Отправлено: 18.09.10 22:29. Заголовок: Coquelicot

1. Возвращайся (R)
2. Асфальт (R)
3. Деревянные лошадки

 Отправлено: 10.09.10 20:25. Заголовок: Возвращайся (R)

 Отправлено: 10.09.10 20:27. Заголовок: .I. Нам ли, одиноки..

[hideguest][center].I.[/center]

[right]Нам ли, одиноким, не прольётся
Время, что подарено Всевышним?
Я тяну, тяну ладони к Солнцу –
Солнце остаётся неподвижным.

Ненароком оказалась рядом…
Поутру одумалась, исчезла.
Вот спасибо снам, и листопадам,
И всему, что до имело место…

Не кричали, не остановили
Белые слова за облаками…
Никого на свете не любили…
Ждали.

(Юта и Владимир Шахрин: «Ждали»)[/right]

- Мамочка, пойми, такого случая может больше не представиться… вообще никогда!
- Женечка, ну как же… мы же тут скучаем, мы так поджидали твоего приезда… нам же обещали, что это всего на год…
- Мне тоже так говорили! – в телефонной трубке что-то хрустнуло, как будто бы Женька, перенервничав, сломала пополам карандаш. – Только сейчас ситуация изменилась… они говорят, у меня деловая жилка… что они именно меня ждали, чтобы…
- Мы тоже именно тебя ждали!
- Мамочка, давай, я приеду на две недели? И мы всё решим? Да? Мамочка, мне бежать надо, зовут! Поцелуй от меня папу, бабушку и девочек! И… Дениса, пожалуйста! Попроси, чтобы он на меня не обижался! Всё, отбой!
- Женечка, никого дома нет, только один…
Трубка привычно разразилась короткими гудками, а спустя секунду тихий щелчок коммутатора объявил о том, что связь между Россией и Америкой была выключена. Людмила Сергеевна очень медленно протянула руку и положила трубку радиотелефона на стол. И перевела взгляд на Дениса, который сидел напротив неё и взволнованно сворачивал носовой платок в тугой жгут.
- Она приедет на две недели. А потом уедет обратно.
- Как… обратно? Зачем?
- Денис, я очень благодарна тебе за то, что ты пришёл с таким важным сообщением ко мне, не дожидаясь Жени… - женщина старалась не смотреть в глаза Воронцову, а тот вдруг почувствовал странную слабость в руках, - только, я боюсь, твоё сообщение самой Жени не дождётся. Она не хочет домой, желает продолжить учёбу в Штатах.
Вот оно, значит, как бывает, когда дар речи теряешь… наверное, это страшно: не суметь сказать чего-то – только Денис не хотел говорить. Он не хотел, казалось, вообще ничего, как было ещё полминуты назад. Тогда всё было по-другому, тогда он ждал, надеялся, боялся… а теперь он пытался поверить. Ни для чего, просто… наверное, чтобы себе подтвердить: да. Ты прав, сержант Воронцов. Это всё на самом деле закончилось.

* * *

Ничего не закончилось. Всё в порядке. Всё в полнейшем порядке. Она приедет, она всем всё объяснит. Родители, девочки и Денис её поймут… они не могут не понять, они не имеют права не понять! Женька, которую столько лет все воспринимали исключительно как спортсменку и «своего пацана», наконец-то нашла дело, которым она В САМОМ ДЕЛЕ хочет заниматься… да, она хочет! Ей нравится рекламный бизнес, ей нравится сочинять и выдумывать, ей нравится английский язык и она без ума от замечательных иностранных коллег… разве это не здорово, когда человеку его работа нравится?
Конечно, здорово!
Они поймут!
- Они обязательно меня поймут! – Женька, уже двадцать минут бегая по комнате туда-сюда, внезапно упала животом на кровать, уткнулась лицом в подушку и хотела заплакать… но не заплакала. Не из-за чего пока было плакать. Дар убеждения «мисс Дженни» был настолько силён, что стопроцентно действовал даже на саму «мисс Дженни». Она же всегда знала, что дома радуются её успехам и спокойно относятся к тому, что третья дочка и одна из сестёр уже почти год находится аж через полмира от дома. Ну учится и учится… потом приедет…
Мы тоже именно тебя ждали.
Господи, мамочка, зачем же ты это сказала!

* * *

- В общем, демобилизуюсь я в пятницу, сажусь в автобус и еду в Питер. Если удачно поймаю поезд, то утром в субботу буду уже в Москве.
- Я улетаю в воскресенье утром.
- Женька, ты…
От этой короткой фразы, произнесённой с непередаваемой интонацией, Женьке захотелось завыть и расколошматить мобильник об стену.
- Я не могу поменять билеты, в понедельник я уже должна буду приступить к работе. Воронцов, в твоих же интересах… в общем… пожалуйста, поймай поезд, я очень тебя прошу!
Маша вздрогнула от голоса сестры и подняла голову. Женя стояла посреди комнаты, всё ещё держа телефон у уха, и смотрела в стену. А по щекам текли слёзы. Маша поняла, что ещё чуть-чуть – и она сама разрыдается, как первоклассница, которой поставили несправедливую двойку.
Что же это за работа такая в этой чёртовой Америке, если для Женьки она важнее души и сердца? Или… Маша закусила губу, чтобы не ляпнуть вслух жуткий вопрос, вдруг возникший у неё в голове. Нет, Женька любит… она бы не плакала вот так, тихо, незаметно, если бы не любила.
- Женечка, может быть, ты всё-таки останешься…
- Хоть ты-то мне нервы не вытягивай! – внезапно взвизгнула, как рассерженная кошка, сестра. Всё-таки швырнула телефон на пол, сжала кулаки и бегом бросилась из комнаты.
Маша перевела взгляд на настенный календарь. Все выходные были выделены красным цветом, но дата ближайшей субботы почему-то горела, будто её обвели сверху фосфоресцирующей краской. Словно хотела сказать: я навсегда соединю их вместе.
Или обоих убью.
Ни разу в жизни Маша так не желала, чтобы выходные никогда не начинались.[/hideguest]

 Отправлено: 10.09.10 23:34. Заголовок: Будильника никто не ..

[hideguest]Будильника никто не ставил, но васильковый полумрак комнаты и осенний ветер в форточку разбудил Женьку сразу.
Она сидела, сжавшись в комочек, и хотела не существовать. Если не будет её – он просто проснётся, когда выглянет солнышко, оденется и пойдёт завтракать. Он будет пить свой любимый чёрный чай с лимоном, есть бутерброды и даже не узнает никогда, что сегодня ночью стал чьей-то половиной. Потому что не будет никого. Не будет Жени.
Только Женя была. Она, единожды посмотрев на часы и разглядев время, боялась глядеть на циферблат во второй раз. Она смотрела на Дениса. Упрямо сжатые губы, нос с еле заметной горбинкой, неожиданно длинные, какие-то девичьи ресницы слегка дрожат. Вот он вздохнул во сне, повернулся на бок и откинул руку назад, будто ища что-то. Женя даже не успела сообразить, что ему нужно, как её пальцы крепко сжала тёплая ладонь с чуть ощутимым шрамиком на внешней стороне запястья. Воронцов по-хозяйски потянул её руку к себе. Женя тихонько легла, обняла Дениса за пояс и замерла, чтобы не разбудить его и не разреветься самой. Сейчас он снова глубоко уснёт, а она должна будет неслышно встать, забрать одежду и уйти, потому что в соседней квартире уже стоит собранный в дорогу чемодан и лежит конверт с документами и билетами…
Дыхание Дениса выровнялось. Женя аккуратно высвободила свою руку, как можно тише встала и схватила в охапку свои джинсы и футболку. Оденется в коридоре, на площадке, у себя в квартире… нужно уходить из этой комнаты, где тепло и тихо, где пахнет сладким чаем, горьким табаком (его всё-таки научили курить) и солёными поцелуями. Это она ночью закусила губу и не рассчитала… а он потом смеялся и называл себя вампиром. И жаловался, что её кровь какая-то очень уж солёная.
«Уходи и даже не вздумай на него смотреть!» - приказала себе Женька и уставилась на Воронцова глазами, полными слёз. Сил хватало только на то, чтобы держать в руках одежду и себя саму; ещё немного – и она кинется на кровать, встряхнёт этого спящего дебила за плечи и заорёт на всю квартиру:
- Идиот! Скажи мне уже, чтобы я никуда не уезжала, что ты меня ждал! Ты же знаешь, что я останусь!
Денис шумно вздохнул и поуютнее накрылся одеялом.
- Скажи… ну пожалуйста…
Бесшумно закрывая за собой дверь квартиры, Женя поняла, что только что заперла там своё сердце. И уже успела, растяпа, потерять ключ.

* * *

- Башкир, а у тебя подружка есть?
Соловей, он же Ваня Соловейчиков, пихнул Юрка локтем под бок: мол, не лезь, закрыта тема. Но Воронцов, кажется, даже не услышал вопроса. Или решил его проигнорировать. Он лишь покатал дымящуюся сигарету между пальцами, выдохнул в терпкий вечерний воздух и снова затянулся – глубоко, чтобы до самого живота дошло. И продолжил плести для Анвара ошейник из обрывков кожаных ремней.
- Что я спросил-то? – тихонько поинтересовался Юрок у приятеля. Соловей внимательно посмотрел на Дениса, налил в жестяную кружку воды из чайника и отхлебнул глоток. И лишь потом неторопливо ответил:
- Есть у него подружка. Ждёт.
- Она его ждёт? А фиг ли он тогда контрактником попёрся, раз ждёт, взял бы в жёны… Он же дембельнулся почти два года как! Или так деньги нужны?
- Не, Юрок, не она. Он. Её. Всегда ждёт.

* * *

- Дженни, ты знаешь, мне показалось, Хью на тебя запал…
- Правда? – равнодушно протянула Женя, даже не взглянув на начальника отдела типографии. Вуд предупреждающе взглянула на Рокси, но та не обратила на подругу никакого внимания.
- Конечно! Он с тебя глаз не сводит уже вторую неделю! Ты зря не реагируешь, Дженни, Хью – отличная для тебя пара… или у тебя уже есть бойфренд?
- Рокси, мне срочно нужно показать тебе эскизы! – нарочито громко произнесла Вуд и поспешно вытолкала вторую художницу в коридор.
- Ты что? – возмутилась подруга.
- Не нужно говорить с Джен на эти темы!
- Да на какие темы, я просто спросила, есть ли у неё бойфренд!
- Вот именно об этом и не нужно говорить! – сурово объяснила Вуд. – Есть бойфренд. Она его вон уже третий год ждёт, он, кажется, служит в армии где-то очень далеко. Не смей подпихивать ей Хьюго! Надо будет – они сами разберутся, кто там с кого глаз не сводит! Джен ждёт своего парня… и никого другого ей не нужно, поняла?[/hideguest]

 Отправлено: 11.09.10 11:51. Заголовок: Мои крайние двое сут..

[hideguest]Скрытый текст

Мои крайние двое суток обозначаются именно этой фразой: "Слава Богу... жива!". Сегодня мою подругу перевели из реанимации в обычную палату. И знаете, что она попросила, чтобы ей привезли из дома? Гитару. Слава Богу... Ин, спасибо тебе большое. Спасибо, что знаешь, как сильно ты нам нужна.

[center].II.[/center]

[right]Скоро берег, скоро дом, скоро вместе. Вдвоём.
И нам навстречу – звёзды.

Я искал тебя…

Пальтецо, папироса
И в лицо осень…
Полбеды, полдороги до Солнца.

Тихий-тихий голос твой: «Слава Богу – живой…»

(Джанго: «Пальтецо»)[/right]

Умнее пса, чем Анвар, Воронцов ещё не встречал. Командир рассказывал, что щенок родился самым слабеньким в помёте, позже всех открыл глазки и никогда не играл со своими братьями и сёстрами, поэтому заводчица отдала малыша бесплатно, как брак. Денис никак не мог взять в толк, как можно было назвать сухим протокольным словом «брак» живое существо, тем более такое красивое и доброе. Наверное, всё дело было именно в воспитании и отношении к животному, потому что, получив гордое звание «собака минно-розыскной службы», Анвар моментально заслужил восхищение и уважение всех солдат части. Азы дрессуры он схватывал на лету, и Воронцов точно знал, что вверенный ему пёс прекрасно понимает человеческую речь. А иногда казалось, что и мысли тоже.
- Заскучал уже, братишка?
Анвар, не вставая с места, замёл хвостом и поднял небольшое облако серо-жёлтой пыли.
- Сейчас Юрок с… короче, скоро пойдём в обход, потерпи ещё чуть-чуть!
Овчарка понимающе подняла уши и будто бы кивнула. Из сослуживцев Дениса никто, даже понимающий Соловей, не знал, почему Воронцов почти никогда не общается с Юрковым псом и терпеть не может называть его по имени. Дело в том, что красивую восточно-европейскую овчарку ровного шоколадного окраса звали совершенно не по-армейски: Бубликом. А для Дениса это было всё равно что прямое напоминание о прошлом. О том прошлом, которое он почти сумел спрятать в сундук и запереть на тяжёлый чугунный замок.
Хорошо сейчас служить, не то, что раньше: мобильники никто не отбирает, выбери только время поудобнее, и звони, кому хочешь. Воронцов очень хотел. И никогда не звонил. В списке исходящих звонков его старенького телефона значился единственный контакт: мама. Раньше ещё была сестра Ленка, но она замуж вышла, сейчас ребёночка ждёт… не до звонков чёрт знает, куда.
Ещё раньше была Женя. Четыре раза была – в исходящих. После этих четырёх раз Денис спешно переименовал контакт просто в инициалы: «Ж.В.» - он искренне надеялся, что две сухие буковки помогут ему легче переносить десятипудовую тяжесть, свалившуюся на его плечи после слов Васнецовой. Только вот буквы сухими перестали быть тут же.

* * *

Он проснулся один в почему-то очень холодной кровати – не спасало даже пышное одеяло. Сонным голосом окликнул – никто не отозвался. Встал, закрыл форточку – вот, значит, откуда такой мороз… – и пошёл искать Женьку по квартире.
Не нашёл.
Зачем-то снова подошёл к окну и увидел во дворе Галину Сергеевну, почему-то в одиночку тащившую пакет с продуктами. Почти у самого подъезда девушка остановилась, подняла голову и посмотрела прямо на окна бабушкиной квартиры… прямо на Дениса. Посмотрела, потом как-то вздрогнула и тихонько вошла в подъезд.
Левее сердца что-то дёрнулось и умерло: в квартиру Васнецовым можно даже не звонить. Ничего нового и оригинального ему там не скажут.
За весь день Воронцов так привык к металлическому «This subscriber is not available now», что вечером аж вздрогнул, когда в ухо ему ударили резкие гудки.
- Какого хрена, Жень?..
- Прошу тебя не разговаривать со мной в таком тоне! – а сама слова произносит в нос, будто простужена или сутки ревела.
- А каким ещё тоном я сейчас говорить могу?
- У меня же работа… я же говорила…
- Тебе напомнить, что ты мне ещё говорила? – вот чёрт, взорвался всё-таки, не сумел себя сдержать. – А напомнить, что я говорил?
- Не кричи на меня.
Этот едва различимый шёпот, а потом такие громкие короткие сигналы оборвавшейся связи до сих пор снятся Денису. И являются главной причиной его мгновенного пробуждения, а также бодрствования во все следующие сутки. Все ребята в части знают, что не нужно трогать Воронцова, если он в две затяжки выкуривает сигарету и тут же достаёт новую – дрожащими то ли от злости, то ли от закипающих в глазах слёз пальцами.

* * *

- Жень, прости меня. Я дебил.
- Угу… - она улыбается, он слышит это. И поневоле начинает улыбаться сам.
- Простишь?
- Угу. Воронцов… ты где?
- Дома. В Уфе. Маму давно не видел, Ленку… знаешь… она себе жениха нашла, мама в восторге, а мне он заранее не понравился. Так восторженно моя сестра может отзываться только о полном кретине! Ну я и подумал, увижу, что он Ленку обижает, - в асфальт закатаю… а это оказался Миха, вместе служили! Ты представляешь себе? Сижу я такой, жду, когда она пацана в комнату приведёт, и слышу: мол, Миша, это мой брат Денис! И голос, который за год осточертел уже: да мы, мол, знако-омы…
Воронцов несёт какую-то ерунду, забывая о том, что задерживают зарплату, а сотовая компания выставит ему оч-чень красивый счёт за разговоры с США. Он говорит и говорит, смеётся, рассказывает что-то и постоянно называет Васнецову по имени. Будто с каждым произнесённым вслух «Женька!..» она становится всё ближе и ближе к нему.
- Денис, а мне отпуск дают. Начиная с Рождества и заканчивая где-то числами десятыми января… я домой приеду, Денис. На весь отпуск. Здесь зима такая некрасивая…
Она тоже называет его по имени, рассказывает, куда хочет сходить в Москве, которую так давно не видела, а у него стучит сердце и в животе прыгает резиновый мяч: приедет. Женька приедет![/hideguest]

 Отправлено: 11.09.10 20:38. Заголовок: - Женьк, привет. Слу..

[hideguest]- Женьк, привет. Слушай, я тут всю голову сломал, что Пуговке на Новый год дарить… может быть, мы скинемся на что-нибудь большое и прекрасное, чтобы от нас обоих вручить?
- Воронцов, прости меня… я не приеду. Не получается из страны выехать. У нас тут такая катавасия…
- Ты же обещала!
В трубке слышно, как Женька вздыхает, будто хочет сказать: «Как же вы достали меня уже со своими вечными напоминаниями о моих обещаниях!». Вздох прерывается треском и попискиванием.
- Вторая линия. Денис, я приеду весной, честное слово! Ты думаешь, мне самой тут не надоело сидеть безвылазно?
- Не знаю. Когда – если – приедешь, тогда и расскажешь, надоело или нет.
Праздники Воронцов провёл один… а честнее сказать, в компании совершенно незнакомых людей. Просто шёл по улице, просто поддержал за локоть девушку, поскользнувшуюся на обледенелом асфальте, просто получил приглашение встретить новый год вместе. Ребята весёлые, девчонки ласковые; встретили, как своего, накормили вкусностями, налили шампанского и даже не потребовали, как новенького, сказать первый тост.
Утром первого января Денис мысленно попросил прощения у хорошенькой шатенки, мирно спящей рядом с ним на широком диване, быстро собрал свои вещи и сбежал. В голове лениво мелькнуло: «Трус!» - и так же лениво отозвалось: «Зато сам с собой честен…».
Хорошо, что третье января выпало на среду: военкоматы Москвы работали только по понедельникам и средам.

* * *

Ваня Соловейчиков Денису понравился сразу: такой добродушный воспитанный парень, не убегающий от проблем и желающий обеспечить свою семью, а заодно – помочь своей стране.
- А почему ты именно сюда попросился? Ведь не сахар служба, а с собаками можно и в других частях работать.
- Да мне всё равно… записали сюда, я и пошёл сюда. Правда, с собаками никогда не общался… вот так, чтобы дрессировать, учить.
- Ну, этому здесь научат! – улыбнулся Соловей. – Я год назад тоже пришёл, ни фига не умел, а сейчас вон… про нас с Рексом даже в газете писали! – по-мальчишески открыто похвастался он. Чёрный Рекс дружелюбно гавкнул. – Граница – она, брат, везде граница… говорят, что страшно, а на деле, сам увидишь, не так уж и страшно это всё. Хотя, может, я привык просто… слушай, а ты же из Уфы, да? Будем тебя Башкиром звать, а то есть у нас уже один Денис.
- Да мне всё равно, как назовёте, лишь бы служба хорошо шла! – отозвался Денис. Ваня увидел, что младший сержант достал из кармана сотовый телефон, и деликатно отошёл в сторонку.
Надо бы что-то сказать. Как-то объяснить… хотя – каким образом он будет объяснять ей нежелание оставаться в городе, учиться и работать? Как это объяснить загруженной делами по самую макушку Женьке… если он сам не понимает, на фига он припёрся в военкомат и попросил записать его контрактником – но непременно на границу. Где реально всегда есть, чем заниматься… и где от Москвы так далеко, что забываешь вообще о таком городе.
- Я тебя ненавижу, Воронцов. Пожалуйста, так и знай. Ты мне зачем позвонил? Про свою границу рассказать? Спасибо, рассказал. А теперь повесь трубку и больше не трудись этот номер набирать, незачем это. Понимаешь, я тут просто жилы рву, чтобы на Пасхальные каникулы приехать домой, к тебе… а ты, значит, на границу. Бога ради. Служи, солдат. Я всё равно приеду, к маме, к папе, к сёстрам. Думала, что и ты в этом списке будешь, но ты же сбежал… что поделаешь. Твоё право.
Накричала. Под конец тирады Воронцов ясно услышал, как она будто подавилась воздухом и закашлялась. Потом хриплым, сорванным голосом пожелала «весёлой службы» и отключила телефон. У Дениса появилось непреодолимое желание выйти на равнину и попрыгать, чтобы его заметили местные и на всякий случай подцепили пулей из винтовки. Мало ли.

* * *

Лето в Карачаево всегда наступает очень рано и очень неожиданно. Казалось, ещё вчера дул прохладный ветерок, приносивший с равнин лёгкий запах цветов и мёда; а сегодня – уже солнце греет вовсю, почему-то кажется, что оно постоянно над головой. Чирикают птицы, трава из бирюзово-изумрудной становится чистейшего зелёного цвета, а блестящие макушки хребтов Большого Кавказа теперь видно постоянно, только долго смотреть на них нельзя: от резкого контраста белого снега и синего неба начинают болеть глаза.
Беспорядки на границах, столь ярко освещавшиеся в прессе, казались Денису просто развлечением выходного дня. Конечно, какой канал и какая газета будут говорить о том, что на самом деле здесь почти каждый Божий день что-то взрывают, в кого-то стреляют, что пограничнику с собакой иной раз сложно выйти на предгорную тропинку и не угодить под горячую пулю какого-нибудь до смерти напуганного местного жителя. А почему бы и не сказать, всегда думалось в таких моментах рассерженному Денису… Сами довели страну до такого нервного состояния, почему теперь-то нужно правду скрывать.
- Башкир, видал, сколько журналюг понаехало? Сейчас опять баламутить начнут…
Воронцов терпеть не мог журналистов. Они вечно просили повторять одно и то же по несколько раз, а потом в телевизионных сюжетах всё бессовестно перевирали. Один или два боевика у них – уже группировка… Поэтому Денис решил, от греха подальше, забрать собаку и ретироваться за КПП.
- Анвар… Эй-эй, парень, это же служебная собака!
Последние слова Воронцов уже вопил, кидаясь к молодому корреспонденту, который, пребывая в полном обалдении от огромного пса, присел перед Анваром на корточки и что-то пихал ему ладонью под нос. Воспитанный Анвар не рычал на незнакомца, он явно не понимал, чего от него хочет этот чужой человек.
Денис в два прыжка преодолел расстояние до журналиста, схватил своего пса за ошейник и абсолютно искренне обратился к растерявшемуся юноше:
- Парень, ты охренел?
- Ой… в смысле, простите… я так больших собак люблю! – по-детски наивно признался мальчишка. – А у вас не собака – мечта… я вот хотел ему конфету дать…
- А говоришь – мечта… свою мечту ты бы тоже шоколадом убивал? – проворчал Денис. – Нельзя собакам конфеты.
Корреспондент сконфузился и помолчал. Воронцов перехватил ошейник Анвара поудобнее, но почему-то не двинулся с места: как-то странно было теперь уходить. Минуты две парни помолчали, потом журналист протянул руку:
- Меня зовут Федя.
- Денис.
- Денис, а ты здесь давно служишь? – доверчиво, как своего старого знакомого, спросил робкий Федя. Увидев, как нахмурился Воронцов, он поспешно замахал руками: - Нет, я не для газеты, просто… интересно. Тут же вон что творится…
- Везде творится, где граница! – коряво срифмовал свою «философию» Денис. – Тут обычно… просто по телику врут много… да и в газетах, извини за прямоту…
- Что я, не знаю, что ли… - пригорюнился Федя. – Но это же работа наша, как начальство скажет, так мы и пишем. Не во всех изданиях так, конечно… а вон, вчера про вашу часть уже рассказывали по телику, такой страх показали! Такого даже мы не придумаем. А они всё так разукрасили, будто у вас тут как минимум театр военных действий развернулся!
Словно подтверждая слова парня, в кармане пискнул телефон. Денис достал мобильник и уставился на экран, не в силах поверить коротенькой СМС: «Этот абонент звонил вам 2 раза, последний раз – в…». Так, срочно нужно выпить чаю и поспать хотя бы часа полтора. Уже зрительные галлюцинации начинаются. Что жара делает…
Телефон зажужжал, вибрацией защекотало ладонь.
- Алло…
- …
- Алло… Жень?
С ума сойти, это его голос так сипит, будто после глотка колодезной воды?!
- Жень, это ты?
- Ты живой… Господи… ты живой!

* * *

- Башкир, ты срок службы-то продлевать будешь?
- Вряд ли. У меня на гражданке дело… очень важное…
- И я не буду, домой поеду. Хватит… что за дело-то у тебя? Может, помощь нужна будет?
- Да нет, Соловей, спасибо. Я и сам справлюсь. Просто… нужно одного человечка дождаться.
Денис задумчиво повертел в руках бело-голубую пачку сигарет. И загадал, что Женька не потеряется снова. А он её дождётся. Спустя вот одну эту пачку и дождётся.[/hideguest]

 Отправлено: 12.09.10 16:27. Заголовок: "Баста, карапузи..

[hideguest]Скрытый текст

"Баста, карапузики, кончилися танцы!"(с) - а точнее, я просто переписываю ВСЮ третью часть, поэтому новые кусочки фика буду выкладывать чуть реже, а будут они чуть меньше размером. Прошу прощения. И ещё, я говорила об этом в шапке, повторюсь снова: я настоятельно советую послушать песни, тексты которых идут эпиграфами к частям. Песню, указанную в третьей части, я считаю, нужно слушать просто без вариантов. Слушать - и всё тут. Спасибо за внимание.

[center].III.[/center]

[right]Шепчется город с пасмурным небом,
наглухо занят твой телефон.
Буду курить да закусывать хлебом,
пялясь в прихожей на пыльный плафон…
И, опережая лето, плавали и ждали ветра,
плавали, искали сушу…
Слушай…
Слушай!
Умер телефон в кармане – напишу записку маме.
Напишу, что очень-очень
рада
падать…

(Юта: «Падать»)[/right]

Почтенная старая леди, которая вышла погулять со своей маленькой лохматой собачкой, вежливо кивнула стоящему в холле молодому человеку. Юноша изящным движением ладони убрал со лба светлую чёлку и улыбнулся леди, шутливо погрозил пальцем заворчавшей почему-то собачке и поспешно нажал кнопку вызова лифта. Леди поблагодарила воспитанного молодого мужчину и, уже войдя в лифт, подумала:
«Иногда мне кажется, что к этой странной русской девочке в гости ходят лучшие люди США. А самое удивительное, что это понимают все, кроме самой этой девочки…»
Странная русская девочка в это время носилась по просторной двухкомнатной квартире, врезаясь в косяки и ругаясь сквозь зубы. Куда-то пропала расчёска и пудреница, хотя они должны были (просто обязаны, чёрт, чёрт!..) лежать в сумке. И ключи от машины… и папка с контрактами…
Красивый молодой человек посмотрел на часы, постучал ногтем по циферблату и крикнул в приоткрытую дверь квартиры:
- Jane, if we in the third time are late for a dinner to Ted, about us there can be an incorrect impression…
- Иди в баню! – на простом и приятном русском пожелала ему в ответ Женька, на бегу задела коленкой стул и зашипела от боли и ярости: по тонким нейлоновым чулкам поползла предательская «стрелка».
- Да твою налево!!!
- Jane?..
- Хьюго, я тебе сколько раз объясняла: находясь со мной наедине, говорить ТОЛЬКО ПО-РУССКИ!
- Дорогая, но Тед…
- У твоего Теда сложится о нас ещё более неверное впечатление, если его начальник отдела придёт к нему на обед со спутницей в драных чулках! Ч-чёрт, где мои брюки…
Брюки нашлись в ванной комнате. Подпрыгивая от злости, Женя кое-как нацепила их на себя, расправила складки и рванулась к зеркалу, чтобы посмотреть, подходит ли к такому костюму рубашка. Зеркало с удовольствием отразило хорошенькую девушку с длинными светлыми волосами, озорными зелёными глазами и едва заметной ямочкой на щеке.
Именно эта ямочка и заставила Женьку замереть, не в силах поверить увиденному…
Господи, что с ней сделали эти два года. Скажи кому-нибудь дома, что Женя Васнецова, вратарь районной команды по футболу, хулиганка, «свой парень» и умница только тогда, когда это нужно было, сейчас всерьёз расстроилась из-за испорченных чулок и потери пудреницы… Господи, да никто бы не поверил. А Воронцов бы вообще округлил глаза и расхохотался бы.
- Дебил…
Дебил он или нет, Денис бы не узнал сейчас эту красивую молодую женщину, которая собирается спуститься на улицу, сесть за руль маленького белого Пежо и поехать в гости к своему начальнику. А там она в течение всего вечера будет доказывать, что должность начальника отдела информации она получила не просто так…
Пиарщик – он везде пиарщик. Жене иногда казалось, что эта гадкая профессия втягивается в человека, как в губку, и никакими силами потом эту губку не отжать. Раз ты работаешь в рекламной компании – ты должен понимать, что с тобой могут сотрудничать ого-го какие фирмы. А раз ты ещё и начальник, ко всему прочему, то тут уж хочешь – не хочешь, а соответствуй. И внешне, и внутренне. Дресс-код, поведение, составление правильного мнения окружающих о тебе… и пусть Жене это трижды всё не нравилось и уже давно осточертело, она продолжала брать эти высоты и не сходила с дистанции. Умные люди – а Васнецову все называли очень умной девушкой – за подобные должности когтями и зубами дерутся, а потом приковываются к ним цепями. Женьке же профессия досталась почти даром… если не считать выплаканных в подушку слёз, количеством которых можно было бы заполнить ещё один Атлантический океан. Казалось, неунывающая раньше Женя теперь плакала каждую ночь, чтобы компенсировать недостаток слёз за все восемнадцать лет.
Домой Женька звонила редко. Честно сказать – ОЧЕНЬ редко. Она не знала, о чём можно разговаривать с родителями и сёстрами, ведь им непонятно и не очень интересно то, чем занимается их Женька в своей Америке… а домашние дела теперь для девушки стали совсем чужими. Там без неё кипит жизнь, никто не унывает, всё хорошо. Её жизнь – и там, и вообще – закончилась с поворотом замка в двери бабушкиной квартиры одним очень-очень холодным утром. Женя для себя так и определила. Сидя в удобном кресле самолёта, она отказывалась от еды и газет, прижималась скулой к пластиковой стене и думала о том, что Жизни теперь придётся уступить место Карьере. Нужно было запереть все чувства на замок и отныне руководствоваться только разумом и амбициями. Иначе её сожрут в этом США. Или она сама умрёт.
От одиночества, скорее всего…[/hideguest]

 Отправлено: 13.09.10 15:09. Заголовок: Если кто-то хочет мн..

[hideguest]Скрытый текст

Если кто-то хочет мне сказать, что я уже просто заговариваюсь, не надо мне этого говорить: сама знаю. ООС такой ООС...

Нет, однажды Женя всё-таки позвонила домой просто так. Одним особенно одиноким ранним утром решилась поднять трубку телефона. В Москве – вечер, семья должна быть дома… Слушая долгие междугородние гудки, Васнецова вдруг поняла, что у неё дрожат колени. Будто звонит не родителям, а в ФСБ.
Мама – она всегда мама. Она будет рада слышать родную дочь в любое время суток – и в любое время суток начнёт активно переживать, видимо, за все эти месяцы Жениного отсутствия.
- Ты хотя бы там питаешься нормально? В этой Америке сплошной фаст-фуд, а готовить тебе некому…
- Да я сама себе готовлю.
- Солнышко, не смеши маму, что ты там приготовить можешь! Полиночка, доченька, доешь салат, пожалуйста… Женечка, а ты вот говорила когда-то, что тебе могут стипендию повысить, как с этим дела? Ты ведь не нуждаешься, да? Только скажи, мы тебе денег вышлем, сколько попросишь! Ой, здравствуй, Илья, садись, пожалуйста, сейчас я тебя ужином накормлю. Женька, я так рада, что ты позвонила, так приятно было тебя слышать! Вот сёстры тебе привет передают.
- Спасибо… - пробормотала девушка. Мама ещё что-то прощебетала, потом передала, что Женьку в Москве «все целуют и обнимают», и отсоединилась. Женя молча стояла посреди кухни и слушала, как пищит, словно кардиограмма, телефон.
Она всё-таки хотела приехать в Россию на весенние каникулы. Приехать и привезти всем подарки, провести дома чудесные две недели, а потом уехать обратно и ещё две недели обижаться по телефону на Воронцова. Помириться с ним, а потом начать обижаться. Теперь же выяснилось, что все эти грандиозные планы разом рухнули, как соломенная хижина во время урагана. Там её никто не ждёт. Там вполне довольно её коротких звонков раз в полгода. Там…
Раньше там был дом, а теперь, выходит, дом здесь?
Весь день Женька ходила по пустой квартире и тряслась, как будто от температуры. Она в США, где все чужие и такой непонятный, корявый язык… это что, в самом деле теперь для неё? Женя вспомнила, как ректор университета в торжественной обстановке называл имена пяти лучших студентов – и произнёс её имя. Пяти лучшим студентам полагался подарок, на собраниях раньше обсуждалось, в чём каждый из пяти больше нуждается. Женьке подарили квартиру. Настоящую двухкомнатную квартиру, правда, дешёвую и на окраине города… но зато это были свои стены, своё гнездо. Васнецову поздравляли друзья, учителя и коллеги, а она ходила по пустым пока комнатам и вспоминала, как тайком от мамы прятала Воронцова в квартире у бабушки. Зачем ей одной аж две комнаты и такая огромная кухня? А Денису бы наверняка понравилось здесь, в угловой, тут большое окно, а другая комната – почти через холл; можно было бы заниматься музыкой и никому не мешать.
- Ты рехнулась, Васнецова… - констатировала в конце концов Женька. Уселась прямо на пол и быстро, пока не передумала, набрала номер телефона.
- Рокси, привет, а твоё приглашение на вечеринку для меня всё ещё действительно? Нет, просто вдруг так скучно стало дома сидеть… Спасибо, подруга, жди!
Вечер неожиданно заполыхал кислотно-жёлтыми и алыми огнями, будто неоновые вывески; было не совсем понятно, что стучит: сердце или тяжёлая музыка в дорогих колонках. Никогда не посещавшую раньше студенческие вечеринки Женю приняли, как самого дорого гостя, перезнакомили со всеми молодыми людьми и приказали «получать удовольствие». Удовольствия не было никакого, зато был неожиданно грустный и серьёзный взгляд Вуди, наставницы и хорошей Женькиной приятельницы.
- Джейн, что с тобой? – тихонько спросила девушка, отведя подругу за лестницу. Женя промолчала, с некоторым удивлением наблюдая за апельсиново-красным огоньком сигареты, которую держала в пальцах Вуди. Через некоторое время до затуманенного громкой музыкой и неприятными мыслями разума дошло, что эту сигарету Вуд отобрала у самой Жени.
- Дженни, ты же спортсменка, сильная девушка… что произошло? Что скажет твой молодой человек, если узнает, что ты курила? Он же так тебя бережёт, ты сама рассказывала…
- Джейн, шампанского? – от толпы веселящихся молодых людей отделился высокий красивый парень, ласково улыбнулся Жене и немного ревниво поглядел на Вуд: мол, ты тут явно лишняя. Девушка упрямо уставилась в пол: она недолюбливала Хьюго Трайдента, хотя он был её непосредственным начальником, ей очень не нравилось, как юноша упорно… и дажё упёрто добивается внимания Джейн. Вуд казалось, что парень просто поставил себе цель и теперь желает во что бы то ни стало её добиться, а на чувства Жени ему плевать.
Васнецова поджала губы… а потом резким движением отняла у парня бокал.
- Спасибо, Хью.
Потом она на пятках повернулась к ошарашенной подруге и покачала головой:
- Молодой человек в армии, Вуди. На границе служит. Он нашу страну бережёт, Вуди, это почётно и очень сложно. Меня ему беречь некогда.[/hideguest]

 Отправлено: 14.09.10 16:58. Заголовок: Кому? Зачем? http://..

[hideguest]Скрытый текст

Кому? Зачем?

Второе своё Рождество в США (Новый Год тут почти не отмечали, не говоря уж о привычном сердцу православном Рождестве) Женька встретила в своей квартире. Компанию ей составили бутылка мартини, три бутылки апельсинового сока, пицца с сыром и Хьюго – на правах уже совсем официального молодого человека. Женя прекрасно знала, что любви от этого человека ей ждать нельзя, и была ему за это благодарна, потому что таким образом они сосуществовали на равных. Хью жил с родителями в центре города, каждый вечер возил Женю в ресторан или в клуб, в пятницу вечером оставался ночевать, чтобы в воскресенье поцеловать свою девушку и уехать домой. Девушка закрывала за своим бойфрендом дверь, мысленно обзывала себя дурой и шла к компьютеру, чтобы написать старшей сестре Маше длинное и грустное письмо. В письме Женя сообщала о том, что она очень устала, но продолжает работать, потому что ей, как ни странно, нравится быть нужной и полезной. Раньше такое она ощущала только будучи вратарём своей команды. Женька рассказывала сестре, что зима в США некрасивая и бесснежная, люди очень упрямые и неотзывчивые, а каждое утро к ней на подоконник прилетает белый в рыжую крапинку голубь – откуда только взялся такой красивый. Голубя очень хочется угощать вкусненьким, но эти дурацкие американские продавцы и слыхом не слыхивали о такой полезной крупе, как пшено. Они тут едят либо сою, либо невкусную жёлтую овсянку. Приходится крошить на подоконник шоколадное печенье, а голубям, наверное, вредно много сладкого…
Женя писала о том, что она очень соскучилась по Денису. Что она не смогла пересилить себя и убрать их совместное фото (сделано на свадьбе Даши и Веника, Женька там очень красивая, а Денис смотрит на неё с каким-то непривычным восхищением) из пластикового кармашка кошелька. А поскольку в этих долбаных Штатах каждый сам за себя и Хью почему-то решил, что «дорогой Дженни» приятно платить за себя в такси или в кафе, то кошелёк никогда не убирается далеко в сумку. Однажды, расплачиваясь за свой кофе, Женька открыла кошелёк и замерла, рассматривая маленькое фото, будто видела его первый раз в жизни. Хью тогда безумно обиделся. Хотя Женя уже устала повторять, что не любит его, а просто уважает. А уважение, как она считала, это ещё не повод носить в кошельке фото человека.
Ещё Васнецова как-то призналась сестре, что даже купила «этому бесчувственному дебилу» подарок: роскошную электрогитару. Сама Женька в музыке ничего не смыслила, но ей нравилось именно разглядывать стройный, как фигура девушки, тёмно-синий корпус, таинственно сверкающий на свету серебристыми полосками. Девушка аккуратно касалась жёстких струн кончиками пальцев, гладила тонкий гриф и представляла, как удивится Воронцов. И обрадуется. И она обрадуется, что её подарок ему понравился, она же… от всего сердца…
Подумаешь, накричала. Вспылила, испугалась. Это и было-то год назад.
Всего год назад.
Женя очень о многом рассказывала Маше. Писала длиннющее письмо на две страницы, а потом аккуратно сохраняла файл в Черновиках и выключала компьютер. Не будет она жаловаться… даже Маше, которая её наверняка поймёт и не будет ругать за идиотизм. Иногда Женьке казалось, что Вуди и Машка обязательно нашли бы общий язык, они вообще похожи характерами.
…третье Рождество в США Женька отпраздновала, до хрипоты ругаясь с рассерженным Хью. Он объяснял, что устал от такого пренебрежительного и вялого отношения своей девушки к своей же персоне. Они, дескать, уже полтора года вместе, всё окружение ждёт, не дождётся, когда же придёт приглашение на помолвку… а Женя орала на него, пинала мебель, разбила две вазы и четыре тарелки, в глубине души пугаясь самой себя. В глубине души ей было уже настолько всё равно, что она была готова хоть завтра бежать в посольство и менять грин-карту на документы, подтверждающие, что она – настоящий гражданин США.
Денис не звонил уже полтора года. А когда Женя вчера не выдержала и набрала его номер, чтобы поздравить с наступающим Новым годом, телефон сухо сообщил, что «аппарат абонента находится вне зоны доступа».

* * *

- Хью, мне с этими бумагами голову ломать ещё полночи, имей совесть, сделай телевизор потише!
- Да, милая… смотри, я тут какой-то канал поймал, вас показывают.
- Кого?
- Россию! – улыбнулся Хью и сладко зевнул. Женя потянулась, тоже зевнула и лениво повернула голову, взглянув на экран телевизора. И – свалилась со стула. Через половину картинки (любят же в Америке самое главное закрывать) шла широкая бегущая строка: «Военный конфликт на границе России и Карачаево-Черкессии», чумазый корреспондент на торопливом русском вещал в камеру что-то о боевых действиях, группировках и террористах заодно, диктор за кадром так же торопливо переводил слова паренька на английский. А позади журналиста было видно небольшую группку солдат с усталыми хмурыми лицами. Один из солдат держал на коротком поводке очень красивую овчарку; вот этот парень поднял руку, до боли знакомым движением провёл ладонью по лицу, будто снимая паутинку напряжения… и плавно, как-то неспешно осел на землю. Кто-то крикнул: «Башкир, твою мать!.. Ребята, всё-таки его зацепило!», корреспондент обернулся и что-то заверещал, камера попыталась настроить крупный план… а Женька, рыдая от страха, сбрасывала со своего стола все папки с документами, пытаясь отыскать мобильный. Она не знала, кому будет звонить: то ли маме, то ли Галине Сергеевне, которая наверняка знает больше журналистов, то ли самому Воронцову, то ли в посольство…

* * *

Вуд боком вошла в кабинет, едва удерживая в одной руке – огромную сумку, а в другой – картонную подставку с двумя большими стаканами.
- Я вот завтрак принесла, поешь, подруга. Звонила в посольство?
Женя кивнула и с благодарностью приняла у Вуд стакан с кофе.
- Да, сказали, можно приехать через три недели, предположительно всё будет готово.
- Дженни, а ты уверена, что тебе нужна именно месячная виза?
Девушка удивлённо округлила глаза: мол, а какая же ещё. Вуди лишь пожала плечами и отвернулась, пряча грустную улыбку. Она сама не знала, почему она так уверена в том, что Джейн улетит в Россию и вернётся сюда только один раз: чтобы забрать все свои вещи и вернуть ректору ключи от ненужной ей теперь квартиры.
Женька же встала из-за стола и открыла свой шкаф. Порылась там в коробках, потом опустилась на корточки и достала с самой нижней полки старый-старый футбольный мяч, уже основательно сдувшийся и пыльный. Когда-то она принесла его в этот офис и зачем-то спрятала в шкаф, «до лучших времён», говорила сама Женя. И вот теперь мяч-ветеран этих времён дождался.
И Женька дождётся. Если верить расписанию перелётов, то в Москве она будет утром 17-го числа, а вечером 20-го числа обещал приехать Денис. Нужно будет совсем немного подождать.[/hideguest]

 Отправлено: 17.09.10 15:41. Заголовок: Я прошу прощения у в..

[hideguest]Скрытый текст

Я прошу прощения у всех за такую долгую задержку. Выкладываю финальную часть фика целиком... вообще мне немного стыдно, потому что получилось не очень клёво и совсем-совсем не то, что задумывалось изначально. А уж исполнение... Но я списала всё на плохое самочувствие, так что снова - извините. Спасибо всем, кто читал и комментировал, спасибо за добрые слова и незаслуженные комплименты. И ещё кое-что. Год назад в моей жизни произошло очень, очень важное событие, наверное, одно из самых значимых за все девятнадцать с лишком лет: я пришла на этот форум. И год спустя я понимаю, что я не зря нажала кнопку "Регистрация"... потому что если бы не aktivnoe.forum24.ru, не было бы такой меня, какую многие из вас сейчас знают. Этот форум принёс мне столько счастливых, радостных и приятных минут, что я сейчас не могу не сказать: СПАСИБО. Спасибо за то, что у меня был этот год.

[center].IV.[/center]

[right]Не спеша, льётся небо,
И душа привычна к расстоянию.
И ты, и я – ранние –
Зачем так далеко?..
Возвращайся…
Возвращайся…
Возвращайся!
Ты слишком далеко…

(Джанго: «Возвращайся»)[/right]

- Послушай, если тебе так сильно хочется курить, то кури и прекрати щёлкать зажигалкой впустую!
Воронцов как-то очень застенчиво улыбнулся и прикурил, с наслаждением выдыхая дым в чистый, промытый тёплым майским дождём воздух. Женька сморщила носик и шутливо пихнула парня локтем под бок:
- И охота тебе здоровье на такую ерунду тратить…
- Должно же быть в семье хоть какое-то равновесие, ты вот спортсменка, значит, у меня должна быть хотя бы одна вредная привычка, тогда…
- В семье?
Коротенькое слово, будто бы веявшее ароматом пирога с вишней и горячего чая, всколыхнуло тихий весенний вечер. Денис замолчал и медленно побрёл по дорожке, Женя лишь поспешила за ним. Тишина, столь внезапно повисшая между этой парой, ни в коем случае не была смущённой или неловкой: она была обыкновенной. Это было так правильно, сначала идти и разговаривать о различных пустяках, а потом замолчать и просто идти рядышком, размышляя о своём. И вздрагивать от неожиданности, ощущая на своей щеке прикосновение холодных обветренных губ.
- Ну ты что, я же курю…
- И что?
- Вредно.
- Я впервые слышу, чтобы целоваться было вредно, Воронцов, не выдумывай.

* * *

Они вообще очень много молчали теперь. Ни слова не сказали друг другу, когда Воронцов спрыгнул на платформу с подножки поезда и подошёл вплотную к встречавшей его Женьке. Они тогда просто стояли и смотрели: Женя – на мыски своих кроссовок, Денис – на Женю. И, наверное, на ногах девушки в тот день были очень хорошие кроссовки, потому что она буквально в полминуты расцвела в счастливой улыбке, такой светлой, что хватило бы яркости осветить весь Ленинградский вокзал. И Денис заметил эту улыбку, просто взял Женю за хрупкую бледную ладошку и предложил:
- Домой?
- Угу.

* * *

- Слушай, Васнецова, а если я у тебя ни слова не спрошу об Америке и твоём пиаре, это будет очень невежливо?
- Не сильно, в пределах. А что?
- Я слышать об этом ничего не желаю, - честно признался Денис. Женька понимающе кивнула и поёрзала, удобнее устраиваясь у Воронцова в руках. Тот, в свою очередь, даже не пошевелился, лишь потянулся было к пачке сигарет, лежащей на тумбочке, а потом передумал. Стопроцентному правше, Денису было бы неудобно держать сигарету левой рукой, а правая сейчас была очень занята: она обнимала Женю. В локте уже покалывала кровь, немного ныло задетое когда-то пулей плечо… но косточки большого и безымянного пальцев так крепко прижимались к колючей девичьей ключице, что убрать руку не было никаких сил. Запястьем Воронцов чувствовал, как тихо, но очень быстро стучит Женькино сердце.
- Ты чего?
- А что я?
- У тебя сердцебиение такое, будто ты стометровку только что пробежала.
- Деби-ил… - сдерживая смех, пробормотала Женя и потянулась за новым поцелуем – за семь минут она уже успела соскучиться по этим губам. Или за два года?
Никто не считал, сколько раз за двадцать четыре месяца один любящий человек может поцеловать другого, но Воронцову всё казалось, что он эту норму ещё не выполнил и не выполнит уже никогда. Словно пропали эти два года, а вместе с ними – все сказанные и несказанные слова, объятия, касания ладоней и смелые взгляды из-под ресниц. Да, теперь-то вот она, Женя, рядом, смотри – не насмотришься никогда, но… раньше кто-то другой смотрел на неё. Говорил с ней. Видел такую детскую, радостную улыбку. От этих мыслей Воронцов чуть не завыл в голос.
- Что случилось?
- Женька, прости меня, я дебил.
- Ну, это для меня не новость! – согласилась Васнецова, уютно утыкаясь носом куда-то под мочку уха Дениса. Затаилась и замерла, слушая, что он скажет дальше; загадывая, что если он всё-таки скажет, то и она перестанет наконец-то молчать.
- Васнецова, я… ты знаешь, я там, на границе, понял: мне физически плохо, когда мы очень далеко друг от друга. Не хочу я, чтобы постоянно было плохо.
Женя помолчала. Потом еле слышно ответила в Денисову шею:
- И я не хочу. И мне плохо, когда далеко.
Теперь замолчали оба. Воронцов всё-таки дотянулся до сигарет, нервно закурил и ещё крепче сжал Женины плечи, а она, услышав шорох зажигалки, подняла голову и искоса посмотрела на Дениса.
- Тогда, может быть…
- Жень…
- Возвращайся, а? – вспыхнули белыми огнями в комнате две тихие просьбы, произнесённые в унисон. И засверкали яркими, горячими искрами смеха двух счастливых людей.

- КОНЕЦ -

Скрытый текст

Ещё раз огромное спасибо: Тане - моя хорошая, если бы не ты, то не знаю, как бы тогда я... Ты самая лучшая бета и самая лучшая подруга. Саше - мне иногда кажется, что без твоей поддержки я бы просто не выжила. Выше нос, милая. Всё обязательно будет хорошо. Кате (By MySelf) - зайка, ты встретила меня на этом форуме, схватила за руку и не дала уйти. И я даже не могу найти слов, чтобы выразить, как я тебе за это благодарна... Кате (DanSo) - я не могу сейчас поверить в то, что мы когда-то не были знакомы. Когда ты хвалишь то, что я делаю, мне кажется, что за спиной вырастают огромные крылья. Всем остальным обитателям Самого Лучшего Форума - просто СПАСИБО. Всегда ваша, Танюшка aka Tanik aka Coquelicot.

[/hideguest]

 Отправлено: 18.09.10 21:04. Заголовок: Асфальт (R)

 Отправлено: 18.09.10 21:05. Заголовок: …и кривятся губы, и ..

[hideguest][right]…и кривятся губы, и кофе противен.
И новое утро, и новое «нет тебя»…
Я
по
асфальту шагаю с тем,
кого
сберечь не смогу, до
остановки трамвая,
звенящего на бегу…

(Ночные снайперы «Асфальт»)[/right]

- Мне, пожалуйста, толстую тетрадку в клетку, синюю ручку… и вон тот сканворд, будьте добры.
- Шестьдесят рублей, - равнодушно пощёлкала кнопками калькулятора девушка. Денис вытащил мятую сторублёвку и аккуратно положил купюру на пластиковое блюдечко, продавщица расправила бумажку и вздохнула:
- Мужчина, ну где я вам сейчас сдачу наберу, только что открылись, размена никакого… наберите на сорок рублей ещё товара?
- Столько сканвордов я не осилю! – попытался отшутиться Воронцов, но киоскерша юмора не оценила. Огляделась по сторонам, сняла с витрины какой-то журнал, влажно посверкивающий глянцем пёстрых страниц и, свернув изделие печатной продукции в трубочку, ловко просунула его в окошко.
- Вот, очень советую, популярное издание о шоу-бизнесе и современных тенденциях, многие берут. Номер свежий, только что из печати, берите, мужчина, не сомневайтесь.
- Да я не… - начал было отказываться Денис, но тем временем журнал уже успел соскользнуть с покатого подоконничка киоска, плюхнуться парню под ноги и заманчиво сверкнуть яркой обложкой, сияющей крупными алыми буквами: «Продюсер Филонов открыл новую звезду!». Казалось бы, ничего особенного, в современном шоу-бизнесе этих продюсеров – как в зоопарке блох, а уж «сверхновые» открываются едва ли не каждый день, следить не успеваешь. Но Воронцов искренне не понимал, почему рядом на фотографии, украшавшей журнал, рядом с пухлым и совершенно лысым Филоновым стоит не какая-нибудь увешанная цепочками и серёжками девчушка старшего школьного возраста, а глава PR-отдела радиостанции «Радио Активное» Евгения Сергеевна Васнецова.
- Ни хрена себе… - вырвалось у Дениса.
- Мужчина, слышите меня? Теперь точно платите, вон вы как его в луже изваляли! – возмущалась суровая девушка. Воронцов лишь отмахнулся, протолкнул свою сторублёвку подальше в окошко и торопливо подобрал с асфальта мокрый журнал. Рукавом светлой ветровки вытер дождевые капли… нет, ну точно: она. Васнецова. В этом своём дурацком зелёном костюме, юбка-«карандаш» и строгий пиджак поверх серой рубашки… Ей теперь, видите ли, по дресс-коду положено так одеваться.
Запихнув купленные только что тетрадку и сборник головоломок в сумку, Денис быстрым шагом направился к метро, на ходу разглядывая журнал. На автомате шлёпнул проездным по турникету, пробился к эскалатору и, вопреки обыкновению, даже не побежал по ступенькам вниз, а поехал вместе со всеми. Так, страница три… ничего себе, новость, если они целый разворот дали… ага, вот: продюсер Таир Филонов – ну и имечко! – раскручивает… молодая, но подающая огромные надежды певица Ярса… ещё ни хлеще… да при чём тут Женька-то? Стоп, вот: договорился с крупными радиостанциями о запуске песни в ротацию уже с середины сентября! Реактивный дяденька, ничего не скажешь. А Васнецова, значит, будет ответственной за популярность этой девчонки.
Неизвестно почему разозлившись, Воронцов кое-как скомкал журнал и запихнул его в сумку, даже не расстёгивая её: просто толкнул между молнией и швом. С особенно гадким по утрам воем к станции подкатил поезд, сонно, словно зевая, распахнул двери и выпустил на станцию толпу таких же сонных людей. Дождавшись, когда поток схлынет, Денис в последнюю секунду умудрился заскочить в вагон и ловко ввинтиться между двумя девчонками-студентками. Студенткам не понравилось, что их разлучили, они нахмурились, но Воронцов уже не мог пошевелиться, со всех сторон придавленный спешащими на работу или учёбу людьми. Кое-как он смог достать из нагрудного кармана куртки наушники и чертыхнулся сквозь зубы, увидев, что аккуратно сложенные раньше проводки ухитрились снова завязаться в сложнейший морской узел. Развязать этот пучок не было никакой возможности, так что Денис, как мог, заткнул себе уши маленькими чёрными «филлипсами» и вновь полез в карман, чтобы нажать на плеере кнопку. Слух тут же принялись ласкать мягкие гитарные переливы, Воронцов немного расслабился, прикрыл глаза, а потом вздрогнул от неожиданности: скулу нежно щекотало что-то пушистое и лёгкое. Денис повернул голову и тихо охнул, заметив совсем рядом с собой такую знакомую светлую макушку.
- Васнецова?..
- Простите? – удивилась одна из разлучённых Денисом студенток. Тот покачал головой, извинился и снова закрыл глаза.
Воронцов, ты или реально дебил, или пора брать отпуск. Конечно, перенапряжение сказывается, устаёшь на работе и всякое такое… но если тебе в толпе уже волосы её мерещиться стали, это, согласись, показатель!
Показателем чего были столь любопытные галлюцинации, расстроенный Денис так и не додумал.[/hideguest]

 Отправлено: 19.09.10 16:12. Заголовок: Эфир протекал на ред..

[hideguest]Эфир протекал на редкость вяло. В общем-то, Дениса это не очень удивило: моросивший с утра противный дождик наконец-то прекратился, из-за туч выползло не по-осеннему жаркое солнце, похожее на спелый лимон. Многие жители столицы, естественно, не захотели упускать зря такую погоду и радостно выбрались кто на дачу, кто в парки, а кто – просто бродить по городу. Людям, собственно, стало не до радио, но Воронцова это не очень напрягало; он даже втайне позлорадствовал (отметив сам для себя, что стал очень недобрым в последнее время), когда в студию сбежала запыхавшаяся Женька и шлёпнула перед Жорой голубой конвертик с CD-диском внутри.
- Погодка шепчет! Ну и кто сейчас будет слушать дебют твоей Ярсы?
- Не зли меня, Воронцов, и без тебя мозги набекрень! – огрызнулась Васнецова. – Стоп… колись, шпион, откуда дровишки?
- Из прессы, вестимо! – дурашливо пропел Денис и вытащил из сумки мятый журнал. Девушка вцепилась в разноцветные страницы, как коршун в цыплёнка, и, пока ди-джей Воронцов зачитывал в микрофон очередную порцию вялых СМС-приветов, внимательно проглядела разворот.
- Блин. Блин. Блинский блин…
- О, Жора, нас блинчиками угостить хотят!
- Убью, и суд меня оправдает! – обращаясь то ли к Денису, то ли к журналу, пригрозила Женька. Плюхнулась на диван, скрестила руки на груди и громко выдохнула, как после быстрого бега. Пушистая светлая чёлка, не поддающаяся никакой укладке, взлетела вверх и тут же снова упала девушке на лоб. Воронцов невольно залюбовался: даже в нелепом офисном костюме и со строгой причёской Женя была хороша. Такой красивый, взрослый человек, прекрасно знающий, чего он хочет от жизни, и представляющий, как всё это у жизни получить. Не осталось в Васнецовой, конечно, ничего такого, что будто бы тонко и радостно звенело внутри её несколько лет назад, когда Денис только познакомился с этой странной шумной девчонкой. Погасло ясное и тёплое свечение, а улыбка стала более усталой и незаметной, да и украшала она Женькины губы всё реже и реже. С такой нервной работой особо не поулыбаешься… разве что в камеру, но там эмоции ненастоящие, бутафорские. Денис тем улыбкам не верил и в расчёт их не брал.
- Ладно… - Васнецова наконец-то взяла себя в руки и выпрямилась. – Пойду, скажу генеральному, что в журнале напортачили… там, наверное, работают совсем идиоты, если они додумались на обложку прилепить фотографию продюсера и пиарщика, а «звёздочку» нашу оставили на второе. Жора, пожалуйста, включи песню с этого диска, который я принесла, в общую фонотеку, с завтрашнего дня пускаем Ярсу в большую ротацию. Воронцов, текст «премьерки» я тебе напишу и вечером отдам, никакой отсебятины, понял? У этой девочки очень хорошая крыша, тут не до шуточек. Таир меня с потрохами съест, если радио как-то криво представит его протеже.
- Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! – изобразил глубокий поклон Денис. Жора стал возиться с дисководом компьютера, а Женя немного постояла на пороге, обдумывая что-то, а потом решительно повернула дверную ручку.
- Васнецова!
- Чего тебе?
- Жень, у меня корпоратив сегодня, так что буду поздно… в холодильнике есть куриный бульон, кажется, хлеб чёрный тоже оставался. Вот чай закончился…
- Куплю, - пообещала девушка, еле заметно улыбнулась той самой «забытой» улыбкой и вышла в коридор. Денис лишь вздохнул в ответ на сочувствующий взгляд Жоры:
- Если бы я ей не сказал этого, она бы и не подумала заглянуть в холодильник. Сжевала бы весь хлеб в доме, запивая водой, а мне потом снова кефиром её отпаивай…
Звукорежиссёр понимающе кивнул. С его-то, казалось, не такой уж и занятой работой, парень ухитрился заработать себе гастрит, что уж говорить о бедной Женьке, которая летает по всему городу, обеспечивая родной радиостанции внимание и популярность, а своему генеральному директору – крупный доход. После того, как Васнецова вернулась из Нью-Хейвена с дипломом о высшем образовании, её жизнь будто сорвалась с гладких рельс и полетела под откос, набирая скорость и стукаясь по пути обо все камни, какие только можно было собрать. Жора был твёрдо уверен, что девушка давно бы загремела в больницу с нервным срывом, если бы не её коллега и самый лучший друг Денис Воронцов.[/hideguest]

 Отправлено: 20.09.10 15:08. Заголовок: Сашка, тебе. http://..

Скрытый текст

Сашка, тебе. Ещё раз с годовщиной! Ура!

[hideguest]Интересно, думал Воронцов, а откуда ранней субботней ночью в относительном центре Москвы такие безумные пробки?
Таксист не мешал своему пассажиру думать, беззлобно постукивал пальцами по рулю и тихонько мурлыкал себе под нос ласковую джазовую мелодию, лившуюся из динамиков. Денис смотрел на неоновые огни, совсем вытеснившие из столицы холодный свет звёзд, и вспоминал, что год назад вот точно так же торчал в пробке где-то на въезде на МКАД, не подозревая, что в подъезде, где находится его крохотная съёмная «двушка», сидит на подоконнике Женя Васнецова и от нечего делать пинает мыском ботинка сухую апельсиновую корку. Он тогда был настолько вымотан долгим корпоративом, что сначала прошёл мимо девушки, буркнув негромкое «Здрасьте», приняв Женьку за жительницу дома. Васнецова терпеливо дождалась, пока Денис поднимется на свой этаж, вытащит из кармана ключи, отопрёт дверь… и только тогда она отошла от подоконника, подхватила с пола небольшую спортивную сумку и с улыбкой произнесла:
- Молодой человек, а Вы позволите приличной девушке переночевать у Вас дома?
Он обалдел настолько, что смог лишь кивнуть и кивком пригласить подругу в квартиру. Женька деловито прошла в прихожую, разулась, швырнула сумку под вешалку и уточнила:
- Кухня там? Сейчас я помою руки, заварю чай и буду тебе рассказывать, почему я тут.
Руки были непривычно гладкие и холёные, украшенные аккуратным маникюром; чай был горячий, а рассказ – до неприличия простой. Очень сложно было восемнадцатилетней девушке жить дома с мамой, папой и двумя младшими сёстрами, потому что старшие уже успели выскочить замуж и улететь из родительского гнёздышка. Людмила Сергеевна почему-то очень не одобряла полученной дочерью профессии, женщине категорически не нравилось, что бывшая спортсменка теперь день и ночь сидит за новеньким нетбуком и пишет какие-то тексты, а потом распечатывает их и носится по рекламным агентствам. Заботливое материнское сознание возмущалось и вопило: две старшие уже пристроены, на очереди Евгения, которой уже есть восемнадцать, а она даже с мальчиком не встречается!
- Понимаешь, - объясняла Воронцову девушка, - мне, по большому счёту, было на всё это плевать. Не встречаюсь – и фиг бы с ним, не поволокут же они меня в ЗАГС силком… Но сегодня вечером к нам на ужин пришёл дядя Андрей Антонов с женой и сыном! Я того парня смутно помню, мы как-то не общались… а тут ещё работы выше головы, Воронцов, потому только тогда, когда мама принесла десерт, я поняла, что меня тупо сватают! Этот малый сидит, уши развесил, слушает, как мама мою работу нахваливает… да будто я не знаю, что ей пиар – поперёк горла! Нет, ну ты можешь себе представить? Антоновым, конечно, всё нравится, ещё бы, они меня ни в чём, кроме спортивного костюма, отродясь не видели… а тут приехала такая американка!
- И что? – почему-то напрягся Воронцов, ощущая странное жжение в груди.
- А что? – весело тряхнула волосами Женька. – Я мирно поела, проводила гостей, высказала маме всё, что я думаю о подобном подходе к личной жизни детей… собрала сумку и свалила оттуда на фиг. Хватит с меня. Денис, можно, я буду вместе с тобой эту квартиру снимать? Плату хозяйка поднимет немного, но это ничего, у меня вроде с зарплатой всё в порядке, поделим пополам, да и…
Делить плату за квартиру Воронцов Васнецовой, конечно же, не позволил. Она только через полгода добилась для себя права вносить часть суммы за проживание и оплату коммунальных услуг, а сначала Денис просто забрал из шкафа свою одежду, взял гитару и ноутбук и переехал в гостиную на диван, отдав подруге маленькую комнату в бессрочное пользование.
Подруге.
Да, именно так. Благодарная Женька столько раз повторяла: «Ты самый лучший, самый замечательный друг на свете, Воронцов!», что он и сам вскоре позабыл о давнем их уговоре. В подростковом возрасте любые отношения кажутся солнечными и «навсегда», а подростком Денис себя перестал чувствовать только тогда, когда вернулся из армии. Он дождался Жениного возвращения, страшно смущаясь и ругая себя на все корки, попросил у неё разрешения носить гордое звание «молодой человек Евгении Васнецовой», три месяца прожил, твёрдо зная, что он Самый Счастливый Человек На Планете… а потом внезапно понял, что всё закончилось.
И умница Женя это поняла, тяжело вздохнула и сказала:
- Только никаких «расстанемся, как брат и сестра». Есть у меня уже один братишка, другого не надо… Воронцов, слушай, ну мы же взрослые люди. Ты мне очень-очень дорог, так какой смысл нам сейчас гордо разбегаться, если живём всё равно в одном городе?
И Денис с радостью согласился остаться друзьями. Не так, как об этом пишут в тягучих любовных романах, а по-настоящему: самыми лучшими друзьями. Друзья снимали одну квартиру на двоих, до хрипоты ругались из-за в сотый раз сбившейся очереди на готовку обедо-ужина, знакомили друг друга со своими симпатиями и запросто валялись в обнимку на диване, смотря какой-нибудь фильм по телевизору и отбирая друг у друга миску с черешней.
* * *
- Парень, а тебя-то хоть дома ждёт кто-нибудь? – вдруг подал голос таксист, Воронцов даже вздрогнул от неожиданности. – А то поздновато возвращаешься, волноваться никто не будет?
- Будет… если она не спит ещё.
- Жена? – улыбнулся пожилой грузин в зеркало заднего вида. Воронцов задумчиво прислонился виском к толстому стеклу и посмотрел, как крутятся планки на рекламном щите, заменяя фотографию миловидной брюнетки с мобильным телефоном в руках на бутылку кетчупа. Вымытый вновь пролившимся дождём асфальт масляно поблескивал в свете электрических вывесок.
- Нет. Подруга…[/hideguest]

 Отправлено: 22.09.10 16:13. Заголовок: Жени в квартире не б..

[hideguest]Жени в квартире не было.
Убедившись, что аппарат абонента на самом деле выключен (разряженный мобильник мирно лежал на подлокотнике кресла), Воронцов поспешил разведать обстановку. И разведка донесла, что Васнецова домой заходила и уходить явно не собиралась, так как её костюм самым мирным образом крутился в барабане стиральной машинки, а на плите стояла кастрюля с холодным бульоном. Выходило, что Женька пришла домой, переоделась, собралась разогреть себе ужин… и пропала.
- Чудненько… - пробормотал Денис под нос, машинально вытаскивая из кармана пачку сигарет. Курить его приучили в армии, после дембеля парень старался как можно скорее избавиться от гадкой привычки, и ему это почти удалось. Сейчас Воронцов хватался за курево только тогда, когда очень сильно нервничал… а с чего нервничать молодому талантливому ди-джею? Работа идёт, зарплату вовремя платят, хозяйка квартиры – чудесная добродушная женщина, на заочном тоже всё в порядке; одним словом, волноваться совершенно не из-за чего. Разве что из-за того, что посреди ночи из квартиры пропадает подруга…
Давясь крепким дымом и размышляя, тревожить ли ему в третьем часу ночи соседей или идти прямиком шариться по улицам, Воронцов стал впопыхах натягивать только что снятую ветровку. Взволнованный взвизг «молнии» слился со скрежетом ключа в дверном замке, а потом отчаянно, как-то хулигански торжествуя, завопил звонок.
- Твою дивизию, Васнецова… ты в курсе, сколько времени вообще?! – начал было ругаться парень и осёкся, заметив, в каком виде его соседка по квартире явилась домой. За два с половиной года Денис уже успел отвыкнуть от разноцветных футболок, спортивных штанов, кроссовок и заколотых в небрежный хвостик волос бывшей напарницы… Женька пару секунд понаблюдала за ошарашенным взглядом друга, потом аккуратно обошла его и присела, чтобы развязать шнурки.
- Жень… ты чего?
- А что такое?
- Ты где была? – взорвался Воронцов. Девушка выпрямилась и резким движением руки выдернула из причёски заколку; пушистые светлые волосы рассыпались по плечам и замерцали тусклым золотом при свете экономной пятидесятиваттной лампочки. Денис вдруг вспомнил, как утром принял за Женю чужую девушку и расстроился… а сейчас в груди вдруг стало тепло и уютно, как после чашки крепкого чая.
- Да я вдруг вспомнила, как давно я просто не бегала… не занималась… Воронцов, ну что ты смотришь на меня, как будто я какой-то редкий зверь! Я, в конце концов, без пяти минут КМС по айкидо… в прошлом. В таком далёком и славном прошлом…
Это было что-то новенькое, Женька очень редко вспоминала прошедшие годы, казалось, в настоящей жизни её всё устраивало. А сейчас в её голосе слышалась такая неподдельная грусть, что Денису пришла в голову страшная мысль: а довольна ли его соседка сложившейся ситуацией? Слишком тоскливым был взгляд, который девушка бросила на Воронцова.
…проснувшись за полтора часа до звонка будильника, Денис услышал, как в соседней комнате что-то тихонько грохочет и шуршит. Парень на цыпочках подошёл к двери, приоткрыл и заглянул в маленькую комнату. Её обитательница тоже не думала спать: она аккуратно складывала чистую одежду в стопки и убирала эти стопки в шкаф, хотя прежде все костюмы и блузки-рубашки мирно висели на «плечиках», а их, в свою очередь, место было на шведской стенке. Воронцову всегда казалось, что если в квартире есть шведская стенка или даже простой велотренажёр, рано или поздно спортивный инвентарь обязательно превратится в вешалку. Более удобного места для хранения одежды было трудно отыскать, и всегда всё под рукой! До того, как Васнецова переехала к Денису, он и сам с удовольствием нагружал стенку своими вещами. После Женя последовала его примеру, а теперь…
Теперь же девушка убрала всю одежду, быстро захватила длинные волосы резинкой, чтобы не мешались, и, подпрыгнув, ухватилась за верхнюю перекладину. Не замечая приоткрывшейся двери, Женька медленно подтянулась на руках, с наслаждением вздохнула и совершила какой-то странно быстрый подъём, едва не ударившись макушкой о потолок. Мгновение – и она уже висит на турнике вниз головой, уперевшись ступнями в стену, а пальцы рук сцепив замочком на затылке. Воронцов вспомнил, как из всей его части только один Володька ухитрился сделать такое упражнение, а потом ещё качал пресс, не выходя из неудобного положения. Почему-то тогда казалось, что Володька делает невозможное… а теперь вот Васнецова, кажется, не так уж сильно напрягаясь, буквально складывается пополам и касается лбом собственных коленей. Денису подумалось, что он вполне мог сойти с ума, а эти безумные упражнения в шестом часу утра ему просто-напросто снятся.
Неужели ты не понимаешь, дурак, что она пытается вернуть всё, как было. Что-то произошло, о чём ты даже не удосужился спросить, а она сама ни за что не расскажет…
Решив прямо за завтраком выяснить, что такое происходит с начальником отдела пиара «Активного» радио, Воронцов отправился досыпать свои законные полтора часа. Однако сон не шёл, и парень просто проворочался с боку на бок, а за минуту до настойчивой трели телефона, служащего и будильником, выключил сигнал и поплёлся на кухню ставить чайник. В ванной комнате шумела вода, похоже, Женька тоже больше не ложилась. Когда она вошла на кухню, уже одетая в строгие серые брюки и чёрную рубашку, посвежевшая и какая-то просветлённая, Денис даже захотел поверить, что ничего не изменилось со вчерашнего вечера.
- Доброе утро, Воронцов.
- И тебе его же с горкой, Васнецова. Какие планы на воскресенье?
- У пиарщиков воскресений не бывает! – поморщилась девушка. – Работать, работать и ещё раз работать, а что мне ещё остаётся… хорошо тебе, шеф от эфира освободил, отдыхать будешь в своё удовольствие. Кстати, чего вскочил так рано?
«Тебя проводить!» - чуть было не брякнул Денис, но вовремя прикусил язык. Женя торопливо осушила чашку с кофе, схватила из корзинки яблоко и вылетела в коридор со словами:
- Может быть, хотя бы сегодня не опоздаю! Кстати, Воронцов, если не сложно, сгоняй, пожалуйста, в кондитерскую и купи торт. Или каких-нибудь пирожных.
- Ты по вечерам бегаешь, чтобы на следующие сутки сладким налопаться? – не удержался от подколки Денис. Женька на секунду заглянула в кухню и погрозила приятелю кулаком:
- Поумничай ещё тут! У нас вечером гости будут.
- Что за гости?
- Мой… друг придёт, Саша, ты его не знаешь. Он ко мне в гости уже второй месяц напрашивается, неудобно, всё-таки коллега. Вот, пригласила его на воскресный чай… - отозвалась девушка, даже не замечая, как моментально изменился в лице Воронцов. – Но это не значит, что чаепитие будет по всем законам этикета, Воронцов, ты не думай… в том смысле, что, если тебе надо куда-то пойти или с кем-то встретиться, можешь идти смело. Я не обижусь.
Сказанные самым искренним и самым дружелюбном тоном слова повисли в воздухе, как пули в фильме «Матрица». В коридоре хлопнула дверь, а на кухне за столом сидел Денис и смотрел в одну точку, даже не чувствуя запаха гари и не видя, как голубоватый газ в конфорке медленно превращает омлет в угольки.[/hideguest]

 Отправлено: 24.09.10 19:44. Заголовок: Таня, спасибо за ден..

[hideguest]Скрытый текст

Таня, спасибо за день, за фото, за беседу, за исправление и за идеи-идеи-идеи! Мы же всё это воплотим в жизнь, да?

Саша оказался приятным.
Настолько приятным, что Денису он не понравился сразу.
Женя привела гостя довольно поздно, слегка недовольным и смущённым взглядом выразила своё недоумение по поводу находящегося в квартире Воронцова, быстренько познакомила молодых людей и пригласила всех на кухню. Саша усадил девушку на стул и сам принялся разливать чай и резать торт, одновременно беседуя с Денисом о современной рок-музыке. Наверное, нельзя было назвать молодого человека несимпатичным: юноша оказался высокий, светловолосый и зеленоглазый, умеющий совершенно восхитительно улыбаться. Наверное, маленьким девочкам, читающим сказки, по ночам снится именно такой принц.
- Знаете, это так здорово, что брат и сестра живут вместе! – внезапно произнёс Саша, ласково глядя на Женю. – Мы вот с моей сестрёнкой разъехались два года назад…
Воронцов и Женька изумлённо уставились друг на друга, пытаясь понять, каким образом худенькую сероглазую блондинку и крепкого брюнета с ясными глазами тёмно-карего, в вишнёвый оттенок, цвета можно было принять за брата и сестру.
- Только вы совсем не похожи друг на друга! – развил свою мысль гость. – Вы сводные, да?
В другой ситуации Денис обалдел бы от столь беспринципной наглости человека, только что завязавшего новое знакомство, но фраза о предполагаемых их с Васнецовой родственных связях повергла парня в глубокий шок.
- Да мы не брат с сестрой, мы друг другу вообще никем не приходимся… а кто тебе такое сказал?
С этими словами Воронцов так строго посмотрел на Женьку, что та подавилась куском торта и гневно сверкнула глазами: мол, как ты вообще о таком подумать мог!
Улыбчивый блондин тем временем «выключил» своё радушие, став при этом выглядеть гораздо более человечным, и нахмурился:
- Я сам так решил… Молодая женщина и неженатый парень делят вдвоём одну квартиру, это же… Женечка, ты мне чего-то не рассказала?
Ого! Женечка! Слыхал, Воронцов?
Как не слыхать…
- Мы друзья! – каменным тоном отрубила Васнецова. – Самые лучшие. Мы на радио вместе работали.
Сашу подобное объяснение вроде бы убедило, а Денис отметил, что наткнулся ещё на одного человека, верившего в дружбу между мужчиной и женщиной. Сам он в такую дружбу никогда не верил. Васнецова убедила.
После чаепития Женя увела Сашу в свою комнату, что-то увлечённо рассказывая о работе. Денис немного поскитался по квартире, от нечего делать вымыл посуду и хотел уже в самом деле уйти гулять, но горячее чувство, грызущее солнечное сплетение, словно удерживало парня, не пуская его дальше прихожей.
Ну не оставлять же Женьку наедине с этим конфетным Сашей! Он впервые у нас дома!
Воронцов очень хотел, чтобы этот первый визит оказался сразу и последним. А ещё он очень хотел, чтобы его самого сожрала с потрохами его же собственная совесть. В конце концов, Васнецова – живой человек, которому ни в коем случае нельзя только работать. Она и так ходит бледная, как недоедающая моль, может вырубиться в любой момент, хоть за рабочим столом, хоть на пуфике в коридоре, пока снимает уличную обувь. Пару раз такое на самом деле было, и Воронцов на руках относил уснувшую девушку в комнату, где заботливо укутывал пледом и мечтал о далёком пока отпуске, чтобы можно было взять Васнецову с собой в Уфу, где никто не будет грузить договорами…
И потом, всех подруг Дениса Женька неизменно встречала в доме, как самых дорогих гостей, и всегда упрашивала девушек обязательно заходить ещё. Она вроде нашла подход даже к непростой Оксане, только вот сама Ксюша больше не горела желанием навещать бывшего парня. Эта барышня почему-то очень обиделась, когда стоящая на самом краю столешницы чашка с кофе вдруг опрокинулась и «украсила» пятном густой арабики Ксюшино белое платье. Больше всех суетилась тогда опять Женька, предлагала замыть пятно, чтобы спасти эксклюзивный наряд, но Оксана всё равно разнервничалась, расплакалась и ушла.
Устав от особенно тяжёлой вечерней сентябрьской тишины, Денис включил свой ноутбук, надел наушники и наугад выбрал папку с музыкой. Резкий хрипловатый голос Арбениной ударил, кажется, не по барабанным перепонкам, а прямо по сердцу.

Какие-то люди тебя окружают,
а ближе, чем были, уже невозможно…

В самом деле, куда уж ближе. Они живут в одной квартире, они завтракают за одним столом, они дружат такой дружбой, о которой некоторым приходится только мечтать…
Такой дружбой, которой и врагу не пожелаешь.
- Денис, Саша уходит!
Пришлось вставать и ползти в коридор, пожимать холёную руку и наблюдать в уголке зеркала, как Саша нежно дотрагивается ладонью до Жениного плеча, а она встаёт на цыпочки и смущённо целует его в гладко выбритую щёку.
Вот теперь точно можно уйти. Воронцов вернулся в комнату и машинально нацепил наушники, в которых на повторе по-прежнему играли Снайперы.

С тем, кого сберечь не смогу…

Воронцов, а ты ведь и вправду дебил. Армия размеров катастрофы не исправила.
- Что слушаешь?
Женька подошла бесшумно, наклонилась и прижалась к наушнику с внешней стороны. От неё пахло мягко, совсем по-детски: чаем, ванилью и земляничным мылом. У Дениса вдруг прекратилось жжение в груди, а девушка ногтями постучала по крышке ноутбука, отбивая ритм песни, повторила:
- «В газетах писали, что ты – идиотка…», надо же, про меня поют. Ладно, Воронцов, пойду-ка я спать… спокойной ночи.
Парень ощутил на своём виске прикосновение тёплых губ, а потом под рёбрами опять загудело, как в электросчётчике под очень большим напряжением.[/hideguest]