Отправлено: 27.08.12 23:59. Заголовок: Без пятнадцати осень (R)

 Отправлено: 28.08.12 00:00. Заголовок: - Евгения Сергеевна,..

- Евгения Сергеевна, а вы понимаете, что с начала учебного года прошло всего полтора месяца, а вы берёте уже третий больничный?
- Понимаю, - ровным голосом ответила Женя. Директриса подняла аккуратно выщипанные брови и ещё раз постучала ластиком, прицепленным к кончику карандаша, по заявлению Васнецовой.
- Почему бы вам не дождаться хотя бы осенних каникул?
- Потому что футбольная секция работает и на каникулах, а больничный мне нужен сейчас, - Женя очень старалась быть терпеливой. За те два года, которые она работает… точнее, которые она не болеет в этой школе, подобные разговоры вошли у девушки в привычку. Некоторые реплики можно было даже с закрытыми глазами повторять, до того одинаковые вопросы всё время задавала директриса. Будто не знала, что ситуация у подчинённой не изменилась – тот же голеностоп, та же травма, те же боли.
- А кто же будет вести уроки физической культуры? Кто будет работать в секциях?
- Физруков у нас двое… – проклятая нога будто чувствовала гадкое настроение хозяйки и тоже начинала нервничать, подлой колючей болью пронизывая мышцы до самого бедра. - Работу секций можно приостановить, во второй четверти наверстаем…
- Что вы собрались навёрстывать, Васнецова!
Директриса раздражённо швырнула карандаш на стол и хлопнула ладонью по заявлению.
- Вы же прекрасно знаете, что во второй четверти вы работаете только до декабря, после чего уходите сдавать сессию! А до этой сессии наверняка будут ещё больничные, которые вы потом не успеете отработать не то, что до конца учебного года, а даже в летнем лагере!
- А вы прекрасно знаете, что я суставы ломала не для того, чтобы потом отпрашиваться с работы и злить вас, Юлия Владимировна! Я, нанимаясь, предупредила руководство о том, что физрук у вас будет на полутора ногах! И в ваших же силах было отказать мне ещё тогда, а не соглашаться на меня и на мой чёртов голеностоп, чтобы потом только и делать, что обвинять меня в пропусках работы! – Женя, сама того не замечая, вскочила на ноги и перешла на повышенный тон, чувствуя, что еле-еле сдерживается, чтобы не заорать нахальной тётке в лицо. Директриса тоже заметила гнев девушки и явно обрадовалась.
- Теперь я понимаю, что, возможно, поспешила с выводами…
- Вы подпишете больничный или заявление об уходе? – взяв себя в руки, спокойно поинтересовалась Женя. На стул она, впрочем, не села: знала, что резко встать во второй раз сегодня вряд ли получится.
Директриса насупилась. Молодую преподавательницу ученики обожали, в кои-то веки дети стали с охотой посещать уроки физкультуры и даже делать успехи на районных соревнованиях. С Васнецовой школа за два года завоевала шесть кубков, медалям и вовсе перестали вести счёт, а ещё на хрупкой с виду, но непробиваемой на самом деле девчонке висели три спортивных секции и кружок художественной гимнастики. Если это золото от физической культуры уволится из школы, физкультура и все дополнительные занятия останутся на Михалыче, славном дядьке лет пятидесяти с непомерной страстью к спиртному. С Михалычем авторитет их школы подниматься точно перестанет – дай Бог, чтобы не начал падать…
- У вас две недели, так? Оплачиваться они не будут, отгулов у вас нет, Евгения Сергеевна, так что уходите на свой страх и риск…
- Я ухожу на лечение, Юлия Владимировна, - отрезала Женя и почему-то прикусила губу, наблюдая, как начальство подмахивает заявление. - Спасибо за понимание. Антону Михайловичу я сама скажу насчет уроков. До свидания.
Выйдя из кабинета директрисы, Женя, благо шли уроки и холл был пуст, отошла к зеркалу и опустилась прямо на пол, прислонившись спиной к холодному стеклу. Жаль, что не получилось удержаться при Юлии… Но дурацкая нога всегда начинает ныть так внезапно, что стерпеть спазмы получается редко когда. Сейчас нужно только собраться с силами и дойти до спортзала, там ее рюкзак и ключи… И надо позвонить Михалычу, договориться о замене, но это из дома…
Если только можно назвать домом крохотную однушку на последнем этаже старенькой пятиэтажки, которую тебе из жалости за копейки сдает какая-то давняя бабушкина подруга. В своём настоящем доме Женя не была уже больше двух лет, предпочитая встречаться с родителями и сестрами на нейтральной территории, например, по дороге из универа. Пару раз мама заезжала к ней в квартирку, ахала, плакала и просила вернуться домой, но Женя прекрасно понимала, что её и без того не особо крепкая нервная система не перенесёт жизни в доме детства, где детством уже давно не пахло. Родители то ругались, то мирились, то снова ссорились; две старшие сестры тоже жили, как кошка с собакой (Женьке казалось, что у них просто так сильно припозднился переходный возраст); бабушка всё чаще и чаще болела и во время своих болезней становилась чересчур раздражительной и ворчливой. Она так и не смогла простить внучке уход из школы в одиннадцатом классе, а Женя помнила, что в тот момент предложение уехать на спортивную стажировку в Штаты казалось не просто волшебной сказкой, а чем-то таким… на уровне восхитительного сна, который так надолго запоминается.
Восхитительный сон прервался даже не мерзким утренним звонком будильника, а банальной травмой. Сломанная в пяти местах нога – Женька тогда впервые чуть ли не за шесть лет рыдала и вопила, что она не фотомодель, чтобы иметь настолько длинные ноги, – оказалась веской причиной и для остановки тренировок, и для отправки ведущей футболистки домой. Уже в Москве оказалось, что кости были срощены как-то неправильно, что нужно едва ли не ломать их заново, чтобы девушка могла ходить, не хромая… Колено кое-как починили, а вот голеностопный сустав показал истинный характер Жени Васнецовой, то есть заупрямился и отказался выздоравливать наотрез.
Впрочем, о периодических своих болях и отсидках дома Женя матери ничего не говорила, ей и так хватало этой душной, сковывающей по рукам и ногам родительской жалости. А чего её жалеть? Ходить она все-таки может, даже бегать, руки целы, голова работает, денег хватает… почти, но ведь не в деньгах счастье! По крайней мере, так девушка уговаривала сама себя, когда получала скудную стипендию заочного отделения института физкультуры и тут же несла её в сберкассу, чтобы оплатить коммунальные услуги. Уже вечером, сидя на кухне и накачиваясь крепким несладким чаем (средств на нормальный ужин после посещения сберкассы уже не хватало), Женя повторяла себе глубоко засевшую в мозгах аксиому: «Я всё равно самая счастливая».
Третий больничный с начала учебного года… До ноября ещё больше двух недель, а стены поликлиники Васнецова видела уже чаще, чем стены своего института. Участившиеся боли всерьез беспокоили… что, если однажды утром она проснётся и не сможет даже выйти на пробежку?
- Дурацкая нога! – строго обратилась Женька к своим стареньким кроссовкам и даже остановилась у подъезда, не торопясь доставать ключи. - Если ты посмеешь хотя бы попробовать лишить меня того, что приносит мне в жизни самую большую радость… Если ты посмеешь лишить меня спорта, клянусь, я на пузе доползу до хирурга и потребую, чтобы мне тебя отпилили! По-моему, лучше иметь хозяйку, даже такую раздолбайскую, как я, как ты думаешь, нога?
Нога равнодушно стрельнула болью. Хирурга она не боялась, а к Жениной злости давно уже привыкла.

 Отправлено: 28.08.12 00:17. Заголовок: До пятого этажа Васн..

До пятого этажа Васнецова добралась практически на одном дыхании – в том смысле, что боялась выдохнуть, так отвратительно резко ныла стопа. Хромая и мысленно обзывая себя неподкованной лошадью, Женя доковыляла до верхней площадки и услышала громкие голоса и смех.
- Так может, ты всё-таки зайдешь?
- Да ну тебя, Дениска, обычно это парни девушек домой провожают!
- А я вот такой вот… необычный! Лизок, пойдём, соседа еще до вечера не будет… Да никто и не узнает, что ты приходила, раз ты так боишься, Лиз…
Как раз в этот момент Женька наконец-то взобралась на пролёт и остановилась около своей двери, копаясь в рюкзаке и в сотый раз напоминая купить себе брелок, дабы ключи от домофона и от квартиры не валялись по всем карманам. Около второй двери на площадке в нерешительности замерла парочка: невысокий крепкий парень с копной пышных чёрных кудрей и миловидная девочка с двумя длинными русыми косами.
- Здрастье… – буркнула Васнецова. Парня она знала, точнее, знала, что он со своим приятелем снимают квартиру напротив. Приятель был явно человеком рабочим и занятым, но его Женя видела всё-таки чаще, чем этого кудрявого. Они въезжали на пятый этаж почти одновременно, но этого парня то ли не было на момент переезда, то ли он вообще подселился потом… Первые полгода Женьке вообще казалось, что он тут не живёт, а только изредка приходит к своему другу, с которым, судя по воплю «Я дома!», слышному даже через лестничную площадку в другой квартире, у них были очень… интересные отношения. Но в чужую жизнь Женя лезть не собиралась – честно говоря, ей было просто неинтересно, с кем и как проводят свободное время соседи.
Оказывается, всё-таки с девушками…
- Привет, - машинально поздоровался кудрявый парень. Его девушка что-то пискнула и покосилась на своего спутника.
- Ммм… В общем, Лиз, ты зайдёшь или как? Я ведь не настаиваю, просто, если хочешь…
- Я лучше в другой раз! – мигом отозвалась Лиза, чмокнула парня в щёку и со скоростью, приближенной к сверхзвуковой, унеслась вниз по лестнице. Женька, не обратившая на эту сцену никакого внимания, продолжала, тихо матерясь сквозь зубы, искать в рюкзаке ключи. Между лопаток возникло неприятное ощущение, Васнецова резко подняла голову и наткнулась на пристальный взгляд соседа по площадке. Оказывается, он в квартиру так и не пошёл.
- Что-то не так? – может, слишком резко поинтересовалась Женя.
- В смысле? – удивился парень. Странная соседка, которую он видел чуть ли не впервые, смерила его презрительным взглядом и наконец-то вытащила со дна рюкзака ключ от квартиры.
- Девушка!
- Что?
Женя вновь подняла глаза на кудрявого, тот пару раз открыл рот, потом пожал плечами и молча скрылся за своей дверью. Идиот какой-то… Тоже пожав плечами, Васнецова отперла дверь и вошла в свою квартиру. Точнее, в квартиру, которую уже почти привыкла называть своей.
…Денис прошёл на кухню и открыл холодильник: опять одни сосиски, нужно тащиться в магазин. Интересно, а почему он так и не сказал этой девчонке, что к ней ЖЭКа приходили? Вдруг что-то срочное… Хотя вряд ли, та тётка сказала же, что зайдёт ещё раз завтра, может, и поймает это странное существо дома. Если бы дела были серьёзными, оставили бы записку у двери или у них с Веником, – в ЖЭКе дома, в Уфе, всегда так делали. Ну да ладно, собственно, это вовсе и не его, Дениса, дело.
А что Лиза сбежала, жаль. И чего испугалась, этого чучела в драных кроссовках, что ли?

 Отправлено: 29.08.12 18:13. Заголовок: Первая неделя больни..

Первая неделя больничного прошла на удивление спокойно, и мнительная Женя даже начала подозревать, что с её ногой что-то не так. Или в ЖЭКе всё-таки вспомнят, что последняя квартира на этаже уже третий месяц подряд «кушает» на халяву и свет, и воду. После того, как хозяйка подняла цену за жильё, денег у Васнецовой едва хватало на чай и какую-никакую еду, а ещё требовалось покупать обезболивающее для суставов и травить свои вены этой дрянью четыре раза в неделю. Вся Женькина нога от щиколотки до почти самого бедра была покрыта весёленькими желтоватыми синяками – девушка сама себя ненавидела за такой чувствительный организм. Или это лекарство специально делали таким ядрёным… Какой толк создавать обезболивающее, которое причиняет больше мучений, чем сама болезнь?
Октябрь решил, что быть осенью ему скучно, и уже в двадцатых числах зарядил жёсткой колючей пургой. Женьке пришлось перетащить раскладное кресло с балкона в комнат – жаль, она так привыкла спать на свежем воздухе. Врач, которая всегда занималась её ногой, ушла в декрет, а суровый седобородый дядька, пришедший милой Валечке на замену, осматривал рентгеновские снимки с таким выражением лица, будто удивлялся, как Васнецова вообще пришла сюда самостоятельно. Дядька Женьке не понравился, а лечиться у не нравящегося ей врача она не могла чисто физически. Уж лучше закупить годовой запас шприцев.
Из так редко случавшегося в Жениной жизни хорошего было знакомство с соседом по лестничной клетке. Не с этим кудрявым заносчивым типом, а с его другом… кстати, тоже кудрявым, только самодовольства в этом парне с вычурным именем Вениамин не было ни на грамм. Только мягкий, какой-то абсолютно не современный юмор, спокойный характер и просто до жути умная голова. Своим интеллектом сосед, сразу попросивший не называть его полным именем, мог сравниться разве что с Женькиной младшей сестрой.
- Вы бы составили идеальную пару, - однажды заметила Васнецова, помогая Венику собрать рассыпавшиеся продукты из порвавшегося пакета. Парень улыбнулся в ответ:
- Притягиваются противоположности, ведь отношения – это тот же магнит… Моя девушка на меня совсем не похожа; видите, Женя, какой я неуклюжий и рассеянный. С головой в физику ушёл. А моя девушка ни за что бы не просыпала продукты, не дойдя до дома всего пару шагов.
- Ну, в том, что у нас не умеют клеить нормальные пакеты, твои мозги явно ни при чём…
Сосед с Жениными словами не согласился и завёл длинную пространную речь о каком-то супер-крепком клее и химических свойствах целлофана, из которого делают магазинные сумки. Позже Женька поняла, что Веник не издевается – он серьёзно думает о том, как бы сделать проще и удобнее ВСЮ жизнь на земле, включая даже такую мелочь, как бесплатные пакеты из супермаркетов. А в тот момент ей стало даже как-то не по себе. Ещё и сосед этого учёного чудика, как оказалось, сидел дома… точнее, он курил на лестнице и увидел поднимающихся на последний этаж Женю и Веника.
- Смотри-ка, а говорят, что умные у нас не в моде. Веник, зачем тебе две девушки? Мне иногда кажется, что тебе и одной-то через край хватает.
Женька аж остановилась на полпути, не поняв сразу, шутит ли кудрявый или реально считает, что сказанное им должно вызывать улыбку.
- Я же просил тебя не говорить так о…
- Расслабься, дружище! – парень щелчком отправил окурок прямо в форточку, не обращая внимания на консервную банку, исполняющую на подоконнике роль пепельницы. Проигнорировав сумку в руках Жени, он выхватил пакет из рук соседа и тут же заглянул внутрь.
- Опять пельмени… Веник, женился бы ты, что ли! Твоя благоверная умеет готовить нормальную еду?
- Если ты думаешь, что мы тебя усыновим, Денис, ты глубоко ошибаешься, - буркнул Веник, виновато покосился на Женьку и забрал у нее второй пакет. – Женя, спасибо вам за помощь…
- Постой-ка! – Денис с таким интересом уставился на девушку, будто видел её впервые и вообще только что обнаружил, что с ними на этаже живет ещё кто-то. - Ты Романенко?
- Нет… Я у неё квартиру снимаю, - растерялась Женя. Денис махнул рукой:
- Однофигственно. Значит, к тебе приходили.
- Кто приходил?
- Из ЖЭКа. Записку оставили, ща принесу… – тряхнув волосами, парень умчался в квартиру и почти сразу вернулся, неся тонкий листочек желтоватой бумаги, небрежно сложенный пополам. - Во, держи. Кранты тебе, похоже, подруга…
- Я тебе не подруга… – процедила Женька, разворачивая бумажку и чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок. Даром ясновидения она никогда не обладала, но почти наверняка была уверена, что знает, о чём говорится в этой бумажке.
«Неуплата по счетам… Долг за четыре месяца… Срочно внести деньги… Будет произведено отключение…»
Васнецова даже не заметила, как открыла дверь квартиры и вошла внутрь, не попрощавшись с Веником. Аккуратные буквы, выведенные фиолетовой шариковой ручкой, будто сползли с бумаги и перетекли прямо ей в голову, полыхая там теперь ледяным неоновым огнём.
Срочно внести деньги.
Класс, Васнецова. Высший класс. Ты без пяти минут на улице.
Доигралась.
Денис взял у Веника второй пакет с продуктами и поинтересовался, кивнув в сторону захлопнувшейся створки, обитой потёртым красным дерматином:
- Твоя подружка всегда такая… неулыбчивая?
- Наверное, что-то случилось… – обеспокоенно проговорил его приятель. - Те, кто приходил из домоуправления, не говорили, зачем им нужен хозяин?
- Не-а… – отозвался Денис и тут же с убийственной простотой признался: - Да я и так знаю, в бумажке ее все написано было. Долг у нашей соседки за квартиру нехилый, больше двенадцати штук, кажется. Выселять грозятся или что-то такое… Прямо повестка, а не записка, скажи?
Веник с таким гневом уставился на соседа, что его круглые очки сползли на кончик носа.
- Зачем ты читал, ведь записка была не для тебя?! Воронцов, тебе известны хотя бы элементарные нормы морали?
- Мораль, не мораль… А если у нас в соседях террористка, которую разыскивает Интерпол? – сделал большие глаза Денис и усмехнулся, дружески хлопнув рассерженного приятеля по спине. - Ладно тебе, Веник, не думаю, что это чудо в перьях явится к нам нотации читать. Может, мы её вообще тут больше не увидим. Двенадцать штук – бабки те ещё, а она, наверное, студентка… Откуда у студента деньги, тебе ли не знать, Веник, правда?

 Отправлено: 03.09.12 21:07. Заголовок: Среди моих студентов..

Скрытый текст

Среди моих студентов есть парочка, мальчик и девочка, которые ещё в школе вместе учились, а потом решили так же вместе поступать. Сегодня я наблюдала за тем, как они ругаются, и била себя по рукам, чтобы не поставить им зачёты "автоматом" в первый же учебный день. Девочку зовут Женя, мальчика - Денис. И я в них просто влюбилась. Им и посвящаю... а так же всем, кто, как и я, сходит с ума от холода по утрам.

У Женьки денег не было. Деньги, по крайней мере, та сумма, которой хватит для оплаты долга, были у родителей; но Женя прекрасно понимала, чем грозит просьба оказать любого рода помощь. Её моментально вернут домой, заставят уволиться из школы, отчислиться из института, чтобы найти место в каком-нибудь престижном высшем учебном заведении – потому что спортсменка Женя Васнецова в прошлом, а с практикой в США, пусть и не доведённой до конца, нужно заниматься чем-то более серьёзным, нежели футбол…
Звонкий голос мамы так чисто и громко зазвучал в голове, что Женька даже подскочила на стуле. Нет уж. От этой жизни она пряталась, как пряталась от всего, что имеет хотя бы малейшую возможность запереть её в клетку. Клеток Васнецова не любила – пусть она лучше будет практически нищей девчонкой с работой на полставки учителем физкультуры и искалеченной ногой, но – свободной.
Последние деньги были отданы в сберкассу в качестве оплаты счёта за холодную воду. Горячую – чёрт с ней, пусть отключают, нагреть воды для умывания можно и в кастрюльке. С электричеством выходило сложнее, но Женька старательно убеждала себя, что всё пучком. Ведь скоро заканчивается больничный, она начнёт работу, на карточку придёт аванс… крохотный, потому что болела Васнецова за свой счёт, а ещё надо будет расплатиться с Михалычем за то, что он подменял девушку на работе; но какие-то деньги у неё всё же останутся!
- Женя, здравствуйте!
Веник придержал соседке дверь подъезда, откуда секунду назад выбежал сам.
- Как у вас дела?
Девушка не очень правдиво заверила его, что всё просто чудесно. Настолько не очень, что даже простодушный Веник нахмурился и пристально взглянул на девушку. Женя, боясь, что сейчас ее раскусят и начнут жалеть – что угодно, только не жалость! – демонстративно расправила плечи и храбро улыбнулась. Всё прекрасно. Всё замечательно. И даже такому добродушному соседу, как этот парень, не нужно знать всех подробностей.
Горячую воду, как и обещали, отключили ровно в назначенный срок, а электричество всё ещё держалось. Женька боялась, что его не отключат вообще, просто будут приписывать каждый месяц по кругленькой сумме, которую, в конце концов, будет просто невозможно выплатить. На работе дела шли средненько: видимо, директриса не забыла их резкий разговор и теперь делала всё, чтобы прикопаться к преподаванию Васнецовой и выставить девушку более чем неквалифицированным педагогом. Медали медалями, но мстительность этой женщины превышала её же профессиональную гордость.
С каждым днём становилось холоднее и холоднее, выпавший снег уже не таял, а только ложился на землю всё более и более плотным слоем. Отопление в доме работало через раз – и Женька была благодарна, что хотя бы тут она не виновата, просто коммунальные службы, как всегда, очень «вовремя» решили чинить трубы. За ночь квартиру вымораживало так, что по утрам девушка долго собиралась с силами, чтобы выползти из-под одеяла и тут же помчаться на кухню, где на плите уже была готова кастрюлька с водой для умывания. Старенькая газовая плита нагревала жидкость отвратительно медленно, а Женя в это время, стараясь забыть о ноющем голеностопе, лихорадочно выполняла все известные ей упражнения, чтобы хоть как-то разогнать кровь и согреться.
В один из первых дней ноября, один из тех дней, когда все идет наперекосяк с самого утра, Женька возвращалась домой с работы и подсчитывала свои убытки. Денег, считай, нет; лекарства для ноги тоже нет, а это значит, рано или поздно придется снова брать больничный; в институте приближается сессия, сдавать которую не представляется реальным, а за каждый «хвост» преподам придется отваливать по несколько красивых бумажек с изображениями российских городов. Да даже не в этом дело, а в том, что будет в ведомости студентки Васнецовой хотя бы один долг – прощай, крохотная стипендия, прощай, хотя бы какая-то стабильность.
Загрузившись тяжелыми мыслями по самое не хочу, Женька медленно побрела по своему двору и в самый последний момент заметила, как открывается дверь её подъезда, выпуская из темноты пятиэтажки…
- Дашка?!

 Отправлено: 06.09.12 21:36. Заголовок: Не сообразив даже, ч..

Не сообразив даже, что именно она делает, Женька метнулась на детскую площадку и спряталась в тени детской горки. Старшая сестра, неизвестно откуда появившаяся в их районе, остановилась около подъезда, поискала что-то в рюкзаке, пожала плечами и двинулась по направлению выхода со двора. Женька вжалась в перекладины горки, мечтая об одном: стать невидимкой, желательно, не издающей никаких звуков.
Откуда сестре известно, где она живёт?! Хозяйка квартиры проговорилась бабушке?! Но почему пришла именно Даша, а не мама или, например, Галина Сергеевна, как самый рассудительный член их семьи… Что вообще Дашке нужно от Женьки? Приходила, чтобы уговорить вернуться домой – да ну, бред, ещё год назад называвшая себя неформалкой сестра больше других понимает, что такое свобода и независимость, сама столько раз боролась с отцом, отстаивая право проводить своё свободное время так, как хочется ей самой. Женька была готова поклясться, что Даша не изменилась настолько, чтобы превратиться во вторую маму и явиться к блудной младшей сестренке «промывать мозги». Нет, такого просто не может быть.
Даша скрылась за поворотом, а Женя бегом кинулась к подъезду, мысленно упрашивая, чтобы сестре не пришло в голову вдруг вернуться во двор. Резко напрягшаяся нога возмущённо кольнула спазмом, Васнецова выругалась сквозь зубы, едва не упав на ступеньке, и, всем весом наваливаясь на хлипкие перила, стала поднимать вдруг ставшее таким тяжелым тело наверх.
- Женя!
«Его только не хватало…» – пронеслось в голове у Васнецовой, но Веник уже спустился на пролёт и подхватил соседку под локоть.
- Тебе… То есть вам плохо?
- Я тут, кажется, одна, хватит «выкать»! – огрызнулась Женька. - Нормально всё, немного в ногу вступило.
- Ничего себе, немного, у тебя же лицо совсем белое!
- Ну так не зелёное же! Веник, честное слово, всё со мной в порядке… Вот чёрт… Веник, чем причитать, лучше достань ключи от квартиры, пожалуйста, в боковом кармане.
- А если бы я не пошел за почтой? – бубнил парень, осторожно копаясь в рюкзаке соседки. - Я же не слепой, всего лишь близорукий, но не надо быть зорким соколом, чтобы заметить, что с твоей соседкой явно что-то происходит… Нет, я открою дверь, держись за меня… Господи, Женя, почему у тебя так холодно?!
- Потому что трубы чинят! Во всём доме отопления нет, вообще-то, или у вас квартира в пятом измерении находится?
Женька сама не понимала, почему она так яростно грубит этому парню, искренне желающему помочь, но силы девчонку окончательно покинули, а неожиданная встреча с сестрой, пусть и не заметившей её, добила нервную систему окончательно. Дела были плохи, очень плохи.
- Ну так есть же обогреватели…
- Электричество в этой квартире борется за мои деньги так же, как вода, еда и лекарства, а победителем может выйти только кто-то один… – простонала девушка, опускаясь прямо на пол в прихожей и хватаясь за ногу-предательницу обеими руками. - Пусть лучше победит оно! Темнеет рано, а в квартире без света жить не очень уютно, согласись.
Наступила тишина. Женька выдохнула, боль немного отступила, в ту же секунду девушка поняла, что наговорила явно лишнего. Веник смотрел на неё с таким ужасом и жалостью, что сразу становилось понятно: ничего хорошего за этим взглядом точно не последует.
- Жень…
- Веник, я в порядке, честно. Я работаю, вот только что с работы вернулась.
- Жень, давай, ты будешь жить у нас? На время. Пока… отопление не включат.
- Чего?! – аж поперхнулась Васнецова. - У кого это у вас?!
- Со мной и Денисом. Ты не подумай: он хороший, дурной только… Место у нас есть, тем более, ты такая худенькая, что много и не займёшь, а ещё у нас есть обогреватель и еда, - покосившись на девушку и будто только что заметив её хрупкое телосложение, уточнил Веник. Женька смотрела на него в упор.
- Жень, я вижу, что у тебя полная беда с деньгами. Судя по тому, как ты хромаешь, твоей ноге нужно хорошее лечение или хотя бы обезболивающие лекарства, я ломал руку, поверь, я знаком с этими трудностями. Благодаря длинному языку моего соседушки я в курсе, что коммунальные службы грозятся обесточить твою квартиру, и если это произойдёт, то ты просто не сможешь существовать тут. Кем ты работаешь? Откуда берёшь деньги, такие, что их не хватает даже на еду?
Девушка молчала. Перестал говорить и Веник, теперь он просто стоял рядом и протягивал Женьке руку, будто собирался, как маленькую, отвести в соседнюю квартиру, накормить и уложить спать. Как в сказках.
Только в сказках вместо доброго соседа – злая Баба Яга, которая потом своих гостей съедала заживо, не оставляя даже костей…
- Эй, соседка, почему у тебя дверь нараспашку?! Всю квартиру уже выстудила!
Денис, тряхнув волосами и разбрызгав по коридору воду, - видимо, на улице снова пошел снег пополам с дождём – заглянул в квартиру и недоумённо уставился на парочку.
- А чего вы тут сидите?
Веник ещё раз посмотрел на Женю, покачал головой, вздохнул и молча вышел на площадку. Дверь захлопнулась, оставив Васнецову и коридор в тёмно-синем тумане сумерек. Свет зажигать девушка не стала. Она просто сидела на полу, чувствуя, как гуляют по квартире сквозняки из плохо утеплённых окон, и проворачивая в голове все слова Веника.
Она не сможет существовать так.
У неё нет денег даже на еду.
Если об этом узнают родители, так существовать она не сможет. И никак иначе – тоже…
Дверь распахнулась вновь. На пороге возник Денис. Он окинул сидящую на полу девушку скептическим взглядом, фыркнул и, ни слова не говоря, направился прямиком в комнату.
- Эй! Парень, я, кажется, не позволяла тебе…
Странный тип почти сразу же вышел обратно, держа в руках почему-то Женькину подушку. Подойдя к хозяйке, он наклонился, схватил её за руку – Женька поразилась тому, какая жёсткая и горячая у него ладонь, - и резко дёрнул, помогая встать.
- Ты совсем охренел?!
Воронцов почти насильно выпихнул девушку на площадку, захлопнул дверь и запер на ключ, а ключ сунул в карман своих джинсов. Потом так же спокойно затолкал Женьку в их с Веником квартиру – и только там сунул ошеломлённой Васнецовой ее подушку.
- Ключ отдам только затем, чтобы ты забрала из квартиры свою одежду и документы. Если у тебя, детка, есть хотя бы капля совести, ты не позволишь такому глупому и добрейшему человеку, как мой сосед, мучиться от безызвестности, что там с тобой происходит. Он, видишь ли, возомнил тебя своим другом, а друзьям надо помогать. Я бы жил гораздо спокойнее, не зная, кто мои соседи, но, возвращаясь к моим предыдущим словам… Веник – мой друг. И его обижать я не позволю.
Денис обошёл Женьку по кривой и крикнул в глубину квартиры:
- Хорош паниковать, Менделеев от района Отрадное! Поставь лучше чайник, а то эта мышь сейчас окочурится тут от холода!

 Отправлено: 10.09.12 18:19. Заголовок: Знаете, чем вредно п..

Скрытый текст

Знаете, чем вредно писать фанфик "вперёд"? Тем, что он лежит потом спокойно себе в Word'е, а ты твёрдо уверен: написал, дело своё сделал! И только потом доходит, что на форум-то ты ничего не выложил...

Самым ужасным в Женькином положении было то, что Денис, как оказалось, ни капли не шутил. Он в самом деле отказался возвращать ключ от соседской квартиры, самостоятельно проследив, чтобы Васнецова собрала нужные вещи и переехала к ним окончательно. Что руководило странным парнем, Женя думать отказывалась, потому что уж слишком мало логики было в его словах и поступках. Каждым жестом, каждым откровенно неприязненным взглядом он давал понять, как ему досаждает присутствие в квартире нового человека, тем более – Жени. Казалось, что он наблюдал за соседкой очень давно и успел составить о ней собственное мнение, весьма далёкое от лестного. Воронцов подкалывал девушку по поводу и без, критиковал каждый её шаг и каждое действие и в тот же вечер, когда они с Веником «перевезли» Женьку к себе, установил чёткие правила:
- Тебя не должно касаться, что мы делаем и как проводим время. Не знаю, как мой соседушка, а в свою жизнь я тебе лезть точно не позволю, так что не вздумай даже намекнуть, если тебе что-то не нравится. Особенно это касается моей гитары.
- Гитары?
- Денис у нас музыкант… – постарался сгладить жёсткость приятеля Веник. - После работы, если у него нет свидания, он сидит дома и весь вечер играет на гитаре.
Женька покосилась на потёртый, но все же очень красивый тёмно-синий Squier, бережно установленный на специальной подставке в углу комнаты.
- Но ведь ты же работаешь… – девушка уже знала, что Веник учится в университете, а в свободное время пишет программы для компьютеров и сочиняет какие-то очень умные статьи.
- Ну да… Но Денис мне совсем не мешает! – в голосе юного гения явно слышалось нехилое сомнение, но Денис не дал Женьке раскрыть рта в ответ:
- Вот видишь, ему я не мешаю и тебе не буду… То есть буду, наверное, но меня это совершенно не касается!
- Слушай, ты… – стала закипать Васнецова. Воронцов лениво пожал плечами:
- Не устраивает – ищи другой выход из своей ситуации, постарайся найти такой, чтобы расплатиться с долгами и не подохнуть с голоду одновременно. А я погляжу, как у тебя это получится. В общем… Сейчас я пойду спать, а ты, мышка, постарайся смириться с мыслью, что теперь жить по своим правилам тебе не удастся достаточно долго. На самом деле мы не звери… Просто веди себя так, будто никто тебя не тревожит, потому что никого рядом нет. И жаловаться не на кого.
- Раз никого нет, значит, я могу делать всё, что пожелаю! Хоть мужиков водить!
Женька брякнула это случайно, чересчур разозлившись на наглого соседа Веника. Выпалила – и тут же пожалела об этом: Денис пару раз моргнул, а потом расхохотался в голос:
- Кого?! Мужиков? Ты? Мышка, да тебя легко не заметить, даже если смотреть в упор! Посмотри на себя! Тощая, в мальчишеских шмотках, глаза бешеные… Кому ты такая нужна?
В следующий момент Воронцов поперхнулся собственным смехом и схватился за правую щёку. Женька сжала руку, точно так же ошпаренную пощёчиной, в кулак и молча скрылась в комнате, которую Веник великодушно выделил ей для ночёвки, перетащив свой ноутбук и этажерку с книгами в гостиную.
Через дверь Васнецова слышала, как соседи ругаются, как Веник просит Дениса быть более терпимым, и в груди вдруг поднялось мутное и горькое отвращение ко всему окружающему. К этому добродушному и вежливому умнику, который даже за девушку нормально заступиться не может; к Воронцову, бесившему её так, что в глазах темнело; к этой маленькой квартирке, где было тепло и из крана спокойно лилась горячая вода; к своей никчёмной работе, учёбе, к себе самой, растерявшейся настолько, что два чужих парня в лёгкую смогли перестроить ее жизнь…
Если бы Женя умела плакать, она бы расплакалась; но все слёзы в ее организме, наверное, вытравили антибиотики. Поэтому девушка просто вжалась лицом в подушку и тихо, зло заскулила, сжимая кулаки так, что ногти больно впивались в ладони.
…Наступившее так внезапно утро бестактно разбудило Женьку белым солнечным лучом, коварно прокравшимся через наполовину опущенные жалюзи. Солнца в Москве не было уже так давно, что спросонок Васнецова даже не поняла, что ее так удивляет и… радует? Да, радует! Этого чувства девушка не ощущала ещё дольше, чем солнечного тепла.
Незнакомая комната с не очень ровно поклеенными обоями заставила Женьку задуматься, где это она так уснула, а потом воспоминания шумным потоком свалились на голову. Да, соседи, квартира, Воронцов… При мысли об этом хаме Женька немного скисла, но тут же взяла себя в руки. Сейчас она быстренько умоется, возьмёт свой рюкзак и сбежит на работу, а потом… потом можно будет погулять по Москве, раз уж день такой ясный… В любом случае, чем занять себя до вечера, она найдёт. А потом вернётся сюда и закроется в комнате до следующего утра. Воронцов же ясно дал понять, что соседке с ними лучше не контактировать, – что же, это на самом деле очень удобный выход из положения.
Женя села на кровати и обнаружила ещё две удивившие её вещи. Во-первых, она вчера, как выяснилось, так и уснула одетая, не сняла даже ремень и старенькую вязаную жилетку, которую для тепла надевала поверх рубашек. Однако ноги её были босыми, кеды куда-то пропали, а сама девушка оказалась бережно укрыта клетчатым синтетическим пледом. Эх, Веник-Веник, откуда же ты взялся, такой добрый… И как тебя угораздило снимать квартиру с таким дебилом, как этот Денис Воронцов?
Вдруг Васнецова замерла, а потом охнула и кубарем скатилась с кровати. Солнце! В ноябре! С утра! То есть явно не с утра, темнота уже держится часов до девяти… Господи, она что, проспала весь свой рабочий день?! После такого директриса её точно живой не оставит!
В квартире было тихо и как-то… спокойно. В отличие от скромного жилья Женьки, здесь всё говорило о том, что в этих стенах живут люди. Правда, сейчас этих людей дома точно не было: никто не гремел посудой в кухне, в ванной не лилась вода… Васнецова осторожно прошла через большую комнату, отметив, как присутствие всего двух человек может сильно изменить маленькое помещение. Около окна стояло кресло-кровать, сейчас аккуратно собранное, и на нём ровной стопкой лежало сложенное постельное бельё. Вот, значит, куда «переехал» Веник… Женька не сомневалась, что кресло принадлежит ему, ибо на разложенном диване, где огромным комком были свалены в кучу одеяло, две подушки, парочка свитеров и почему-то складной зонт, мог спать только Воронцов. Он ещё и неряха, ко всему прочему! Почему-то девушку это безумно рассердило, хотя сама она никогда не была образцовой чистюлей. Но всему же есть предел, в конце концов!
В кухне на плите уже почти совсем остыл чайник, на столе под полотенцем лежала одинокая ватрушка, а к холодильнику магнитом была прицеплена записка, написанная уверенным почерком обожающего своего профессию врача-терапевта районной поликлиники. Женька аж присела на табуретку и поднесла листок ближе к глазам, стараясь разглядеть эти жуткие каракули:

«Доброе утро (или день), Женя! Я решил тебя не будить, слишком уж ты устала вчера… надеюсь, за один пропущенный день с твоей работой ничего не случится. В холодильнике есть масло, сыр, яйца и молоко, вечером я обязательно схожу в магазин. Ключи от нашей квартиры в прихожей на вешалке, а твои ключи Денис унёс с собой на работу. Пожалуйста, постарайся не очень сильно на него сердиться, на самом деле он не такой кошмарный, каким хочет казаться.
Хорошего дня!
В.В.»

 Отправлено: 13.09.12 15:04. Заголовок: Не знаю, как другие,..

Скрытый текст

Не знаю, как другие, а я вот, если меня в третьем часу ночи красивая девушка просит сделать что-то, не сделать этого просто не могу. Саш, как заказывала.

И потянулись хорошие дни, каких уже почти традиционно каждое утро желал Веник. Оказалось, что жить в этой квартире Васнецовой удаётся лучше, чем она себе представляла, в первую очередь потому, что с соседями она почти не пересекалась. Выполнять план, который она составила себе в первое утро, получалось прекрасно. Женя убегала на работу, где получалось сидеть в подсобке до самого позднего вечера. Иногда компанию ей составлял Михалыч, которого суровая любовница в очередной раз выгоняла из дома за пьянку. Коллега осторожно, чтобы не засёк охранник, потягивал пиво, интеллигентно не предлагая его молодой девчонке; Женька грызла солёные орешки. Разговаривать можно было об образовании молодёжи в России, о современных нравах, о просмотренных по телику криминальных передачах – Михалыч был фанатом телевизора, а Женя не включала ящик уже года четыре, поэтому тут в основном ужастики были на плечах старшего физрука. Когда в подсобку заглядывал охранник дядя Вова, это был сигнал о том, что пора бы собираться домой. Михалыч уходил мириться со своей ненаглядной, которую в благостном настроении называл «Аннушка», а в не очень благостном – «змея, испортившая мне всю нервную систему». Васнецова же очень-очень-очень медленно, как только умела, брела к себе во двор. Время тянуть она умела разве что в бытность самой ученицей, а теперь как-то потеряла эти навыки, поэтому приходилось по часу сидеть на качелях и раскалывать носом кроссовки грязную ледяную корку в луже. Декабрь уже не просто маячил на горизонте, он плясал у людей прямо за спинами, и скоро вот так «прятаться» во дворе у Женьки не получится.
А прятаться приходилось. Окна квартиры соседей выходили во двор, а выучить эти своеобразные «световые сигналы», которые, сами того не зная, подавали Веник с Денисом, не составляло особого труда. Окно маленькой комнаты, где жила Женька, естественно, всегда было тёмным, впрочем, Васнецова вообще редко включала у себя верхний свет, ограничиваясь маленьким светильником на прищепке около своего дивана. Если освещено было окно только большой комнаты, значит, оба соседа дома и сейчас мирно сидят в гостиной, занимаясь своими любимыми делами: печатая очередную гениальную работу, терзая электрогитару и мирно переругиваясь по тысяче и одной причине. Если свет горел только в кухне, значит, парни ужинали, - Веник, как ни странно, сумел приучить Дениса выключать свет в большой комнате, когда тот выходил куда-то. Хотя Женьке иногда казалось, что от пяти минут выключенного света счёт за электричество не станет существенно меньше…
А вот если мягким жёлтым светом горели оба окна, это было уже серьёзно. Это говорило о том, что Воронцов выгнал соседа со своим ноутбуком работать в кухню, а сам устраивает очередной романтический вечер своей Лизе. Или уже не Лизе… в девушках этого доморощенного Казановы Женька запуталась в первую же неделю, слишком уж этих девушек было много, и приходили они как-то… совсем не систематизировано. Почему-то Васнецовой было удобнее думать, что Денис – просто хамоватый невоспитанный тип, который крутит романы сразу с несколькими, чем признавать, что там даже романов-то никаких нет… так, увлечения на одну ночь. Впрочем, ночей частенько тоже не случалось: рано или поздно свет в комнате затухал, чтобы через некоторое время включиться вновь, - в эти минуты Воронцов провожал свою пассию в коридоре, никогда не выходя с девушкой на улицу, а потом из подъезда выбегала, цокая каблучками, какая-нибудь очаровательная нимфа с блестящими кудряшками. Естественно, Женьку она не замечала, даже если сталкивалась с ней около самой двери подъезда, - выход этой «королевы красоты» означал, что можно подниматься домой и осторожно просачиваться в свою комнату.
Наступление календарной зимы никаких тёплых чувств у Жени никогда не вызывало. В частности, потому, что в предпоследний день осени она в своё время умудрилась родиться… а свой день рождения Васнецова не любила. Не любила его с детства, потому что обязательно каждый год случались какие-то мелкие обломы, портившие всю картину праздника. Да и какого, к чёрту, праздника… вот родителей поздравлять можно было, в этот день мама родила дочку, для неё двадцать девятое ноября было событием. Ну, скорее всего, было, - после рождения-то Маши с Дашей…
А между прочим, когда-то, - уже кажется, что сто лет тому назад, - именно в день своего рождения Женя Васнецова так неудачно подпрыгнула на бревне и рухнула с него, что искалечила свою ногу навсегда. Что навсегда – подтвердил только сегодня врач. А к врачу пришлось идти, потому что резкий и на удивление сильный спазм, каких давно не было, застал Женьку врасплох прямо посреди урока. Кое-как доковыляв до поликлиники, Васнецова узнала, что в ставших такими хрупкими, не до конца правильно сросшихся костях снова образовалась какая-то трещинка… Иногда Женька просто ненавидела рентгеновский аппарат. Она бы предпочитала ничего не знать о своих болях, чем знать такую дикую правду. Какая трещинка?! Откуда? И что теперь с ней делать?
- Приходите через неделю, - скучным голосом объяснял врач. – Сделаем ещё один снимок, если положение не улучшится, будем накладывать гипс…
- Какой гипс?! – ахнула Женька. – Мне нельзя гипс, у меня же работа!
Узнав, что пациентка с больной ногой работает не кем-нибудь, а учителем физкультуры, врач ни на шутку разозлился. Пригрозил едва ли не ампутацией ноги, если сломанные и раскрошившиеся косточки начнут тревожить мягкие ткани… напуганная чуть ли не до слёз Васнецова не поняла и даже понимать не хотела, нарочно доктор рассказывает ей страшилки или только пугает, чтобы пациентка стала послушнее.
- Через неделю! Чтобы были на рентгене, как штык!
Женька добрела до сквера и упала на скамейку. И просидела там, сама того не заметив, часов шесть, пока сумерки совсем не накрыли город тёмным фиолетовым одеялом. Заплакать, хоть убей, не получалось, поэтому девушка сжимала кулаки и яростным шёпотом ругалась на себя самыми последними словами. Разнюнилась… плакса. Девчонка. Ты же спортсменка, Васнецова, твою налево, давай, очнись! Что, до тебя никто ноги не ломал, травмы не получал? Тебе же не смертный приговор подписали, чёрт возьми, люди с бОльшими увечьями живут! Возьми себя в руки, идиотка! Ну же!
Немного приободрившись, Женька смогла подняться и доехать до дома. Во дворе она привычно подняла глаза, отметила, что свет горит только в среднем окошке, то есть в большой комнате… правда, горит как-то странно, приглушённо, будто парни включили не верхнюю люстру, а зажгли оба торшера. Васнецова полезла в карман за ключами и уронила лежащий в том же кармане телефон. От удара нажалась какая-то кнопка, экран вспыхнул, и Женька увидела, что ей, оказывается, пришла СМС, которую она не услышала. Неужели родители или сёстры поздравляют с днём рождения? Больше-то и писать некому.
«Женя, мы с девушкой пошли в театр, а потом в ресторан, буду очень поздно. В холодильнике есть жаркое и салат. Спокойной ночи!»
Так, приплыли. Значит, сейчас в квартире только один Воронцов… или не один! Женька прекрасно понимала, что Денис, наверняка знавший о планах соседа на вечер, времени точно терять не стал бы.
- И что теперь делать? – спросила сама у себя Васнецова, усаживаясь на ставшие уже практически родными качели. Нога, как обычно бывало к вечеру, ныла сильнее и сильнее, заполняя бедро и почему-то голову горьковатым туманом тупой ноющей боли. Веник придёт в лучшем случае часам к двенадцати… что, ждать его тут и объяснять ситуацию? Он же придёт в ужас, потащит Женьку наверх, будет проводить с ней и Воронцовым разъяснительные беседы… Ну уж нет, такого повышенного внимания к своей персоне Денис точно не потерпит, да и Женьке меньше всего на свете хотелось скандалов. Она так привыкла быть незаметной!
А с чего она, собственно, взяла, что там с Воронцовым кто-то есть… Может, он как раз один, а свет не включает, потому что научился у Веника беречь электричество? Сидит там со своей гитарой или копается в Интернете на своих любимых сайтах с шутками и приколами.
В конце концов, она, Женька, не ясновидящая, чтобы предсказывать, кто и когда свою пассию в дом приводить будет!
А она там тоже живёт. Воронцов лично спрятал её ключи и, кажется, до сих пор носит их с собой, чтобы Женька не стащила. Что-то его не устраивает – пусть отдаёт брелок, Женька с превеликим удовольствием вернётся к себе в квартиру, подальше от него! И всем будет очень даже удобно!
Подбадривая себя этими мыслями, девушка поднялась на пятый этаж, осторожно повернула в скважине ключ и на цыпочках прокралась в тёмную прихожую. Закрыла дверь, перестав видеть вообще что-либо, сделала один осторожный шаг… и едва не упала, запутавшись ногой в чём-то очень длинном и мягком.
- Чёрт!
- Чёрт! – точно так же раздалось из комнаты, что-то упало, а потом нежный женский голосок протянул:
- Ты же говорил, что мы будем одни!
Чёрт. Чёрт. Трижды чёрт.
Матерясь сквозь зубы, Женька попыталась наощупь освободить ногу из внезапного плена, как вдруг в коридоре вспыхнул свет. Васнецова зажмурилась от неожиданности и услышала разгневанное:
- Мои сапоги! Девушка, вы кто вообще?
Сапоги?! Женька поморгала, глаза привыкли к свету, и она увидела, что запуталась ногой в валяющемся посреди прихожей длинном сапоге – кажется, такие называются «чулки», - на головокружительной тонкой шпильке. А в дверном проёме, ведущем в большую комнату, на неё смотрит та самая русоволосая девочка, которая была с Денисом в тот день, когда Женька впервые его увидела.
- Денис, это же твоя соседка? Что она тут делает?
- Я тут, к сожалению, живу! – рявкнула Женька и наконец-то распутала почему-то завязавшийся в узел сапог. – Держите вашу обувь, девушка, и впредь не бросайте её, где попало! В этом доме и одного неряхи хватает.
Неряха Воронцов, который только что выскочил из комнаты, - Васнецова старалась не думать, чем парочка там занималась, если учесть, что сейчас на Денисе красовалась вывернутая наизнанку и надетая задом наперёд футболка, - растерянно перевёл взгляд со своей девушки на Женьку, но та уже поднялась с пола, подхватила свой рюкзак, из которого при падении высыпалась куча каких-то мелких предметов, и, решительно отодвинув оторопевшую Лизу, прохромала в комнату. Около своей двери она обернулась и смерила Дениса презрительным взглядом:
- С твоей стороны было очень мило сначала не пускать меня в мою же квартиру, а потом удивляться, почему я являюсь для тебя и твоих кралечек таким сюрпризом. Повесь распорядок своих свиданок на холодильник, а? И мне, и Венику будет не в пример проще.
Сказав это, Женька ворвалась к себе в комнату и хлопнула дверью. Всё очень напоминало её первый вечер в этой квартире, вот за стенкой и на Воронцова орут…
- Какие ещё свиданки, какие кралечки?! Денис, почему она живёт с вами?!
С удовлетворением услышав, а, точнее, не услышав убедительного ответа этого нахала, Женька присела на разложенный диван, вытянула отчаянно ноющую ногу… ещё раз подумала о том, что день рождения в очередной раз, мягко говоря, не удался… вспомнила ошарашенный взгляд Дениса на неё, скрючившуюся посреди коридора… скептически хмыкнула и впервые за очень много лет тихо, беззвучно расплакалась.

 Отправлено: 16.09.12 18:15. Заголовок: Жене снилось, будто ..

Жене снилось, будто она дома. С самого детства девушка привыкла жить в постоянном шуме, негромком, но непрекращающемся ни на секунду; даже ночью обязательно что-то шуршало, гремело или стучало. Вот и теперь Женька лежала на таком родном верхнем ярусе старенькой кровати, по уши закутанная в одеяло, а во «внешнем мире» сёстры вновь что-то творили, не давая спокойно выспаться. Тук-тук-тук… Нет, это Полежайкин, что ли, с утра пораньше пришёл навестить Галину Сергеевну и в очередной раз добровольно впрягся в какую-нибудь домашнюю работу?
Тук-тук-тук.
Да что такое!
- Девчонки, имейте совесть! – воскликнула Женька и проснулась, аж подскочив на кровати. Опять плед! Ну Веник, отцовский инстинкт в тебе, что ли, бушует, если ты каждую ночь заботишься о том, чтобы соседка не замёрзла?
- Какие девчонки?
Васнецова вздрогнула от звука голоса, который меньше всего ждала услышать. Дверь в комнату была приоткрыта, и заглядывал внутрь… Воронцов, взъерошенный и какой-то непривычно тихий, словно ставший ещё ниже ростом. Сейчас он, правда, недоумённо смотрел на Женьку.
- Васнецова, ты не проснулась, что ли?
- Наверное… – покачала головой девушка и спохватилась: - Это ты стучал? Чего тебе?
- Пройти-то можно?
Мысленно посоветовав парню конкретное направление, куда ему можно и даже нужно пройти, Васнецова пожала плечами и спустила ноги с кровати. В тепле двух одеял голеностоп успокоился и сейчас практически не беспокоил. Женька наклонилась и осторожно пощупала косточку на щиколотке, где вчера рентген обнаружил предательскую трещинку. Денис, на которого внимания обращали меньше, чем на отрывной календарь на стене, немного постоял около двери, а потом решительно пересёк комнату и протянул Васнецовой руку:
- Давай мириться!
Женька вскинула голову и посмотрела на парня, как на опасного сумасшедшего.
- Чего?!
- Я говорю, давай объявим хотя бы относительное перемирие! Вчера получилось не очень клево, с Лизой… В смысле, – тут же поправился Денис, - я не успел предупредить тебя, что буду не один…
- Не успел или не посчитал нужным? – ехидно поинтересовалась Женька и хотела подняться, но тут же охнула и недовольно ухватилась за подлокотник дивана. Воронцов взглянул изумлённо, и тут же девушка поняла, что из одежды на ней – только короткая майка и спортивные шорты, в которых она обычно спит, а Денис явно не относится к той категории людей, которым можно рассматривать её, Жени, тело в таких уж подробностях.
- Пялиться не обязательно! Давай отворачивайся, раз уж пришёл говорить, я собираться должна!
- Сегодня же суббота! Ты и по субботам работаешь? – сосед послушно отвернулся, и почему-то это придало ему красноречия и ненужного любопытства. - Слушай, а что у тебя с ногой?
- Историю про любопытную Варвару знаешь? Вот, а у тебя нос не такой живописный, поэтому могу вырвать оба уха и сломать руку, бесплатно, бонусом! – пригрозила Васнецова. - Ты вообще зачем припёрся ко мне, Воронцов? Мириться? Так я с тобой и не ссорилась! Чтобы поссориться, надо хотя бы какие-то отношения иметь, а у нас с тобой точек пересечения, как у параллельных прямых: ни одной, и в перспективе не наблюдается!
Стоя спиной к соседу, Женька услышала, как парень тихо хмыкнул и прикрыл за собой дверь. В душе разлилось какое-то досадливое удовлетворение… и ещё горечь. Было обидно, что ситуация вот-вот могла измениться, что с Денисом могли бы хотя бы чуть-чуть, но наладиться отношения, что, может быть, они бы смогли втроём очень даже мирно сосуществовать в одной квартире… Только попытка мира была безнадежно провалена. Обеими сторонами.
- Держи вот… – дверь вновь скрипнула, и мимо девушки просвистел её же паспорт в яркой обложке, метко угодив на подоконник. - Вчера рассыпала свои вещи по коридору, а потом бы искала. Документы, Васнецова, это тебе не фантики, с ними бережно обращаться надо.
Женька молча убрала паспорт в рюкзак и продолжила одеваться. Она понятия не имела, куда пойдёт в субботу; наверное, надо наведаться в банк, проверить баланс на карточке и, может быть, купить новую порцию лекарств для ноги, если денег хватит… Но для начала надо поесть. Раз уж Воронцов уже не смотрит на неё волком всякий раз, когда она появляется в поле зрения, Женька рискнула выйти на кухню и, как ни в чём не бывало, поставить на плиту чайник. Денис, который сидел за столом и что-то сосредоточенно выщёлкивал мышкой в ноутбуке, только махнул рукой:
- Сахар на подоконнике, чай кончился, кофе только растворимый, мне тоже сделай чашечку.
- Ну ты и сво-олочь! – даже с восхищением протянула Васнецова.
- Ну а что? Ты же все равно завтракать собралась, тебе что, трудно лишние две ложки псевдо-арабики в чашку опрокинуть? Вот блин… – последние слова парня были адресованы уже не Женьке, а открывшейся странице браузера. Проходя мимо, девушка заметила ярко-жёлтый фон и чёрные буквы в заголовке. Воронцов ещё пару раз прокрутил колёсико мышки, а потом расстроенно откинулся на спинку стула.
- Шоу им скучное, приелось… Саныч с меня голову снимет! – доверительно сообщил он Женьке. Та понятия не имела, что за шоу, кому приелось и кто такой Саныч, который может провести Воронцову столь полезную операцию, но на всякий случай промолчала. – Да, у меня вопросы только о кино и о музыке, а где я им ещё темы найду? Нашли ходячую Википедию, я ди-джей, а не академик…
Продолжая бубнить, Воронцов отхлебнул кофе и поморщился:
- А почему не сладкий?
- Ты мне лучше скажи, – Васнецова клятвенно пообещала сама себе не убивать нахала хотя бы до обеда, - почему ты такой ограниченный? Кроме музыки и кино есть ещё на свете развлечения, спорт, например! Тебе вообще для какого шоу это надо? – помедлив, девушка поинтересовалась: – Воронцов, а ты вообще кем работаешь?
Ответ соседа почему-то её совершенно огорошил: оказывается, Денис Воронцов трудился (ну, пусть не очень усердно, но трудился же!) ди-джеем на одной маленькой московской радиостанции. Покопавшись в воспоминаниях, Женька вспомнила, что фраза «Самая активная музыка на самом Активном радио!» ей действительно знакома, может, в маршрутке слышала или в магазине каком-нибудь. А Воронцов как раз и был одним из тех немногих, кто имел право произносить эту фразу в прямом эфире. Только, судя по отзывам на официальном сайте радио, право то сохранялось у него уже ненадолго.
- Я должен вести викторину по какой-то теме, задаю три вопроса, три раза правильно ответили – подарок, каждому пятнадцатому ответившему – какая-нибудь приятная плюшка типа диска или билета в кино… Шеф ясно дал понять: вопросы должны быть оригинальными и интересными, а не так, чтобы ответ находился в первой же ссылке из Гугла. А оригинальное и интересное я могу только про музыку и про фильмы придумывать, больше я никогда ничем не увлекался!
- Тяжко же прошло твоё детство! – покачала головой Женька, отпихнула Воронцова от ноутбука и открыла новую заметку в блокноте. - Тут же работы на две секунды… Так, например: какой особенностью организма обладал футболит Гарринча, официально признанный самым быстрым футболистом в истории? Дальше… дальше: чем стойка боксёра девятнадцатого века отличается от стойки боксёра двадцатого века? И ещё… Что-то не так? – посмотрела девушка на Дениса. Тот ошеломлённо потряс головой:
- Ни фига себе… Вот так, с ходу… Слушай, а что за особенность организма была у этого… ну, у футболиста?
- У него одна нога была на одиннадцать сантиметров короче другой, - отозвалась Васнецова, печатая список вопросов для радиослушателей. Внезапно Воронцов расхохотался и хлопнул в ладоши:
- Идеально! Васнецова, а ты ведь можешь приносить пользу, чего тогда придуривалась? Значит, так, сегодня темой нашей викторины будет «Спорт», и если слушателям и начальству понравится, я тебя в следующий раз возьму с собой в студию, поболтаешь с нашим шефом, может, он возьмёт тебя вести спортивные обзоры! Так, спасибо за кофе, я убежал!
Не дав Женьке даже ответить, Воронцов захлопнул у неё перед носом крышку ноутбука, стукнул чашкой с недопитым кофе о дно мойки и умчался из кухни. Девушка осталась сидеть, держа обе ладони на столе, будто перед ней ещё стояла клавиатура, и пыталась осмыслить происходящее. То есть, если она правильно всё поняла, только что она спасла Дениса Воронцова от увольнения, помогла ему «освежить» шоу на каком-то малоизвестном радио и, кажется, обеспечила себе… новую работу?!
Ни фига себе, Васнецова.
Ни фига себе!
Наверное, от такого количества пережитого нога тоже пришла в недоумение и даже перестала болеть. Хитрая Женька тут же решила, что ноге, которая не болит, и обезболивающие не нужны, и решила потратить последнюю часть аванса на холодильник своих соседей. В конце концов, она уже сколько времени живёт у них, но не делает никакого посильного вклада в быт и хозяйство, а это, по крайней мере, невежливо. Она же не такая, как этот хам Воронцов.
Стоя в очереди к кассе с парой пачек чая, упаковкой риса и коробкой с пирожными, Женька поневоле прислушалась к тихонько мурлыкающему в магазине радио. И с удивлением узнала голос своего соседа:
- …и мы поздравляем вас, Егор, с победой в нашей сегодняшней викторине, надеюсь, она вам понравилась! Напоминаю, что с вами Денис Воронцов, ди-джей самого Активного радио на свете, а сейчас разрешите мне поставить следующую песню не просто так, а по случаю. Вчера был день рождения у одного очень интересного человека, а я не успел этого человека поздравить. И, несмотря на это, человек мне сегодня очень круто помог, так что, Женька, даже если ты не слушаешь сейчас наш эфир, эта песня играет в твою честь! Спасибо за помощь и – с прошедшим!
Васнецова чуть не выронила корзинку с продуктами. Это ещё что такое? Воспользовавшись тем, что у мужчины, стоящего в очереди перед ней, в тележке была целая гора покупок, Женька вытащила телефон и поискала там номер соседа, который Веник тайком от самого Воронцова продиктовал ей: на всякий случай.
«Откуда дровишки, самый активный ди-джей?»
Ответ пришёл только тогда, когда Женька уже открывала дверь квартиры.
«Хоть ты и разбираешься в спорте, Васнецова, а всё-таки не такая уж ты и умная. Я же тебе утром паспорт заносил, забыла? Да, я в него заглянул и не стыжусь, я уже говорил Венику, что ты вполне можешь оказаться международной преступницей! Лучше перебдеть, как говорится… И да, Васнецова, завтра к двенадцати шеф ждёт тебя у нас в студии, отказы не принимаются, пропуск я вечером притащу».

 Отправлено: 23.09.12 21:35. Заголовок: А вот ура, а вот кто..

Скрытый текст

А вот ура, а вот кто у нас пишет проходные части, которые ни фига не сообщают, а время тянут? Сальери у нас пишет такие части. Надеюсь только, что одной частью всё и обойдётся.

…неделю спустя у Женьки плохо получалось даже вспомнить то время, когда она не работала на радио. В голове то и дело вспыхивал образ Маши – наверное, старшая сестра и не подозревала, что знаменитой может оказаться настолько легко. Конечно, не такой знаменитой, как Дженнифер Лопез, но, как утверждал оптимистично настроенный Воронцов, штат «Активного» радио был известным в узких кругах, а это уже не так мало.
Каждый день после работы в школе Женька запрыгивала в трамвай, который на протяжении получаса вез её к недавно построенному небоскрёбу, похожему на улей. Только ульи не сдают свои соты в аренду, а в этом длинном, упирающемся в хмурые декабрьские облака здании располагались офисы не менее сотни маленьких компаний, фирм и прочей ерунды, которая так старательно плодится в мегаполисе и вгрызается зубами и когтями в повседневность, борясь за своё место под солнцем. Одной из «пчёлок» в этом «улье» и была молодая радиостанция, только начинающая раскручиваться в столичном FM-диапазоне.
Самым главным на радио был продюсер, о котором было известно только то, что о нём вообще ничего не известно. Денис лишь пожал плечами, когда Женька спросила, кто же является их начальником.
- Наш непосредственный шеф – это Сан Саныч, а всё, что ему сверху говорят, уже не наша забота…
Как ни странно, Воронцов оказался прав. В том смысле, что забот у них хватало и с Сан Санычем. Начальник был невысоким, аккуратно выбритым мужчиной неопределённого возраста, передвигающийся исключительно бегом и обожающий во всем порядок, деловой подход и почему-то – кислотных цветов костюмы. В день, когда Женька впервые увидела своего будущего шефа, Сан Саныч был наряжен в шерстяные брюки истошно-горчичного цвета, такой же пиджак и тёмно-зелёную шёлковую рубашку.
- Он гей, что ли? – уже после собеседования тихонько поинтересовалась Васнецова. Денис изумлённо уставился на неё, а потом удивление на его лице сменилось глубокой задумчивостью.
- Да нет… Он… Слушай, а если честно, фиг его знает. Васнецова, тебе не по барабану, с кем спит руководитель? Главное, чтобы деньги платили!
Ещё Женька познакомилась с главным и единственным звукорежиссёром в их маленькой компании. Точнее, их представил Воронцов, едва ли не насильно выдернув бледного худого парня из-за пульта и подтолкнув к девушке.
- Это Жора! Жора, это Васнецова, она у нас теперь работает!
- Привет, – поздоровалась Женька. Звукорежиссёр в ответ кивнул и, ничего не сказав, вернулся на своё рабочее место. Как потом оказалось, повёл себя парень так не от смущения или невоспитанности – воспитания у него как раз хватало, Воронцову стоило бы поучиться, - а просто потому, что молчал Жора ВСЕГДА. Женька для себя решила, что, в силу профессии, ему просто так надоедают окружающие звуки, что воспроизводить их самому у звукаря просто не остаётся ни сил, ни желания.
На новой работе в обязанности девушки входили, на её взгляд, сущие пустяки. Перед эфиром надо было найти в Интернете более-менее интересные события из мира спорта, отредактировать и сократить их так, чтобы влезли в выпуск новостей, а потом быстро, чётко и очень активно зачитать эти самые новости в микрофон – и вот именно на этом пункте пустяки как раз заканчивались. После первого эфира Женька чуть было не послала к чёрту Дениса, Жору и всё «Активное» радио, потому что звук её голоса в записи поверг девушку в совершеннейший ступор. Денис хихикал в кулак, за что получил ощутимый тычок под рёбра, а Сан Саныч, пожалев новенькую, объяснил, что в записи любой голос звучит отвратительно, поэтому на это просто не стоит обращать внимания, иначе не получится вообще ни одной программы записать.
Гордое звание «редактор спортивных новостей» Женька носила неделю, а потом Сан Саныч заявил, что звонкий голос и уверенность, с которой девушка рассказывает про футбол или теннис, слушателям пришлись по вкусу, поэтому вышестоящее руководство дало добро на создание отдельной спортивной колонки – с викториной, беседами с дозвонившимися людьми и песнями, разумеется, на спортивную тематику. В помощь новенькой поставили, разумеется, Воронцова, - Васнецова вообще не знала, существуют ли у них на радио и другие ди-джеи, но протестовать особо не стала. Во-первых, одна бы она вести целую колонку всё равно не смогла бы, а во-вторых…
Во-вторых, издеваться над Денисом, не разбирающемся в спорте от слова «совсем», было одно удовольствие!
В глубине души Женька прекрасно понимала, что бесконечные придирки и подколки в её исполнении были ничем иным, как самозащитой и наконец-то появившейся возможностью отвести душу. С милой улыбкой Васнецова мстила соседу-тире-коллеге за грубость, за неуважение, за разбросанные по всему коридору сапоги… сапог, кстати, уже давно не было, да и Денис стал всё чаще и чаще напоминать воспитанного человека, но нахальство из характера просто так не выбьешь. На каждую Женькину шутку, обидную или не очень, Воронцов взрывался и отвечал своей подколкой, которую, естественно, Васнецова стерпеть не могла.
- Я думаю, в сегодняшнем выпуске мы поговорим о керлинге. Несомненно, зрителям будет интересно узнать…
- …несомненно, Денис, зрителям будет узнать, откуда же ты такой взялся в нашей рубрике! Интересоваться, друг мой, надо не только музыкой и компьютерными играми, спорт – это жизнь, поживи немного, и узнаешь, что говорится не кЕрлинг, а кЁрлинг.
- Ну естественно, Женя, из нас двоих жизнь именно у тебя бьёт ключом! И именно поэтому вчера, когда наш уважаемый звукорежиссёр отошёл за кофе, ты пять минут искала в картотеке песню по названию, в то время как тебе любой мало-мальски образованный ребёнок скажет, что оригинальная версия «Somebody to love» принадлежит творчеству бессмертной группы Queen…
- Однако, Денис, я уверена, что даже Фредди Меркьюри прекрасно знал, сколько человек играет в хоккейной команде!
Бедный Жора бледнел, краснел и поскорее пускал в эфир песню, а потом отчаянно махал руками, пытаясь привлечь внимание ди-джеев, которые уже вскочили со своих мест с намерениями, явно далёкими от добрых.
- Умная очень, Васнецова?
- Я-то да, а вот ты у нас действительно дебил! Ни фига не знаешь!
- И зачем только я тебя сюда приволок! Нам здесь не курс лекций нужен, а реальная работа!
- Раз реальная, тогда почему тебя тут держат, из жалости?
- Ненормальная!
- Дебил!

 Отправлено: 24.09.12 18:12. Заголовок: Денис Воронцов за св..

Денис Воронцов за свою жизнь был идиотом, придурком, сволочью, бессердечной скотиной, но дебилом он никогда не был. Во всяком случае, у себя на родине, в Уфе, точно; да и в Москве его многочисленные девушки и немногочисленные друзья выбирали другие крепкие выражения, чтобы охарактеризовать этого наглого и энергичного парня.
Женя Васнецова не являлась Денису ни девушкой, ни другом – это Воронцов мог гарантировать абсолютно точно. Видимо, именно поэтому он с лёгким удивлением позволял новоявленной соседке по квартире и коллеге ронять в свой адрес резкое «Воронцов, ты дебил!», не особо даже обижаясь на эти выпады. Поначалу, естественно, было непонятно, чем же именно Денис заслужил от девушки такую яростную нелюбовь… Конечно, идеальным человеком он не был, но и врагом народа его тоже вроде никогда не называл. Однако Женька, кажется, иногда забывала, что после слога «Де» в имени парня идут немного иные буквы. Злилась Васнецова на всё, начиная от манеры Воронцова вести эфиры и заканчивая его любовью играть полночи на гитаре. Следуя давнему уговору, девушка не предъявляла претензий лично, но пару раз Денис, возвращаясь домой, слышал, с каким жаром соседка жалуется на него Венику. Если же Воронцов пытался в такие минуты сунуться на кухню, где и происходил «разбор полётов», его неизменно встречал ироничный взгляд самого гениального студента в мире и презрительное фырканье Женьки.
- Слушай, – однажды не выдержал Денис, - может быть, в вашей школе проводят уроки этикета или что-то вроде того? Если да, я настоятельно рекомендую тебе их посетить, причем не в качестве учителя, а в качестве ученицы! Научись быть хотя бы немного благодарной, Васнецова, я же помог найти тебе такую классную подработку!
- Пользу может принести даже самый бесполезный человек, - кивнула в ответ Женька. Они сидели в студии, эфир только что кончился, и ди-джеи ждали Сан Саныча, который должен был принести какие-то очень важные новости от продюсера.
- Ну почему ты только и умеешь, что хамить?!
- У меня были хорошие учителя, так и не вернувшие мне ключи от квартиры!
Жора поднял голову и с испугом покосился на Дениса, тот лишь досадливо поморщился. Естественно, звукорежиссёр не знал всех подробностей, откуда в жизни Воронцова взялась эта странная злая девочка…
Стоп, машина. В жизни?
Ключи Денис по-прежнему носил с собой и договорился с Веником, что Женька проживёт у них как минимум до весны. Сама Женька при этом бесилась, вопила и утверждала, что Воронцов именно для того и нашёл ей дополнительный приработок, чтобы к девушке скорее пришли деньги, и она наконец-то освободила соседей от своего докучливого присутствия. Веник лепетал что-то обиженное, Денис невероятно злился – в первую очередь, на себя, и клялся после первой же зарплаты отпустить Васнецову на все четыре стороны. И не отпускал, а зарплату лично отнёс в сберкассу и по возвращении объявил, что долг за соседскую квартиру ещё не полностью возвращён.
Ни Воронцов, ни Женька не могли толком понять, почему их обоих устраивает такая толкотня в маленькой квартирке, ежедневные ссоры за последний пакетик чая по утрам и мстительная долбёжка в стену по вечерам. Жизнь напоминала не то, что сидение на пороховой бочке, – создавалось впечатление, будто они оба скачут по крышке этой самой бочке в полном намерении пробить ее насквозь. И это было… хорошо.
Хорошо было приходить домой, где обязательно кто-то находился. Хорошо было есть скромный ужин, рассказывать о прошедшем дне, ругаться до хрипоты, играть на гитаре и, не замечая этого, убавлять звук у усилителя, чтобы Веник мог нормально подготовиться к сессии. Женька ворчала, требуя немедленно прекратить «мучить инструмент своими жуткими пальцами», но сидела тихо-тихо, как мышка, внимательно слушая глуховатые мелодичные переборы. Иногда она могла даже взять потрёпанную тетрадку, поизучать аккорды и наугад ткнуть пальцем в строчки: сыграй вот это! И Денис, который никогда не демонстрировал своего умения ни перед одной из своих подружек, играл. А Женька слушала и немного удивлённо качала головой в знак одобрения.
С наступлением «настоящей» зимы у Васнецовой действительно сильно разболелась нога, и Воронцов по утрам вопил, стуча в запертую дверь ванной:
- Если ты решила утопиться, я лично куплю тебе абонемент в бассейн!
Но после того как бледная, в зелень, Женька выползала в коридор, даже не хромая, а просто волоча за собой онемевшую ногу, Денис молча хватал её рюкзак и крепко сжимал в руке узкую ладонь, чтобы это недоразумение не грохнулось с лестницы, спускаясь с пятого этажа на первый. Женька сначала дёргалась и рычала, а потом смирилась. Смотрела, правда, недобро… но руки не вырывала.
…Новый Год было единогласно решено встречать на работе. Веник со своей девушкой уезжал куда-то в санаторий на все каникулы, до самых экзаменов, а Воронцов, возмущаясь, что это эксплуатация человека человеком, всё-таки соблазнился праздничной премией в размере тройного оклада и согласился вместе с Женей проводить ночной эфир.
- Новый Год! Вся страна у теликов в обнимку с салатиками и жареной курицей! Кто нас будет слушать вообще?!
- Таксисты, охранники и продавцы круглосуточных магазинов, работающие в ночную смену… – пожала плечами Женька. - Не ной, Воронцов, зато заплатят хорошо, будет потом, на что своих красавец в ресторан вести.
Васнецова была уверена, что шпильку про барышень, которых, кстати, в квартире Веника и Дениса не было видно уже подозрительно давно, парень точно не стерпит, но, к её удивлению, тот промолчал и лишь невесело вздохнул.
Как ни странно, «Новогодний таксофон» разрывался от звонков практически всю ночь. Жора едва успел вывести в прямой эфир торжественный звон часов на Спасской башне, а Денис – разлить по пластиковым стаканчикам шампанское.
- С Новым годом, драгоценные наши радиослушатели!
- С новым счастьем, – добавила Женька и приветственно подняла свой стаканчик. На её лице играла такая светлая и весёлая улыбка, что Воронцов моментально забыл о своих плохих настроениях и прочей суете. Оказывается, он уже давно не встречал людей, которые вот так искренне от души радуются празднику.
Первое утро нового года встретило ди-джеев сильным снегопадом и совершенно не по-зимнему тёплой температурой. У Женьки от резкой перемены погоды разболелась голова, но она мужественно терпела, почему-то не желая демонстрировать Воронцову свою усталость и желание как можно скорее попасть домой. Поэтому, когда пришло время идти в кабинет к шефу, девушка облегчённо воскликнула:
- Я схожу, заодно поздравлю Сан Саныча… – с этими словами она вскочила со стула, на секунду замерла, а потом одним плавным движением опустилась обратно. И одновременно с этим Денис заметил, как с лица коллеги кто-то невидимый будто стёр все краски разом.
- Нет… Видимо, не схожу.
- Что случилось?
- Посидеть захотелось, Воронцов! – подозрительно ласково пропела Женька, а потом попыталась прямо на стуле доехать до диванчика, обычно служащего вешалкой для курток и сумок. - Чёрт, я же всю ночь сидела без движения… Забыла, идиотка… Где этот кретинский блистер?!
Денис опередил Женьку и просто-напросто вывалил всё содержимое её рюкзака прямо на пол. Пластиковой коробочки, в которой девушка держала обезболивающие таблетки «на всякий случай», в куче разнокалиберной мелочи совершенно точно не было. Собрав все силы, требующиеся для того, чтобы не заорать от стремительно разбегающейся по голеностопу боли, Васнецова подняла голову.
- Ладно… Воронцов! Вызови мне, пожалуйста, такси до дома. В новогоднее утро тарифы наверняка ломовые, но это ерунда, у меня дома деньги, я тебе отдам… – ещё немного подумав, девушка поняла, что такой помощи от Дениса ей будет, увы, маловато. Нужно было купить в аптеке таблетки, а лучше – ампулы с раствором лекарства, самой ей, ясное дело, до провизора не доползти. Ладно, она попросит ещё, иначе рискует подохнуть от болевого шока прямо в студии. И пусть он потом издевается над ней, сколько угодно…
Женька открыла было рот, но вдруг заметила, что Денис на неё больше не смотрит. Он разглядывал экран ноутбука, который развернул к нему Жора, а на пальце нервно крутил брелок с изображением четырёх колец. Женя знала, что владельцем старенькой «Ауди» был тоже звукорежиссёр.
- Денис…
От звука своего имени парень вздрогнул и всем телом развернулся к соседке, и Женьке вдруг стало очень и очень не по себе от нового, какого-то странно яркого блеска в карих глазах.
- Жор, закроешь студию? Спасибо! Васнецова, если ты хоть раз дёрнешься, клянусь, я пойду вниз пешком и случайно… совершенно случайно уроню тебя с лестницы!
- Чего?!
Воронцов легко, будто Женька совсем ничего не весила, подхватил её на руки и ногой пнул дверь.
- Воронцов, ты же выпил всего пару стаканов шампанского, или тебе и такой порции достаточно?
- Я же сказал, не дёргайся! Иначе вместо травмопункта я отвезу тебя в психушку и скажу, что ты – моя младшая душевнобольная сестра!
…«Душевнобольная сестра» обалдела от поведения своего нахального коллеги настолько, что безропотно позволила дотащить себя до Жориной машины, сгрузить ноющее уже целиком тело на сиденье и по пустым дорогам сонной послепраздничной Москвы домчать «Ауди» до районного травмопункта. Женька почти наверняка была уверена, что водительских прав у Дениса нет, и, если бы их остановили какие-нибудь особенно похмельные представители дорожно-постовой службы, одним штрафом дело точно бы не обошлось. Хотя на месте ГАИ девушка побоялась бы сейчас связываться с этим странным кудрявым типом – слишком уж злое у него было лицо.
Нога напомнила о своей травме. Девушка тихо зашипела.
- Уже приехали почти, – тут же произнёс Денис, не отрывая взгляда от дороги. Женька ничего не ответила.

 Отправлено: 25.09.12 18:10. Заголовок: The show must go on...

Скрытый текст

The show must go on... Саш, я надеюсь, хотя бы этого не мало? Ну хотя бы на полшоколадки сойдёт?

А вот в приёмном покое Женька поняла, что злым Воронцов в машине не был. Точнее, ещё не был, а вот разозлили его сейчас… Сонная дежурная медсестра, по виду едва ли старше их самих, долго не могла понять, на что же жалуется больной, – когда девочка поняла, что травма вовсе не у парня, а у девушки, которую он втащил в помещение буквально на себе, Васнецова посчитала это личным достижением. Характер травмы Женька, как смогла, описала, но теперь медсестра не могла понять, какого же конкретно врача нужно вызывать с дежурства…
- Где вы упали?
- На футбольном поле.
- Зимой? – округлила глаза медсестра. Воронцов то ли хихикнул, то ли простонал что-то. Женька почувствовала, что сама начинает закипать.
- Девушка, это было почти три года назад!
- А почему же вы пришли только сейчас?
Денис не удержался и заржал в голос, одновременно зачем-то крепко ухватив Васнецову за плечо. Женька слышала, каким нервным был его смех, слышала нотки начинающейся истерики; она и сама была недалека от такой же.
- Что тут происходит?
Воронцов моментально прекратил смеяться и пробормотал что-то вроде «Неужели тут и нормальные работают…». В приёмный покой вышел врач – судя по цвету и внешнему виду униформы, не медбрат, а человек более или менее квалифицированный. Впрочем, о его квалификации было трудно судить из-за совсем юного лица, мягкой, совершенно не усталой (после-то новогодней ночи!) улыбке и так называемого «голливудского» внешнего вида. Денис вдруг подумал, что даже только что заступивший на дежурство доктор не будет выглядеть таким свежим и отдохнувшим, будто пять минут назад вернулся с Красного моря.
- С Новым годом!
- А давайте мы поздравления на потом оставим, а? – неожиданно ядовито выдавил из себя Воронцов. – Тут пациентка вас ждёт, между прочим.
- С Новым годом, девушка… милая девушка! – врач аж засиял улыбкой, моментально перестав обращать на Дениса внимание и полностью переключившись на Женьку. Милая девушка, отражавшая на лице полный спектр оттенков зелёного и синего, даже не попыталась улыбнуться.
- Ну-ка, что такое? Нога? Вывихнули?
- Открытый перелом три года назад, повреждены кости и суставы, голеностоп не подлежит окончательному восстановлению, две трещины годовой давности, одна свежая, не беспокоила полтора месяца, антибиотики не принимала месяц.
Воронцов вздрогнул.
Он знал, конечно, что его соседку беспокоит какая-то древняя травма. Знал, что иногда Женьке не просто больно, а ОЧЕНЬ больно; знал, что периодически ей нужны таблетки и даже уколы какой-то очень химической гадости, чтобы девушка могла ходить, не хромая, бегать и выполнять привычные ей спортивные упражнения. Без занятий Васнецова просто не жила – это Денис понял уже тоже достаточно давно. Он не понимал логику человека, который с повреждённым голеностопом устраивается работать преподавателем физкультуры в школу, но что-то внутри мешало называть Васнецову дурой ещё и по этому поводу. Это была не дурость. Это была борьба. С миром, с не так, как хотелось бы, сложившейся жизнью, а в первую очередь – с самой собой.
И Денис завидовал этой борьбе. Он понимал, что «серая мышь», живущая у них в квартире и не дотянувшая ростом даже до метра шестидесяти, держит внутри себя толстенный стальной стержень, который не позволит сломать никому. У Воронцова такого стержня не было никогда – для него, видимо, при рождении такого даже не выплавили…
Теперь выясняется, что внутри Женьки не просто стержень, а железобетонная арматура. Денис никогда не слышал, чтобы о травмах, о своих травмах говорили с такой скукой и беззаботностью. Сразу становилось понятно, сколько раз уже это бледное недоразумение перечисляло свою историю болезни, - видимо, ей даже не нужна медицинская карточка, полный список травм и лечений находился в её голове. Причиняя ей иногда боль ещё более сильную, чем нога.
- Воронцов! Алё, Воронцов, приём!
- Что? – очнулся от своих мыслей Денис и увидел, что Женька уже стоит на ногах, а «голливудский» врач осторожно… впрочем, как-то не очень осторожно, Воронцов бы сказал, даже как-то слишком по-свойски поддерживает девушку за талию.
- Я понимаю, что со мной носиться – приятного мало, Воронцов! – хмыкнула Васнецова. – Езжай домой, точнее, верни Жорику машину, а потом езжай домой.
- А тебя домой кто отвезёт?
Он только думал, что вопрос будет чисто риторическим…
- Юрий Викторович и отвезёт.
- У меня смена заканчивается! – ослепительно улыбнулся врач. – Мне не сложно! Милая девушка, давайте, прощайтесь со своим другом, и пойдём аккуратно в кабинет, посмотрим вашу ножку…
Голос парня журчал, как чистый горный ручей, и Воронцову вдруг стало нестерпимо тошно. Так, как бывает после большого количества не совсем качественного алкоголя. Вроде и «по пути» пошло, а ощущения всё равно мерзкие… горькие ощущения.
Юрий Викторович осторожно, будто Женька была стеклянная, повёл её к лифту. Но девушка вдруг обернулась и остановилась.
- Денис, подойди, пожалуйста.
- Ну что ещё, Васнецова? Сама же сказала, чтобы я домой ехал…
В следующий момент Денис почувствовал, как ледяные худенькие пальцы сильно, до боли, сжимают его ладонь. Одновременно что-то такое же холодное и тяжёлое упало куда-то под лёгкие.
- Спасибо, Денис. За помощь – спасибо.
…Самый гламурный доктор на планете, как мысленно окрестил его Воронцов, привёз Женьку домой только к полудню. Новенькую блестящую иномарку, изящно въезжающую во двор, Денис заметил из окна и чуть было не побежал вниз, чтобы помочь девушке подняться, но тут же обматерил себя и снова уселся на табуретку. Это было бы уже слишком. Он и так полночи и всё утро вёл себя, как… он не понимал, кто; но Денис Воронцов, которого знали и вроде даже любили его приятели, таким поведением бы точно не гордился! То есть в том, что он отвёз коллегу в травмопункт, нет ничего удивительного, так бы сделал любой воспитанный человек… но вот что стало происходить потом? Почему его вдруг стало так клинить, почему ему так активно не нравился этот слащавый доктор Юрий Викторович – тоже мне, нашли Викторовича, ему хотя бы тридцать лет есть?! Самым главным вопросом на повестке дня стояло следующее: откуда у него, Воронцова, взялись определённо лишние чувства к своей соседке и что это были за чувства?
После Лизы девушек в дом Денис не приводил. Почему-то стало очень стыдно и перед Веником, которому парень о своих планах не считал нужным рассказывать, и перед Женькой – по той же причине. И ещё… слишком уж насмешливо и равнодушно смотрела она тогда и на Дениса, и на его возмущённую подружку. Никогда раньше девушки так не смотрели – без обиды, без ревности, а только лишь с желанием оказаться как можно дальше от этих развратных вечеров, скажите спасибо, что не зовёте третьей…
Её и второй-то никто не звал, и Воронцов сам был твёрдо уверен, что никому и никогда не понравится девушка, которую и девушкой-то можно назвать с очень большой натяжкой. Грубая, резкая, озлобленная на весь мир, не разрешающая никому хотя бы совсем чуть-чуть помочь в чём-то – и становящаяся такой растерянной в минуты, когда помощь всё-таки нужна.
«За помощь – спасибо»…
А больше-то его и не за что благодарить.
В прихожей раздались шорохи, заскрипела дверь, стали доноситься обрывки разговора. От звонкого голоса, казалось, насквозь пропитанного улыбкой, у Воронцова заболели все зубы разом.
- Спасибо, Юрий Викторович…
- Юра?
- Юра, да. Спасибо! Дальше я сама…
- Никаких сама! После лекарств тебе надо лежать и лежать, давай я провожу тебя до комнаты…
- Лучше я провожу, мне ближе идти! – ноги сами вынесли Дениса в коридор, где давешний врач, одетый уже в модную кожаную куртку с меховым воротником, бережно придерживал Женьку, пока она разувалась. Кажется, его рука с её талии и не сходила с самого утра.
- Ой, Воронцов, ты дома? – Женька выпрямилась и прямо посмотрела на соседа. И вновь по телу пробежала непрошенная дрожь от прямого, пристального взгляда. С каких вообще пор он стал на неё так смотреть? – Я вот тут хотела Юру чаем напоить, в благодарность за помощь…
- А чая нет! – с восхитительной лёгкостью соврал Денис. – И я так думаю, после новогодней ночи все устали, вон, ты еле на ногах держишься, Юрий Викторович тоже работал, поэтому не лучше ли нам всем будет отдохнуть хотя бы пару часиков?
В коридоре воцарилась замечательная тишина, которую, подобно куску мягкого деревенского масла, можно было легко разрезать ножом. Женя и Воронцов смотрели друг на друга прямо, как смотрят две незнакомые собаки, впервые встретившиеся на чьей-то территории. Юрий Викторович… Юра с выражением едва заметного превосходства улыбнулся, смерив Дениса взглядом, и повернулся к своей пациентке:
- Женечка, номер моего телефона ты точно не потеряешь, ты обещала, помнишь? Я всегда к твоим услугам…
Поцеловав девушке руку, парень вышел на площадку, даже не кивнув Воронцову на прощание. Дверь хлопнула, тишина в квартире всколыхнулась, будто занавеска на сквозняке. Денис сделал два шага по направлению к Женьке, а она стояла, не шевелясь, и только скрестила на груди руки.
- Ну и как это называется, Воронцов?
- Как твоя нога?
- Послушай, мы вроде не договаривались, что ты будешь так открыто хамить моим друзьям…
- Как твоя нога? – друзьям, ага, они уже друзья.
- Воронцов, ведь сейчас никто не разбрасывал по коридору сапог, не вонял сладкими духами на всю квартиру, но заметь, даже я реагировала более адекватно, когда твои кошечки…
- Ответь мне на вопрос! – последние слова Денис выкрикнул едва ли не в голос. Девушка захлебнулась сердитым ответом, когда ей на шею легла тяжёлая ладонь и слегка надавила, заставив податься вперёд. Воронцов прижался лбом к её лбу и шумно, судорожно вздохнул. В такой близости, ещё и в полумраке прихожей, черты его лица были слегка размыты, будто нарисованные акварелью на тёмном картоне. Дыхание, ошпарившее лицо почище пара из вскипевшего чайника, пахло табаком, и у Васнецовой в голове помимо воли всплыло яростное «Он ещё и курил в квартире!».
- Жень…
- Думаешь, тебе всё можно, да, Воронцов? – очень тихо и медленно заговорила девушка. Обеими руками она упёрлась в грудь Денису, но не делала ни малейшего движения, чтобы оттолкнуть его или отойти самой хотя бы на шаг назад. И дело было даже не в ноге, которая уже давно не болела; лежащая на шее ладонь препятствием не была вовсе, но сделать одно-единственное движение почему-то стало очень трудно. – Ты думаешь, что ты король мира? Отдельно взятого, двухкомнатного… - чёрт возьми, у него даже ресницы не дрожат! – Ты думаешь, что можно отобрать у меня ключи, запретить мне вернуться домой, чтобы потом каждый день, каждый час унижать меня? Можно найти мне хорошую работу, помогать, поддерживать, отвозить в больницу, чтобы вознестись в собственных глазах? Помог девочке-калеке, ах, какой хороший мальчик… А зачем тебе помогать серой мыши, Воронцов? Или тебе поиграть захотелось? Длинноногие блондинки перестали интерес вызывать?
Ладонь у неё на шее дрогнула, и в следующий момент Женька как-то запоздало поняла, что её целуют. Настойчиво, крепко, теперь уже не давая ни малейшего шанса освободиться. Вторая рука Дениса взлетела, на мгновение коснувшись пульсирующей венки на виске, а потом опустилась на талию, ловко минуя расстёгнутую, но так и не снятую куртку. В голове что-то полыхнуло, и девушка вцепилась в футболку Воронцова, не разрешая ему стать ещё ближе и не позволяя себе отстраниться.
И внезапно пришла злость. Дикая, захлёстывающая разум злость и обида. Так противно Женьке не было даже тогда, когда Юра, в сущности, неплохой человек и замечательный врач, начал откровенно клеить молчаливую настороженную пациентку, улыбаясь такой медовой улыбкой, что впору сахар выпаривать.
Обеими руками Женька обняла Воронцова за шею и ответила на поцелуй, подавшись вперёд всем телом, вливаясь в его объятия, как морская волна. Опешивший Денис едва успел подхватить приникшее к нему худенькое тело, обнимая девушку теперь за талию обеими руками. Кожа пылала огнём даже через ткань рубашки и майки. Женька прижималась к нему плечами, грудью, животом, бёдрами, и создавалось впечатление, будто она всем телом хочет врасти в Дениса. Поцелуй перестал быть просто напористым – теперь он был глубоким, неторопливым и словно звал: ну же, давай, теперь твой ход… Мышцы под одеждой расслабились, и теперь тело чутко и быстро реагировало на каждую ласку Воронцова. От желания прикоснуться к коже, впитать это электричество у Дениса даже заболели руки. Ладонь скользнула под одежду, обвела полукруг от спины к животу, коснулась тяжёлой пряжки широкого ремня…
Женька ужом вывернулась из объятий и метнулась вон из коридора. На пороге своей комнаты она обернулась – бледная, с почерневшими глазами и тёмно-красной капелькой в уголке рта. Воронцов машинально облизнул губы и почувствовал на языке солоноватый привкус. Он даже не понял, кто кого укусил…
- И мыши играть умеют, правда?
- Жень… - позвал Денис вдруг охрипшим голосом. Девушка глубоко вздохнула и прикрыла глаза, словно выгоняя из головы всё, что произошло между ними в коридоре.
- Какая же ты сволочь, Воронцов… Какая же сволочь.

 Отправлено: 30.09.20 17:13. Заголовок: Это же не просто про..

Это же не просто проститутки, это красивые, умные и уважаемые женщины. Даже сама богиня любви, Афродита, считалась куртизанкой, именно поэтому в Древней Греции занятие проституцией не считалось чем-то осудительным или постыдным http://binanex.ru/