську букетами из своих извинений, как молоденькие девочки-поклонницы закидывают цветами своего кумира. Если бы всю словесную россыпь моей покаявшейся совести превратить именно в бутоны, то Васю бы точно ими утопило. Уже и Женька с хохотом щипала меня за руку и грозилась удавить на месте, если я немедленно не заткнусь, не говоря уже о соседях Антипова по полкам – средних лет паре и маленькой старушке, которая встретила нас, мягко говоря, не очень радушно. Глупые люди. У нас тут счастье, понимаете? Хотя куда вам… Зато через пятнадцать минут в нашем купе появился новый сосед.
В последний раз я видел Васю, когда он шел делать Маше предложение. С охапкой темно-бордовых роз, в элегантном черном костюме, пунцовый от волнения, судорожными пальцами зажав в свободной руке листочек бумаги. Не знал он тогда, что Маша его больше не ждет. Что ее уже вообще нету. Маша… По-моему, Вася был первым парнем, которого Маша смогла подпустить к себе так близко. Мне доводилось видеть их счастливые лица, когда Вася провожал ее домой, и они топтались у тридцать пятой квартиры, не решаясь просто разомкнуть руки. Я еще тогда подумал – как Маша, оказывается, умеет светиться. Искренне…
Когда Вася узнал, что в Машиной жизни его персоны больше нет, и она, даже ничего никому не сказав, сбежала куда-то в никуда, да еще с каким-то театром, он смог не впасть в отчаяние. Конечно, как и все мужики, он около недельки пробовал забыться, травя себя алкогольными напитками до одурения – тут я его прекрасно понимал. Но он взял себя в руки, а осколки от разбитого сердца бережно собрал и запрятал глубоко в себя. Потом, может быть, найдется время, чтобы собрать его снова. Он знал, что Маша не любит слабых мужчин, которые так быстро отказываются от борьбы. Он знал, что она просто не поверила в него, потому что считала, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ведь ей никогда не везло. Не могло же повести и в этот раз? А ведь Маша уже давно заслужила право быть любимой. И Васька все это знал. И продолжал ее искать.
- Вот! – Широким жестом фокусника Вася гордо положил на столик разноцветный листочек. – Читайте. «Добро пожаловать в Уфу! Посетите наши прекрасные достопримечательности…» Я ухмыльнулся. Женька поддержала меня легким, ироничным смешком. - Вася, должен тебя огорчить, но мне случалось там бывать… - скептически приподнял бровь я. - Вот вы балбесы… Даже карандашом обвел! – Антипов, явно поражаясь нашей совместной глупости, ткнул пальцем куда-то вниз листочка. – Вот же! Когда мы увидели, ЧТО там было написано… От нашего сарказма не осталось и следа – он тупо выгорел. Да еще бы ему не выгореть! - Вася…- Женька вдруг побледнела, ее губы задрожали. Да я и сам впал в какое-то морозное оцепенение. – Это значит… - Да! Я наконец-то нашел ее!
Клятвенно обещаю еще пара-тройка прод максимум А вообще. Хочу посвятить это - ByMySelf,Tanik и Изе. А еще всем-всем-всем-всем, кто еще меня терпит и читает Спасибо вам большое, девушки
19.
Денис был напряжен. Ох, как он был напряжен, словно струна, которая готовилась сию минутно лопнуть от неуклюжих пальцев гитариста, знавшего о музыке лишь понаслышке. Я чувствовала, что каждый его мускул застыл в дрожащем ожидании перед смертоносным вулканом, где лишний, неосторожный разряд непременно приведет к извержению. - Жень, а может быть, не пойдем? – делает он очередную робкую попытку повернуть обратно. – Ну зачем тебе это надо, а? Я только качаю головой. - В первую очередь, это нужно тебе. Или ты хочешь до конца жизни объезжать свой родной дом стороной и шарахаться от каждой девушки с именем Карина? - Карина…Белые кораблики, белые кораблики… - задумчиво пробормотал он, едва-едва членоразборчиво. – Это облака… Ох… Чертовы кораблики! Денис, ну зачем ты в такой серьезный момент вспомнил эту песню? Я же теперь ее весь день петь буду, она прилипучая, как репейник к шерсти собаки. Только в отличие от репья, песню так просто не отдерешь от меня. - Денис, - жалобно тяну я. – Ты нарочно, да? Белые кораблики, белые кораблики, по небу плывут… - А что? Я просто пытаюсь приучить себя к этому имени. – В его глазах было столько чайной невинности, которая тонула среди медовых волн, что уголки моих губ тут же поползли наверх в усмешке. Зато он тоже улыбается. Вулкан напряжения немного потух. Но это не означало, что он заснул.
«Он сможет, - уверяло меня Лето, играя легким ветерком с нашими вихрами. – Он же мужчина!» Думаешь? А мне всегда казалось, что из нас двоих мужик все-таки я… Ладно, ладно, это была дурацкая шутка… Лето, перестань плеваться мне пылью в лицо, я же тебе говорю – что пошутила! Каюсь... Просто я очень боюсь, что поступаю неправильно, понимаешь? А вдруг что-то пойдет не так? Как тогда… Второй раз я не переживу такую потерю. Моя уверенность, которая в Москве была тверже скалы, яростно воюющей с бушующим штормом прошлого, теперь превратилась в хрустальный бокал с трещиной, откуда стекал наружу страх по рубиновым капелькам. Лето чувствовало мою нарастающую панику. Оно посерьезнело и зашторило небольшими облаками палившее солнце. «Верь ему. Верь себе. Верь мне. Поняла?» Да. Мы сможем. Мы вместе. Я вдыхаю в полную грудь чистого, свежего воздуха и крепче сжимаю руку Дениса. Чувствую точно такое же ответное сжатие. Никому его больше не отдам! «Так-то лучше» Облака расступились, и солнце снова заискрилось по нам счастливыми теплыми лучами.
- Привет! Хотя, правильнее будет сказать, добрый день? – Девушка с роскошными волосами, цвета белого золота, легким шагом подлетела к нашему столику. – Можно? Я попробовала приветливо улыбнуться. Кажется, что-то такое получилось. Однако я чувствовала со стороны Дениса мрачную стену, которую он построил вокруг нас обоих, со рвом, где плескалась угроза из крокодилов, готовых в любую минуту схватить приближающегося врага. Порвать. Растерзать. - Конечно, присаживайся. – Ну что ж, кажется, мне отводится почетная роль парламентера. – Привет, Карин. Денис ничего не сказал. Он даже не смотрел на нее, словно ее вообще тут не было. Карина попыталась зацепить ярко-синими глазами его теплый мед, да только поскользнулась, и ее ласковые волны хлынули мимо него. Ни капли этого лазурного, немного грустного океана не попало в крепкий, черный чай, который тут же остыл, потеряв вкус теплоты. Я видела, что она продолжает им восхищаться. Я читала это в ее глазах. Неужели поездка в Уфу была ошибка? Как же я устала ошибаться… Вдруг налетел порыв влажного ветра, раскидав по воздуху все салфетки, которые лежали на нашем столике этого уютного летнего кафе. «Женя, ты же умеешь плавать. Так попробуй нырнуть поглубже», - пропело Лето, заставив эти салфетки превратиться в белые кораблики, тут же взмывших в небо на воздушных крыльях. Я кинула взор на сидевшую напротив меня девушку. Оказывается, она уже давно смотрела на меня, застыв в молчаливом ожидании моего вердикта. Пристани корабликам, пристани корабликам в небе не нужны… Пристают кораблики, пристают кораблики к маковке сосны… Любовь? Я не нашла в этом безбрежном океане ничего похожего. Была только тихая грусть. Грусть о молоденькой девочке, которая однажды умерла, захлебнувшись собственной мечтой, потому что не смогла отпустить это наваждение от себя. Что и заставило Карину пойти на столь опрометчивый шаг. Я улыбнулась. Каринка расслабленно улыбнулась в ответ, и даже Денис повернул, наконец, голову к нам. Правда, улыбаться, он все равно не собирался. Вот и все. Море успокоилось. В предутреннем небе забрезжил рассвет. Да, вставало солнце из восхищения, которое было направлено на Дениса… Хотя нет. На… меня? - Жень… - Тихий-тихий, робкий голос. – Спасибо тебе. Огромное. За все. - Я надеюсь, у тебя теперь все будет хорошо? – Глупый вопрос, правда? Каринка вдруг засияла, как звезда в ночном небосклоне. Она нашла свой путь и сама себе его осветила. Смогла. - Не сомневайся! Кстати, хотите познакомлю вас с Максом? Денис внезапно оживился. - Это кто такой? - О, мы с ним на катке познакомились, когда я пыталась подружиться с коньками. – Меня снова затопил восхищенный океан, обняв теплой, соленой водой и тщательно следя, чтобы я не захлебнулась. – Он меня научил кататься, не падая. - Нет, я думаю, мы будем лишними, - отказался Денис. – К тому же нам нужно найти нашего приятеля. - А вы все равно заезжайте к нам. Вместе. Мама будет рада, я вам точно говорю. - Неужели? - Конечно, заедем! – Я легонько шлепнула Дениса по коленке. Все-таки его сарказм порой бежит быстрее него самого. – Правда, Дениска? Зная меня в гневе, он спорить не рискнул и лишь утвердительно мотнул головой. Карина поднялась из-за стола с легкостью горной лани. - Вы меня простите, - извиняющимся тоном произнесла она. – Но Макс меня уже заждался… Мне дико захотелось ее обнять за жажду жизни, которая хлестала из нее через край, смешанная с источником энергии и теплыми лучами живительного солнца. Неожиданно даже сам для себя Денис протянул ей уверенную руку. Он больше не боялся этой девушки, которая когда-то оступилась и отказалась от себя во имя своей мечты, не испугавшись пройтись острыми каблуками по душам окружающих ее людей. Сейчас она была другая. Она родилась заново, очистившись от своих юношеских идеалов, сжимавших ее за горло и не давая настоящей жизни вздохнуть полной грудью. Каринка с теплой улыбкой ее пожала. - А вы все-таки заезжайте, - крикнула она звонко нам на прощание, убегая за своей яркой звездой, которая освещала ее путь. Лето улыбнулось вместе с солнцем, задорно выскочившим из-за нового облака-кораблика.
«Сегодня представление отменено. Приносим извинения за внезапные неудобства». - Что за черт! – выругался в сердцах Денис. Да, не повезло… Если Вася не ошибался – это был именно тот самый театр, в котором должна выступать Машка. Только вот почему-то представление сегодня отменили… Вот уж неудача. Кстати, где сам Вася, клятвенно обещавший достать три билета на сегодняшний вечер? - Антипова удар хватит, - невесело вздохнула я. – Он же так рвался на этот спектакль… - Это верно. Еще бы знать, куда наш золотой мальчик пропал… - Может, объявим его в розыск? Денис усмехнулся. - Что-то вроде «Пропал мальчик, откликающийся на имя дядя Федор. Нашедшему – велосипед?» - Можно и так. Только не мой, горный. - Ничего, я тебе новый куплю. – Денис снова потыкал кнопки мобильного телефона, набирая Васю. – Не-а, молчит, окаянный… Вне зоны доступа. Я вздохнула. По идее, если что-нибудь случилось бы, Вася оставил бы нам смску, на худой конец. Хотя, конечно, не исключен тот вариант, что телефон просто разрядился. - Ладно… Пойдем в номер, все равно бесполезно что-либо делать. Васи нет, спектакля сегодня не будет… В самых расстроенных чувствах, мы поплелись в гостиницу, недалеко от реки Белой. Только почему-то Лето улыбалось нам вслед. Странно…
Сказать, что я впала в оцепенение – это значит ничего не сказать. Мы оба застыли у порога, словно нас полили цементом, смешанным с мрамором, превратив в пару статуй с открытыми ртами. Вася сидел в кресле нашего номера и с виноватым видом жонглировал по нам взглядом, в котором блестела хитрость лиса, забравшегося по старой доброй памяти в курятник. - Да…Сорвал я представление, - рассеяно улыбнулся он. – Может, публично извиниться перед народом? - Антипов… - выдохнул, наконец, Денис. – Не ожидал я от тебя такой мушкетерской прыти… - Я и сам от себя не ожидал. - А я тем более… - К нам легкими шагами, словно лебедь, приблизилась высокая девушка. Длинные, шелковые волосы иссиня-черного цвета, прекрасное лицо, словно фарфор, ярко-коралловые губы. Она явно умела следить за собой. Глаза…Серо-зеленые. Они. Два практически одинаковых голоса слились в один восторженный вой. - Маша! - Женя!
Это последняя часть о_О Честно говоря, я не ожидала от себя такой прыти, что закончу ее. У меня редко когда что заканчивается - все на полпути останавливается Хочу посвятить ее всем вам, без исключения By MySelf,Изя , Tanik ,Анька ,Ксюшка ,Вейде ,My Mind | Tanya ,Кадеточка ,Кошка ,ЕнотКа ,TastyTasty ,Nastenish ,Freken_Snork ,Chertyatka ,Лунная ,ksushеn'kаJOY ,Ежик в тумане ,Karamelka ,НатЯна ,Рыжуля - и всем остальным очаровательным жителям нашего Дома Спасибо вам, огромное
Ты любишь золото. Любишь его сверкающий блеск от листьев, которые согласны танцевать с тобой на балу и днем и ночью, игнорируя твои хмурые слезы, капающие из твоих темно-серых, воздушных очей, когда у тебя больше нет сил кружиться в вальсе вместе с ними. Шаль из прохладного ветра вьется за тобой, когда ты уверенными, неторопливыми шагами ступаешь по никогда не спящему городу, оставляя за собой следы из луж, в зеркала которых смотрится осеннее небо. Твоя улыбка окрашена прозрачными лучами золотого солнца, но вместо тепла она дарит лишь мягкую меланхолию, напевающую незатейливую песенку тихим шелестом золотых листьев. Ты необычайно прекрасна, Осень. Ты предлагаешь всем остановиться, хоть на секундочку, и оглянуться назад, чтобы посмотреть – а сколько всего мы успели за этот год? Да и успели мы вообще, когда однажды проснулись, стряхнув с плеч мудрый покров Зимнего сна, чтобы напиться живительной влаги из Весеннего колодца для Летней энергии? И почему-то очень часто получается, что и вспомнить-то нечего, и ничего получилось сделать. Не успели довериться и впустить в сердце, не смогли сказать важные слова, не пытались догнать уходящую в никуда спину… И тогда осенний дождь смешивается с нашими солеными слезами, смывая остатки того золота, которое еще могло бы засиять. Почему так? Никто не слышит метельного танца Зимы, не замечает журчание ручейного смеха Весны, не испытывает жаркую солнечную энергию Лета. Зато всегда ощущаем слезы Осени. Она оплакивает наше время, которое растворилось зря из-за необдуманности наших поступков, однако ее золотое солнце всегда дарит прозрачную надежду, что следующий виток Жизни проснется под лозунгом «Все будет не напрасно».
20.
- Васнецова, ты куда пропала-то? Для полного счастья не хватает только тебя… Когда я слышу его голос, смешанный с дерзостью и беспокойством, я не могу сдержать улыбки. Да и незачем. - Я тут, на балконе. Он влетает ко мне в лоджию, виртуозно размахивая тарелкой с салатом, как официант подносом. За ним весело скачет Лаки, ловко схватывающий на лету кусочки, падающие с Денисовой тарелки. - Женя! – В теплый медовый чай немедленно проскользнул ужас. – Одно из двух: ты захотела либо простыть, либо по шее! - Воронцов, если ты такой умный, то лучше согрей меня. Я тут замерзаю уже, понимаешь, пока ты мне свои бесполезные нотации толкаешь. - Ладно, уговорила. О балконном вреде я тебе потом прочту доклад. – Он довольно ухмыляется и, поставив салат на пол к великому собачьему счастью черного существа, заключает меня в объятия. – Пользуешься моей слабостью…К тебе. Что еще нужно для счастья? Нам – ничего.
«С Днем Рождения, Женечка, - ласковыми каплями чистого дождя улыбается Осень. – Слушай, какую музыку мы тебе сейчас делаем. Смотри, как сверкает золото на земле. Все это для тебя, дорогая. Я надеюсь, что эта Осень очень похожа на ту самую…» Из комнаты доносился оживленный гул, который пробивали взрывы беззаботного смеха многочисленных голосов. Это был мой день рождения. Шутишь, Осень? Сегодня ты сделала меня намного счастливее… И я, убаюканная живительными волнами от теплых, сильных рук, в блаженстве закрываю глаза. Золотые картинки этого года всплывают в памяти, позволяя смело обернуться на них и признаться себе, что да, на этот раз все было правильно. Все так, как нужно.
- Денис! Женя!!! – вопль умирающего ворвался в мою божественную дрему, нагло выдувая могучими порывами энергичного дыхания романтичную дымку, которая витала в моем расслабленном мозгу. – Кто разрешил кормить собаку моими салатами?! Я что, их для Лаки готовила, да?! - Упс… Похоже, нам сейчас крышка… - тихо прошелестел голос Дениса, едва касаясь моего уха губами, словно воздушная пыльца, мягко ложившаяся на майские лепестки. – Пригни голову, враг у ворот! Он, не выпуская меня из рук, повернулся вместе со мной всем корпусом. Перед нами, уткнув кулаки в бока, сверкала яростными молниями прекрасная Маша Васнецова, моя старшая сестра. На лице ее отображался злорадно хохочущий демон, восставший из самой Бездны. - Решили спрятаться от меня на балконе, да? Не выйдет! – с танковой уверенностью заявила она. – Посуду сами мыть будете! Лаки не в счет, предупреждаю сразу! Собачий наемный труд в стране запрещен! - Ну э… - Вот вам и «э»! Вася! Антипов! Где мои обещанные поцелуи?! – Она упорхнула также быстро, как появилась, захватив с собой вылизанную тарелку и Лаки, который не смог разжалобить ее суровый нрав чертополоха жалобным, виноватым поскуливанием. А мы, улыбнувшись ей вдогонку, снова принялись смотреть на чарующую Осень.
Конечно, мы прекрасно знали, что эта Машкина деловитая суровость по отношению к нам была наигранной, а на самом деле она светилась снова. Она не боялась быть счастливой, и ей не нужно больше убегать от себя. Потому что это ни к чему. Они с Васей заново склеили разбитую страхом личности чашу из двух своих половинок, которая быстро наполнилась питательным мармеладом сладкой и красочной жизни, которую подарил ей Вася через папу-режиссера. Маша теперь играла на сцене Антипова-старшего, а Вася каждую репетицию приходил и просто смотрел на нее, наслаждаясь каждым летящим шагом, каждой мелодией слова своей избранницы. А потом она снова играла, в пустом зале, когда все уходили. Только для него одного. А еще Зимой у них будет свадьба. Такая же белая и пушистая, как сама Зима, которая к тому времени проснется и подарит им чудесный день веселого морозца, где Маша будет сиять ослепительным жемчугом белого платья на фоне бриллиантовых сугробов. А Вася прекрасным принцем гарцевать рядом в белом смокинге и гореть ярче солнечных лучей от счастья, крепко держа ее руку в атласной перчатке. И ничего нельзя изменить, потому что все уже запланировано. Хотя кто сказал, что нужно что-то менять? Я видела, что Маша нарушать Васины планы больше не собиралась. Более того, ее планы чудесным образом совпали с его.
- Женя, вы не простынете? Вы тут уже час топчетесь, пора бы и в тепло. - А мы на Осень смотрим. И…- Я многочисленно прижимаюсь спиной покрепче, чувствуя ответную реакцию в виде еще сильнее сжавших меня объятий, из которых никогда не хочется выбираться, - нам совершенно не холодно. Но наша твердолобая уверенность в непродуваемости лоджии Галину Сергеевну не убедила. - Вот досмотритесь до простуды, что оба будете лежать с температурой… Денис, я вообще думала, что ты умнее! - Да ладно, Галь, - отмахнулся Чеширским котом он. – Что может быть приятнее, чем температурить, взявшись за руки? Я хихикнула в его поддержку.
Еще одно чудесное событие этого Лета. Из Уфы прямо на вокзале нас ждали Даша с Вениамином и Кексом, которым я звонила перед самым отъездом. Неожиданная встреча моих сестер превратилась в разноцветные салюты, взлетевших в ночное небо яркими, счастливыми звездами. И я снова поняла, как я скучала по нашей безалаберной Машке все эти годы. Очень. Бедный Кекс был чуть не убит бурной радостью Маши, если бы не Веник, вовремя отобравший у восторженной тетки свое любимое чадо. Когда первые семейные страсти улеглись, Даша, загадочно улыбнувшись, протянула нам немного помятый клочок бумаги. - Ох ты… - одними губами прошептала я, едва-едва разобрав буквы на столь немодной сейчас телеграмме. – Они завтра прилетают… - Кто? – В Машиных глазах заблестели нотки живого интереса, смешанные с всплесками дрожащего волнения. – Же-е-ень? - Галя и Илья… Из Америки. У них обменный контракт закончился… Медленно, очень медленно мы пробовали на вкус новое известие, не веря в его реальность. Но Даша и Веник, наблюдая за нашим ступором от такой внезапной неожиданности, лишь весело смеялись.
От переизбытка чувств за один день Мария, первой раскусившая эту новость, грозилась хлопнуться в обморок прямо на перроне, если бы на выручку не поспел Вася со своими уверенными объятиями. Мне бы стоило поступить примерно также, но, слава богу, мои эмоции были более устойчивы, и я ограничилась лишь запрыгиванием на Денисову шею, вопя от затопившего меня счастья на весь вокзал. Люди, окружающие нашу компанию, явно сомневались в нашей адекватности и испуганно шарахались в разные стороны вместе с чемоданами.
А Лето смеялось вокруг нас жарким, заливистым смехом из полосок солнечных лучей, распаляясь все больше и больше от восторга. Когда становилось совсем невмоготу, оно глубоко вздыхало прохладным ветром, чтобы остудиться такой чарующей свежестью. А еще Лето пообещало нам дождь. Бодрый, живительный и чистый, которым я буду наслаждаться с каждой кристальной каплей, ласково тронувшей мое лицо. Я обязательно станцую тебе танец дождя, Лето. Ты радуешься вместе со мной, поэтому теперь я буду танцевать с тобой. Каждый раз.
- Жень, - снова вернулась я в нашу Осень. – А ты не хочешь поехать весной в Париж? - В Париж? – Моя бровь изумленно изогнулась. – А что мы там забыли? - Ну скорее я забыл… - хмыкнул Денис. – Забыл сделать из тебя мадам Воронцову. - Во…- Вдруг до меня дополз смысл только что сказанных слов, и я резко повернулась к нему. И тут же утонула в сладком, теплом меде его глаз, которые снова и снова сводили с ума. В последнее время я вообще грешила этим медовым сумасшествием. И совершенно не жалела об этом, а только наслаждалась им. – Ты что, серьезно? Но… как? - Конечно же я шучу, - ласково произнес он. - Глупая ты моя дурочка… - Дебил, - счастливо выдыхаю я. – Ты же знаешь, что я помчусь за тобой, куда угодно. А уж на таких условиях… Да, это правда. Ведь ты – моя Судьба. - И не забудь узнать, сколько «вениаминов» он к тебе испытывает! – донесся до нас крик гениального ученого. – Ай, Даша! Лаврентий покушается на мое ухо! - Кекс наш человек, - усмехнулся Денис. – Знает, когда нужно нанести главный удар… Да разве это сейчас важно? - Воронцов… Заткнись, что ли… Магнит. Сладкий, манящий магнит твоих вкусных, твердых губ снова на моих жадных до тебя губах. Нежность, смешанная со страстью, робость, соседствующая с уверенной настойчивостью… Моя ваниль и твой шоколад. Мой ураган и твой пожар. Моя горная лань и твой царственный лев. Мой день и твоя ночь. Мы такие разные, но мы – единое целое. Только не отпускай меня больше. Да я знаю, ты не отпустишь.
- Извините, что прерываю вас, - робко послышался где-то голос Галины Сергеевны. – Только что звонила мама. Они завтра прилетают из Красноярска…
Эпилог.
- Девушки, вы как в детском саду, чесслово! – Высокая, стройная блондинка с темно-синими глазами, невероятно бледной кожей и ярко-белыми волосами насмешливо смотрела на своих сестер, которые весело качались на качелях. - Да ладно, нужно уметь веселиться! Яхууу! – крикнула невысокая девушка с огненно-рыжими, цвета солнца, растрепанными волосами и темно-зелеными, изумрудными глезами. На необычайно смуглом лице поблескивали задорные веснушки. – Расслабься и летай! - Не болтай, а взлетай выше лучше! – поддразнила рыжую другая девушка, сидящая по ту сторону качелей. Иссиня черные волосы, ярко-зеленые глаза, чуть бледноватая кожа. - Да, с вами только летать, - улыбнулась блондинка холодной, но не ледяной улыбкой. - Ну а почему бы и нет? Ведь мы можем дарить полеты, верно? – заметила четвертая девушка, тоже блондинка. Но в отличие от первой, волосы были цвета начищенного золота, а глаза отливали немного прохладной карамелью. Обе сестры вдруг спрыгнули с качелей, синхронно и тяжело дыша от урагана захлебнувшего их удовольствия. Все девушки посмотрели на балкон с деревянной лоджией. - Главное, мы свою задачу сделали, - заметила золотая блондинка. – Остальное они сделают сами. - Она больше не будет дружить с нами? – вдруг вздохнула рыжая. – Эх, а я так привыкла к ней… - Будет обязательно, ты что? – уверила ее черная брюнетка. – Куда она без нас… - Да, мы с ней тоже всегда будем рядом, - согласилась белая блондинка. - Ладно, девочки, пойдемте. Нас ждет Жизнь…
Спасибо вам всем, девушки Спасибо, кто смог все это прочесть, спасибо, кто ставил "спасибо" и комментил, спасибо за то, что вы есть Я вас всех ОЧЕНЬ люблю
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 247
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Да я знаю, полоса какая-то идет. У самой такое же ощущение. 
А еще клятвенно обещаю скоро перестать мучить этим кошмаром 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума