Сообщение: 2501
Настроение: Слава тебе, Великий!
Зарегистрирован: 01.02.10
Откуда: Та самая, Столица с алой звИздой
Репутация:
127
Фото:
Награды:
Отправлено: 18.04.10 22:56. Заголовок: Изя пишет: и снова ..
Изя пишет:
цитата:
и снова кровавое сражение между хаддистами и хэмеронянами прочитала такую фразу на форуме хадди: "Боже, надеюсь, что мы не захэмеронеем и не будем видеть хаддизм в каждый фразе, даже, когда его нет" (с) примерно так
Блин, адекватные же люди, я тоже на это надеюсь Мы же видим, что Хаддизма пока нет, да? Изя пишет:
Отправлено: 18.04.10 23:34. Заголовок: бабы, по-моему, это ..
бабы, по-моему, это - лучшее, что я читала про Хадди
Оригинальное название: Something worthwhile to think of each morning Рейтинг: R за легкие сцены секса Спойлеры: никаких Краткое содержание: Любить - это знать о человеке все и продолжать хотеть быть с ним сильнее, чем кто-либо другой… Скрытый текст
1) Веснушки кружатся в танце по ее спине. Не россыпью, которая появляется у нее на переносице к концу лета. Просто поодиночке. Одна веснушка под изгибом ее правой лопатки, несколько штук слева от ее третьего позвонка, одна прямо над левым бедром.
Еще до того, как это случилось – когда он был просто надоедливым сотрудником, а не надоедливым сотрудником, который проводит большую часть ночей в ее постели – он гордился тем, что знает ее тело. Он действительно его знал – изгиб ее скул, и окружности ее груди, и то, как она виляет бедрами, когда ходит. Он даже знал ее шрам на локте от падения с велосипеда и еще один на внутренней стороне ее колена, полученный, когда сестра столкнула ее с булыжника.
Но теперь он знает больше. Он знает робость ее тела в новом комплекте нижнего белья, когда она не была уверена, понравится ли он ему (и ему все понравилось). Он знает гнев ее тела в банном халате, когда он спрятал однажды утром ее одежду. Одного ее взгляда хватило, чтобы он напрочь забыл о сексе и угрюмо вернул ей наряд. И он знает ее тело таким, расслабленным и спящим, обнаженным, потому что он раздевает ее утром, если она уже не была раздета. Она спит к нему спиной, ее ноги запутались в простынях. Он водит пальцем от одной веснушки к другой и целует ее в шею, пока она с ленивым полустоном не переворачивается.
2) У нее было два выкидыша. Один был подсадкой. Другой был… его. Они не пытались специально зачать ребенка, но и не хотели обратного. Она даже не сказала ему о том, что была беременна, пока однажды он не получил сообщение по пейджеру из ее кабинета. Все жалюзи были закрыты и он усмехнулся, интересуясь, что она собирается сделать: накричать или запрыгнуть на него.
Но когда он зашел в кабинет, ее не было за рабочим столом. Приглушенное рыдание раздавалось из ванной комнаты. Он думал запереть дверь, но не стал.
- Кадди?
Он был готов поклясться, что она тут же попыталась успокоиться, но случайные всхлипывания все равно пробивались.
Хаус приблизился к закрытой двери ванной: - Кадди, что случилось?
Дверь чуть приоткрывается, и он слышит, как она отходит от нее. Он решил, что это ее приглашение войти, и слегка толкает дверь, пересматривая преимущества побега.
Кадди стояла, облокотясь о столик. На ее щеках были следы туши. Хаус не привык видеть ее в слезах и остался на другой стороне ванной. Она не смотрит на него до тех пор, пока он, в конце концов, не выдержал:
- Что происходит?
Она взглянула на него. Лишь один беглый взгляд. И затем ее глаза вернулись к ее рукам и уставились на ногти: - У меня кровотечение.
- Что? Где?
Она усмехнулась и повторила: - У меня кровотечение. Я была беременна. А теперь – нет.
Он просто стоял какое-то время, в замешательстве, ошеломленный, без малейших следов гнева. Либо она была беременна от него и ничего ему не сказала, либо она спала с кем-то другим и ничего ему не сказала.
- О чем ты? – резко спросил он. – Ты ходила на осмотр к гинекологу? Откуда ты знаешь, что это был выкидыш?
Она посмотрела на него так, будто он только что дал ей пощечину, и он чувствует свою вину. Она выпрямляется, пытаясь выглядеть сильной, но слезы все продолжали скользить по ее щекам.
- Да, у меня был осмотр у гинеколога. Да, она сказала, что это выкидыш. Я бы в любом случае это поняла – все было, как в последний раз.
Он сглотнул: - То есть у тебя был один до этого?
- С ЭКО, - кивнула она. – И теперь с тобой. Я не рассказала тебе, потому что знала…
- Заткнись.
Она сверкнула глазами в его сторону, приготовясь к схватке. Но он просто подошел к ней, провел рукой по ее волосам и поцеловал ее лоб.
- Заткнись, - вновь произнес он. – Ты не обязана объясняться. Я знаю, что я засранец, - и она улыбнулась на этой фразе. – Что я могу сделать?
Они разыграли скандал всех времен и народов. Достаточно серьезный, чтобы, когда она раздраженно бросила Бренде перед тем, как вылететь из госпиталя: «Я беру выходной на остаток дня», - это не вызвало вопросов.
Он какое-то время сидел в своем кабинете, пытаясь понять, что в этой чертовой вселенной он сейчас должен сделать. И когда он уходит в три по полудню, это не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
3) Лучший способ расслабить ее после тяжелого дня – это массаж, который не всегда (но, как правило) ведет к сексу. Каждый раз он начинает с разных частей тела – с шеи, или с плеч, или с поясницы, часто со ступней, что целый день теснились в босоножках на высоких каблуках. Сначала она с недоверием относилась к этому, не сомневаясь в том, что у него были какие-то скрытые мотивы. Но теперь она ныряет в его руки, позволяет ему развязывать свои узелки, пока она не избавится от них, пока ее мышцы не станут мягче, не расслабятся, а она не забудет о проблемах прошедшего дня.
Конечно, если он был одной из этих проблем, он не так глуп, чтобы даже попробовать к ней прикоснуться. В такие дни лучше использовать баночку замороженного йогурта и чашку черного чая, чтобы вернуть себе ее благосклонность. В дни – или недели – когда он для нее как особенно раздражительное бельмо на глазу, он заполняет до отвала ее морозильник и чайный шкафчик и затем не появляется у нее дома. Он приходит на работу еще до нее, вламывается к ней в кабинет и бросает булочку на ее стол. И он ждет, когда она придет к нему, улыбаясь, или шепча «спасибо», или касаясь его руки своей, чтобы он вновь мог вернуться к ней.
4) Когда она близка, так близка, но он не позволяет ей кончить, она шевелит пальчиками ног.
Он любит ее такой: над ним или под, обвившейся вокруг него или оказавшейся в ловушке между его пальцами. Он не всегда держит ее у самого края, иногда он позволяет ей кончить внезапно – потому что ему так хочется или потому что он не смог ничего с собой поделать. Но порой он удерживает ее, у самого края. И заставляет ее изгибаться. Все сильнее, и сильнее, и сильнее.
Из нее вырывается гортанный рык, и она пытается двигаться, помогая себе. Он заливается смехом – и она шевелит пальчиками ног.
- Хауссссссссссс, - она начинает как требование, а заканчивает стоном.
Где-то на пути их отношения превратились из пререканий и язвительных замечаний в испарину и обнаженные тела. Разумеется, секс просто великолепен. Он был хорош и в тот единственный раз, когда они занимались им много лет назад. И, быть может, их тела стали старше, но их пальцы и языки все такие же ловкие. В первые секунды, когда он входит в нее, он благодарит Бога за годы ее воздержания. Она, словно тиски, держит его, и какое-то время он не может двигаться. И они находят чувствительные точки и нежные места друг друга. Он оставляет поцелуи за ее ушком, и она вздрагивает. Она слегка касается краев его шрама за момент до того, как звуки оргазма сорвутся с ее губ, - даже он не знал, насколько ему это понравится: все всегда так осторожно относились к его ноге.
Иногда он трахает ее так сильно, что она не надевает высокие каблуки на следующий день – ей в принципе достаточно сложно ходить после. А иногда он нежный, - и мягкие поцелуи противоречат его внешней грубости. И она не доминатрикс, как он всегда думал, но у них бывают дни, когда она играет роль главной.
В их отношениях все возвращается к сексу – перепалки выливаются в царапины на его спине и немного больно сжатый сосок, признания в чувствах выражаются ласками, а не словами.
5) Он и вправду очень милый.
Она никому об этом не говорит. Это как секрет, который знает лишь она одна. Что-то, о чем мир не подозревал, пока она не открыла. Она держит это у самого сердца и позволяет медсестрам ненавидеть его.
Но он милый. И он по-настоящему ее любит, даже если это не то, в чем они когда-нибудь признаются. Она это знает, потому что он милый с ней, действительно милый, как обыкновенный человек. И она знает его достаточно хорошо, чтобы понять, - это значит, что он любит ее.
Он никогда не говорит это. Но это здесь. В том, как он исследует метки на ее теле – шрамы, и синяки, и веснушки. Его пальцы слегка, едва уловимо, дотрагиваются до них, пока она не начинает вздрагивать от его прикосновений и шевелить пальчиками ног. Он заливается искренним смехом, глядя на нее, и она теряет себя в его улыбке.
Любовь здесь. В его реакции на выкидыш. Она не сказала ему о беременности. Это было для нее так важно. И она знала, что он либо сбежит, либо спрячется от нее, либо будет ее оскорблять до тех пор, пока она не перестанет хотеть его ребенка. Она ничего ему не сказала и разрывалась между беспокойством о том, пройдет ли она через первый триместр, и волнением о том, как ему рассказать. И затем у нее началось кровотечение.
Она вспоминает Уилсона, когда гинеколог сказала ей, что сожалеет. Морщинки волнения и заботы, проявившиеся на лице врача, так напомнили ей о главе отделения онкологии ее госпиталя. Она улыбается, кивает и говорит, что она в порядке, что есть человек, который отвезет ее домой, что волноваться не о чем.
Она с трудом смогла добраться до кабинета, прежде чем броситься в слезы.
Ее пальцы дрожали, когда она набирала номер пейджера Хауса. Это было единственное, о чем она могла подумать.
Она почти рассмеялась посреди их инсценированной перепалки. Это что-то настолько по-глупому смешное. И она понимает, что это на самом деле то, какие они есть. Что это то, что они постоянно делают. А она только что потеряла ребенка и в этой жизни столько других, более важных, вещей.
В ее доме слишком тихо, когда она пришла. Она не может выкинуть из своей головы картинки малышей с голубыми глазами. Когда Хаус приехал, она впервые подумала о своем жилище, как о настоящем доме. Он наполнил для нее ванну, налил бокал красного вина и приготовил куриный суп с лапшой. Он вытер ее слезы и сделал ей массаж, втирая соленые капли в ее кожу.
Его не было здесь, когда она проснулась на следующее утро. Но была записка - «Ушел на работу, чтобы не опоздать. У тебя выходной» и чокнутый улыбающийся смайлик. И это так не по-хаусовски. И чайный шкафчик ломится от черного чая, а морозильник - от замороженных йогуртов. Он купил пятнадцать разных вкусов. И она попробовала их все и не проронила за день ни единой слезинки.
Любовь здесь. В том, как он толкает ее на кровать и целует до тех пор, пока она не может дышать. В том, как он заставляет ее кончить три раза, прежде чем позволить ей даже прикоснуться к себе. В том, как он исследует ее тело, и в том, как он позволяет ей исследовать его. В нежных поцелуях в гостиной и лихорадочных минутах за закрытыми жалюзями ее офиса, когда его пальцы скользят между ее ног.
И, наконец, он человек, хоть и остается тем же Хаусом. То, что было до того, как они сошлись, его навязчивой потребностью знать о ней все, что только возможно, теперь стало его способностью помнить все, помнить, как заставить ее стонать, или заставить ее кончить, или просто вызвать ее улыбку. Он помнит ее любимые блюда в десяти разных местах с едой на вынос и он помнит ее любимое место, когда она хочет чего-то большего. Он помнит о черном чае, и о замороженном йогурте, и о булочках.
Он помнит то, что она не может вспомнить, потому что забыла; он помнит то, как сделать ее счастливой.
- Хаус, это я. Возьми эту чертову трубку, в конце-то концов! Я знаю, что ты дома!
Грег Хаус самодовольно ухмыльнулся: как раз в этот момент он растянувшись лежал на диване, играя в воздухе со своей тростью. Телефон был неподалеку: он находился на краю стола, у самой головы Грега, но... Хаус слишком сильно любил, когда она сердится.
- Я только приехала домой, а уже успела заметить, что ты копался в ящике с моим нижним бельем. Пропали мои розовые стринги.
После этих слов Грег все-таки решил нажать на кнопку «включить» и приложил трубку к уху.
- Ты ведешь учет всех ничего не прикрывающих веречовек, которые смутно напоминают нижнее белье? И как ты вообще из целой вязки подобных вычислила те сексуально-розовые? Доктор Кадди, какой же беззащитной вы себя чувствуете. Ай-ай-ай, - он покачал головой и продолжил. – Кстати... просматривая твои кальсоны...
- Какого черта ты вообще что-то делал с моим бельем?! Клянусь, если я обнаружу, что ты взял что-то еще, - ее голос зазвучал предостерегающе-соблазнительно.
- Можешь не волноваться: твои драгоценные трусики в целости и сохранности. Вернее, они, скорее всего, сейчас лежат, скомканные, в кармане у Чейза.
- ЧТО???!!!
- Ну-у-у, когда я в последний раз их видел, они находились у него в руках. Бог знает, что он может вытворять сейчас с ними, - Грег положил трость на кофейный столик.
- Чейз был в моей спальне? С тобой?
- Ага, проводил детективное расследование.
- О чем ты говоришь?
Хаус услышал звук падающих капель воды, ударяющихся обо что-то металлическое, и понял, что Кадди, по-видимому, расставляет горшки с кастрюлями по стратегическим местам, над которыми протекает ее так и незалатанная крыша. Он сделал глубокий вдох и ответил:
- Да ни о чем, правда. Чейз просто немного порасспрашивал меня о наших с тобой отношениях. Он сказал, - Грег решил перейти сразу к лучшему умозаключению Чейза, - что мы слишком непристойно ведем себя друг с другом, чтобы между нами никогда не было ничего непристойного.
Лиз это еще больше вывело из себя:
- Тебе кажется, что это так ужасно? Кэмерон устроила мне допрос с пристрастием, когда мы были в доме Альфредо! Хаус издал скучное подобие смешка и продолжил:
- Ты берешь Кэмерон, а я займусь Форманом, Уилсоном и Стейси.
- Да уж, Стейси определенно думает, что мы с тобой спали, а твой маленький комментарий у меня в кабинете точно делу не помог.
- Клянусь, это была чистой воды случайность.
Он знал, что она закатила глаза, когда достаточно грубо ответила:
- Да конечно.
- Единственное, что меня действительно волнует, так это то, почему все настолько прониклись нашей сексуальной жизнью.
- Ты хочешь сказать, нашей гипотетической сексуальной жизнью.
Грег чуть приподнял брови и привстал: это заявление вызвало в нем нешуточный интерес.
- То есть ее у нас нет?
- Едва ли.
- Так... а в Мичигане что было?
- Ошибка молодости.
- А тогда, когда мы со Стейси расстались? Ты как раз только прокатила... как там его звали?
- Адама?
- Ну да... Так что насчет того случая?
- Временная потеря контроля.
- А что было на Новый год, когда мы...
- ...напились.
- Верно.
- Ну... это ведь все из-за алкоголя.
Глаза Грега сузились, а губы застыли в нахальной ухмылке, которую, он был уверен, Лиза смогла почувствовать даже по телефону.
- Ты знаешь, что ты безумно сексуальна, когда отрицаешь очевидные вещи?
Кадди чуть вздохнула и сделала то, что она делала крайне редко, - назвала его по имени:
- Грег...
- А в прошлом месяце? А в понедельник утром? Да и ночью тоже... А неплохая порция ночью в среду?
На другом конце провода воцарилась тишина. Хаус уже было начал бояться, что Лиз бросила трубку, и решил провести в качестве проверки маленький тест, назвав ее вопреки обычаю по имени:
- Лиза?
- Я все еще здесь, Хаус, - она опять вернулась к фамилиям.
- Так я получу ответ?
- Я... ничего не знаю о тех случаях. Я не знаю, что это было.
- Готов поспорить, что если бы я заехал к тебе, мы могли бы вместе это выяснить.
На другом конце вновь последовала пауза. Грег затаил дыхание в ожидании снова услышать ее голос.
- Наверняка, могли бы. Как скоро ты сможешь приехать?
С выпучеными глазами Хаус схватил свою трость и встал с дивана настолько быстро, насколько мог:
- Очень скоро.
- Отлично. И-и-и... Хаус?
Он прижал трубку головой к плечу, параллельно пытаясь набросить на себя пиджак:
- Да?
- Чтобы без всяких ПТУшных шуточек, когда я открою дверь.
- Только если ты пообещаешь не запихивать меня насильно в твою спальню, как в прошлый раз. Ты же знаешь, какой я хрупкий.
- Я ослышалась? Я не «запихивала» тебя «насильно» в свою комнату!
Хаус взял ключи со стола:
- Да, ты права. Ты меня просто в каком-то исступлении начала волочить туда...
- Что-то ты не особо-то сопротивлялся и кричал.
- Нет, но я мог бы сегодня попробовать, если это тебя заводит.
Лиз тяжело вздохнула, будто бы вновь пыталась понять, почему она его терпит каждый Божий день, а затем сказала:
- Хаус?
- Ага...
- Просто тащи сюда свою задницу.
Грег широко улыбнулся:
- Скоро увидимся, мисс «Праздничные штаны».
DanSo
Сорванная на Чейзе
Сообщение: 2505
Настроение: Слава тебе, Великий!
Зарегистрирован: 01.02.10
Откуда: Та самая, Столица с алой звИздой
Репутация:
127
Фото:
Награды:
Отправлено: 19.04.10 09:56. Заголовок: Черт,хочу это лицезр..
я заметила одну деталь.. во всех миниках, фиках и так далее по Хадди присутствует Хадди-секс без исключения с описаниями, без описаний, но он всегда есть вот как фанаты об этом мечтают
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 39
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Все врут! 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума