Отправлено: 13.01.10 17:23. Заголовок: Это Стильно!

Автор: КиЛ (DanSo&Изя)
Название: Это Стильно!
Статус: в зародышевой агонии
Размер: насколько пошевелятся больные мозги
Бета, Гамма: Две Сорванные Башни и Лунная с кокосом на голове *прости господи* (бедный, бедный человек, )
Пейринг: ЖиВ, но попались ВиД, ГиП и может даже ПиК о_О
Жанр: Снос крыши. Смесь коктейля Молотова с вишневым сиропом. А вообще в основном Challenge (бедный, бедный фильм «Стиляги»), AU, ООС, Юмор, Songfic
Romance, Gen
Рейтинг: PG
Дисклеймер: радостно отказываемся от всех прав на «Стиляг» и героев сериала, (хотя нас и так посадят за такое издевательство). Также отказываемся от прав на желтопузых белочек в Самарской области.
Саммари: Грезы по фильму больных на оба мозговых полушария КиЛа. Москва, 1955 год. Мир стиляг – такой манящий, загадочный и красивый. А вообще нам плохо, поэтому адекватного саммари не ждите
Предупреждение: Предупреждаем сразу. Башен у авторов нет. Оба автора чокнутые, без крыш и летают на викодиновых глюках. Так что советуем вам крепко подумать прежде чем садиться и читать. И да, уберите от себя все горячие предметы в виде чая, кофе, супа, утюга.
От автора: У нас ломка по ЖиВчиками и 12 сезону, так что наша задача – убить остатки мозга об этот фик.

 Отправлено: 13.01.10 17:23. Заголовок: Москва 1955 год В..

Москва 1955 год

Вечер. Поздно.
Дело было вечером, делать было нечего. А что еще делают в парках культуры и отдыха, где плавная мелодия танго со скоростью умирающего корабля проплывала меж спящих деревьев, едва касаясь унылых листьев, а фонари на последнем издыхании освещают аллеи? Правильно, гуляют за ручку, мысленно и вслух матеря дневную заводскую каторгу.
Десять человек двигались по главной аллее, шагая почти в ногу. С виду эти люди напоминали армию пингвинов – пять парней одного роста, одинаково стриженные под полубокс, в темно-синих костюмах с широченными брюками и красной повязкой на рукаве. Справа высокомерной и какой-то цапельной походкой расшагивали три девушки в платьях того же цвета, что и костюмы. Рядом, цепляясь за руку одной из них, семенил эдакий недоразвитый гусёныш – маленькая девочка в темном платьице и голубыми бантами в белокурых волосах. Такое впечатление, она упала в болото цапель, не удержавшись на шее мамы-гусыни из летевшего на юг косяка.
А возглавляла это инкубаторское шествие красивая девушка, черные волосы которой были стянуты сзади в тугой узел, что придавало ей еще большую суровость кровожадной индюшки.
Они свернули на боковую аллею и, не сбавляя шага, двинулись дальше.
В самом дальнем углу парка, куда не сунет свой нос ни один уважающий себя индюк, цапля или пингвиниха, стоял старый дощатый клуб, чем-то напоминающий древний сарай. Здесь бригадмильцы остановились.
– Даша, Галя – с той стороны, остальные – с этой. Женя, проверь черный ход, – властно распоряжалась девушка-индюшка, словно сумасшедший хирург-садист во время сложной операции, – Пуговка, инструмент!
Девочка несмело протянула огромные портновские ножницы, которые скорее напоминали орудие убийства психованного маньяка с взорванным мозгом. Индюшка, которую в народе звали Машей, с довольным видом ухмыльнулась и взяла в руки инструмент. В ее глазах плясали больные на всю голову бесята.
Женя, низенькая, но уверенная в себе девушка лет 16ти, на всякий пожарный, чуть пригнувшись, обошла держащийся на одном честном слове сарай и подергала дверь.
- Заперто, - разочарованно сообщила она и мимоходом заглянула внутрь сквозь чуть разошедшиеся шторы.

Арам Зам Зам, Арам Зам Зам
Гули Гули Гули Гули Гули Рам Зам Зам
Арам Зам Зам, Арам Зам Зам
Гули Гули Гули Гули Гули Рам Зам Зам

Сумасшедший танец был в самом разгаре - от ярких красок рябило в глазах. Толпа пестрых людей, словно торкнутые попугаи, которым посчастливилось искупаться в реке из энергетиков, дергались под заводную музыку.
Парни со взбитыми крашеными коками и девчонки в разноцветных платьях с восторженными лицами извивались на всю катушку: мелькали шокирующих цветов пиджаки и блузки, галстуки и канареечные ботинки на толстенной подошве, брюки-дудочки в обтяг и короткие юбки с разрезом.
Парень, танцующий практически у самого окна, резко повернулся, и Женя увидела его веселое, подвижное, как у мартышки, лицо с широким смешливым ртом, живыми карими глазами и густыми кудряшками.
Девушка невольно улыбнулась, глядя на него из темноты за пыльным окном.

Это модный танец - Арам Зам Зам!
Для мальчишек, девчонок - их пап и мам,
Для господ и дам - и их пап и мам!
For gen's and ladies, и их мелких babies.
Красивых, влюбленных, солнцем опаленных,
Зноем утомленных, морем просоленных
Мы всех друзей сегодня соберем,
И вместе с Вами мы танцуем и поем!

- Какая гадость, да? – прошипела подошедшая к Жене Маша и, прищурившись, посмотрела на пестрое сумасшествие, происходившее за окном старого сарая, - Женя, не маячь перед окном – спугнешь раньше времени.
- Хорошо, - эхом отозвалась она, заворожено наблюдая за парнем.
Вдруг он снова повернулся, но на этот раз его глаза расширились от ужаса, словно он увидел не белокурую ангелоподобную девушку, а древнеегипетскую мумию с бензопилой в забинтованных руках.
- Облава!!!


Это модный танец - Арам Зам Зам!
Его знают здесь, его знают там,
Ахмет, Магомет, Арсен и Арам Зам Зам,
Гули Гули и чиксы танцуют!
People Hi, people welcome,
Шалом, бона сера, салям, алейкум!
Here comes the party и Арам Зам zone,
So! Come on everybody, lets sing that song!


Распахнулась дверь и стиляги разноцветной шумной толпой повалили на улицу, испуганно глядя на темные фигуры, окружившие вход.
Бригадмильцы умело ловили их, как бегающих по клетке и истерично визжащих хомячков, безжалостно выкручивая им руки и прижимая к земле.
Даша теми самыми огроменными ножницами разрезала галстуки, а индюшестая Маша сладострастно, с застывшей на губах маньячной улыбкой состригала крашеные коки.
Женя повалила на спину здоровенного и немного пухлого паренька и, почувствовав, что не справляется с таким кабаном, вскормленным вагоном желудей, подозвала сестру.
- Галя!! Помощь нужна!
– Пустите! Жлобье! – извивался парень, барабаня кулаками по земле так, что ему бы позавидовал сам Ринго Старр.
Худенькая девушка подбежала к сражающейся изо всех сил парочке и, заметив, кого подмяла под себя Женька, разочарованно вздохнула.
- Илья… Ты всё-таки меня не послушался…
Тот виновато, но в то же время решительно заявил:
- Мне легче навсегда отказаться от голубцов, чем превратиться в жлоба!
Галя лишь покачала головой.
- Ответ неверный, Илья, - она с треском распорола ему штаны-дудочки и отправилась за следующей жертвой.


So! Come on ladies in every nation!
Малика, Анжелика и Аиша,
Ирина, Карина и Наташа,
Агафья, Просковья из Подмосковья.
Come on ladies, shake your body. Oh yeah
Даст ис фантастишн - на здоровье!
Все lady в зале, и все, кто в фойе! Oh yeah

Арам Зам Зам, Арам Зам Зам
Гули Гули Гули Гули Гули Рам Зам Зам
Арам Зам Зам, Арам Зам Зам
Гули Гули Гули Гули Гули Рам Зам Зам


Неожиданно перед Женей возник тот самый парень, которого она заметила, глядя в окно сарая. Тот со скоростью медведя гризли, которому ошпарили мягкое неприкосновенное место кипятком, пустился наутек, сокрушая все кусты на своем пути.
Женя тут же пустилась следом за ним, с удовлетворением замечая, что расстояние между ними стремительно сокращается – сказались годы упорных тренировок. Ну так еще бы! Женечка Васнецова – спортсменка, комсомолка и просто красавица!
- А ну стой! – заорала она в спину убегающему представителю попугайных гуманоидов, именующими себя «Стилягами».
Когда девушка уже готова была с ликующими воплями дикого индейца прыгнуть парню на спину и повалить на землю, сама без посторонней помощи грохнулась и взвыла от боли.
- Блин!!
Присев на траву, она с видом младенца, к которому всё-таки пришел серенький волчок и укусил за бочок, начала раскачиваться туда-сюда и тереть ушибленную ногу. Парень, почувствовав, что его больше не преследуют представители комсомольского наряда, обернулся и, рискнув остановиться, удивленно уставился на девушку.
- Ты чего?
- Знаешь, как больно? – с обидой в голосе пожаловалась она, - Сломала наверное. Всё из-за тебя. Стиляга.
Денис неуверенно коснулся Женькиной ноги, и девушка болезненно охнула.
- Слово «Стиляга» из твоих прелестных уст прозвучало, как синоним к слову «слизняк», - усмехнулся он и придирчиво осмотрел ногу, - Ходить-то сможешь?
- Скорее как синоним к слову «клоун», - пробормотала пострадавшая и обреченно добавила, - Нет, не смогу.
Парень аккуратно подергал девушку за руки, чтобы рывком поставить на ноги, но ничего не получилось. То ли он уже отощал от бега, то ли девушка все-таки обладала весом Майка Тайсона в лучшие годы… После нескольких неуклюжих попыток Женя умудрилась зацепиться руками за его шею, и он, наконец, приподнял ее.
Теперь парочка стояла, тесно обнявшись, и Женя вдруг испуганно замерла – незнакомец заворожено смотрел ей в глаза, все еще тяжело дыша после бега.
- К-как тебя зовут? – хриплым голосом спросила она, медленно осознавая, что тонет в его карих, словно крепкий чай, глазах и забывает собственное имя.
- Денис. А для друзей просто Дэн. А тебя?
- А меня…, - девушка хитро улыбнулась, оглядываясь по сторонам, и приблизилась к самому его уху, - А меня зовут…
И неожиданно даже для самой себя резко толкнула его в грудь, и Дэн подстреленным селезнем плюхнулся в пруд.
Тем временем Женька рассмеялась и запела звонким, как тысяча колокольчиков голосом.
- Эх, жизнь моя жестянка,
Да ну её в болото.
Живу я как поганка,
А мне летаааать, а мне летаааать,
А мне летать охота!
Я Водяной, я Водяной,
Поговорил бы кто со мной,
А то мои подружки -
Пиявки да лягушки.

- Очень остроумно, - хмыкнул Денис, вытаскивая водоросли из кудряшек, - И как всё-таки тебя зовут-то, а?
- Женя. Очень приятно познакомиться, товарищ Штаны-дудочки.
Но вместо того, чтобы изобразить обиженную жизнью русалку, Дэн заговорчески улыбнулся.
- Женечка, а ты прикольная. Приходи к нам на Бродвей.
Женя могла лишь смутно догадываться - что такое Бродвей и с чем его едят, поэтому ей оставалось лишь демонстративно фыркнуть и отвернуться.
- Не дождешься!
Но несмотря ни на что, она еле смогла сдержать улыбку.

 Отправлено: 13.01.10 17:25. Заголовок: если вы хотите что-т..

 Отправлено: 14.01.10 12:51. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

Скрытый текст

В общем следущие залетные из психбольницы № 6

Медленно и неуклюже, Женя хромой старушенцией приковыляла к скучившейся группе людей, состоявшей в основном только из ее, несмотря ни на что, любимых сестер.
- Ну неужели! – всплеснула руками Маша и строго посмотрела на среднюю Васнецову, - Мы уж думали ты затерялась где-то в лесной чаще.
Женя, закатив глаза, посмотрела на сестру как на постоянного обитателя психбольницы:
- Я ногу растянула. Извини, что не помчалась со скоростью психованной газели, ломая оставшиеся суставы.
- Догнала хоть того кучерявого сайгака? Видела я, как он наутек пустился! – Маша усмехнулась. - Поотстригала ему кудряшки-то?
- Я же говорю – споткнулась и упала. Убежал.
- Как это убежал?! Как убежал?! – Казалось, Маша потеряла дар речи и принялась судорожно глотать воздух, напоминая селедку, которую случайно выбросило водной стихией на песчаный пляж, - Но ты же у нас спортсменка, разве нет?
- С каждым может случиться! Чего ты привязалась к человеку?! – вдруг возмутилась Даша и взяла Женьку под руку. - А ты хоть его разглядела? Они такие странные. Стиляги эти…
В Дашкиных глазах загорелся нездоровый интерес, как у ребенка, которому запретили брать аперитивчик с папиной полки, но его детские ручки всё равно упорно туда тянутся.
- Ну он…такой…
Однако Женя была тут же беспощадно перебита Машкой:
- Стиляги – это отвратительный прыщ на светлом лице нашего общества. Вот ты, Женька, говоришь, что не догнала. Но я просто не понимаю, почему ты так легко об этом говоришь! Не догнала она! Мы же не в салочки играем! Каждый стиляга – потенциальный преступник. От саксофона до ножа – один шаг…
– Знаешь что, комиссар? – Женя запыхтела злобным самоваром. – А давай я лучше завтра рапорт напишу, шаг за шагом: как бежала, как упала, какой ногой споткнулась…?
– Зачем ты так, – обиженно насупилась Маша и укоризненно поджала губы, словно ребенок, у которого старший брат затоптал с любовью слепленные куличики, - Я же по-сестрински! Я просто не понимаю, почему они не могут жить, как все. Это же не сложно, в конце концов!
Дашка, поняв, что разговаривать с Машей – все равно, что разговаривать с деревом, тихо прошептала Женьке на ухо:
- Завтра расскажешь мне, как прошла погоня. Я же вижу, что у тебя глаза горят, как фары в темном переулке.
Веселый смех двух самых любимых сестер колокольчиками прозвенел в ночи, на секунду заглушая вязкую мелодию танго.

***

Сергей Алексеевич Васнецов улыбнулся утреннему солнцу и, с удовольствием потянувшись со скрипом несмазанных суставов, встал со своих хозяйских нар. Он всегда вставал с первыми будильниками тети Клаши, которых было штук сто, и все они звонили на их коммунальную хибару, причем в разное время. Слава богу, что девчонки спали таким крепким сном, что им хоть барабаны, хоть симфонический оркестр во главе с танковой артиллерией – все было нипочем. Ну конечно, попробуй тут не усни, когда самая старшая сестра вместе с остальными комсомольцами выводит их на ночную охоту за опасным бешеным зверем, породы «Стиляги».
- Серега! – вдруг послышался откуда-то из дремучих глубин огромной квартиры голос лучшего друга и коллеги по заводу Антонова. – Ты проснулся уже? Давай, я тебе очередь тут занял, шевели активнее булками!
- Иду, иду, - громко прокряхтел Васнецов. – Ты пока блокаду там держи…
- Не беспокойся, Серега! Все будет как надо! – Уверенный голос друга у туалетной не оставлял никаких сомнений, что гордый «Варяг» козлам так просто не сдается, и Бастилия на этот раз не падет.
Да, Андрюха Антонов, хоть и был тайный бабник и алкоголик, но никогда не подводил Васнецова. А тем более в такой ответственной битве, как коммунальная очередь в различные интересные помещения, без которых ни один нормальный человек не может жить с удовольствием.
В поисках зубной щетки, Васнецов сунул руку в малюсенькую кладовку своей территории, однако нащупал лишь старый баян.
- Доброе утро, родной, - ласково поздоровался Васнецов, усаживаясь на кособокий табурет времен еще династии Рюриковичей, который явно доживал свои последние дни. – Ну что, споем?
Что и говорить, он обожал свой инструмент, который как верная жена декабриста прошел с Сергеем всю войну. Пальцы ловко пробежались по кнопкам.
- Сергей, только не это! – голосом нацистского смертника простонал вдруг из коммунальной глубины Антонов, учуявший намерения друга.
Да кто его спрашивает?

Человек с Антошкой
Пьют все у окошка,
Серый дождик каплет прямо на табло.
Человек с Антошкой
Ждут все неотложку -
Ведь Антошке бедному
Зуб больной свело.

Мама едет-едет канадскою равниной,
Палкина с собою она не привезет.
Человек с Антошкой Палкина не примут,
Но печаль отступит и развод пройдет.

Человек с Антошкой
Дни с трудом считают,
Вместо календарика на стенке старый год.
Человек с Антошкой
Делать что – не знают,
Только день с зарплатой по-прежнему далек.

Тамара едет-едет сквозь снежную равнину
Бабки для зарплаты она им привезет.
Человек с Антошкой все бабосы примут,
И печаль отступит и сушняк пройдет.

Где ты, где ты, где ты
Волшебная карета?
В стенах кабинета человек кричит,
Но не слышат стены
Пациент как вена
Нервами своими по башке стучит.

Клиенты едут-едут сквозь снежную равнину,
Кто хандру, кто слезы с собой вдруг привезет,
Человек с Антошкой всех людишек примут,
Ну а как иначе? Запой все не пройдет!

А пока Васнецов пел всем утренний гимн на баяне, в доме через два квартала от них, безмятежным сном младенца спал Денис. Что ему снилось – было известно только Нострадамусу и кофейной гуще, но по тому, как его лицо изображало идеальный оскал Чеширского кота, можно прикинуть, что сон был невероятно приятен. А вдруг ему снились эти серо-зеленые, потрясающе красивые глаза той комсомолки? Правда, она была вся какая-то бешеная, словно ее ужалил рой пчел, оскорбившийся медовым вероломством Винни-Пуха.
- Денис, подъем! Встать, кому сказала!!!
- А? Что? – От такого истошного вопля Денис, испуганно распахнув глаза, тяжелым кулем бухнулся с дивана, звучно ударившись головой об паркет. – Мам? Ты чего?
Мать, худая, блеклая женщина, со следами былой красоты, сидела напротив него за столом и размешивала сахар в чае, усердно налегая на серебряную ложечку. Она смотрела на своего ошарашенного сына таким взглядом, что любому умственно отсталому человеку станет ясно – минимум будет пытка Священной Инквизиции.
- Где ты всю ночь был? – процедила она, все ускоряя процесс размешивания сахара в чае.
- На дежурстве… - Взгляд матери чуть ли не пригвоздил Дениса к полу своей тяжестью бетонной плиты.
- Так, иди сюда, врун!
- Ма-ам, ну не надо, а?
Но мать, резко встав из-за стола, пушечным ядром выстрелила в сына его же ярко-оранжевой рубашкой, завязанной в три морских узла фиолетовыми штанами и зелеными носками.
- Это что такое?! – кричала она. – Ты хотя бы потрудился прятать за собой это позорище!
- Ну я забыл…
- А вдруг кто увидит?! Ты понимаешь, что меня с работы снимут?! Двор пойду мести и то, если метлу доверят!
- Это не стильно, - еле слышно пробубнил Денис, судорожно пытаясь размотать своей кулек одежды тропического попугая. К его счастью, мать в своем праведном ничего не услышала.
- Как я могу людьми руководить, если в своем же доме шпиона вырастила?! – Она все никак не могла успокоиться и в ярости металась по комнате, жестко размахивая руками с чувством первоклассного дирижера.
Однако то, что мать вдруг наткнулась на толстый, отцовский ремень, сиротливо висевший на дверце шкафа, Дениса заставило насторожиться. Ему вдруг стало нехорошо.
- Э-э-э… Мам, что за детский сад?
- Детский сад, говоришь?! – Мать была уже на таком взводе, что по сравнению с ней извержение вулкана Везувий показалось бы просто жалкими плевками. – Значит будем как в детском саду, да, Денисик?!
Она налетела на сына с ремнем, сшибая на своем пути всю мешающуюся мебель в виде стульев, стола и табуреток. Даже чашку умудрилась разбить, которая еще недавно дышала полной грудью теплым чаем с сахаром. Денис, зажав свою одежду, судорожно скакал по всей комнате, от пола до потолка, сопровождая свой забег юного эфиопского бегуна душераздирающими криками зарезанной жертвы.

И нет мне покоя, бегу, но живу!
Погоня! Погоня! Погоня! Погоня – ремня не хочу!

- Убирайся с моих глаз долой! – выдохнула мать, чувствуя, как примерно на двадцатой минуте добыча все-таки нагло ускользает. - Чтоб я тебя здесь больше не видела!
Дениса не надо было долго уговаривать. Он в одних сиреневых семейниках припустился из квартиры прочь, подальше от обезумевшей от отчаяния родительницы и ее смертоносного куска кожи.

Скрытый текст

Оригинальный эпизод из фильма "Стиляги". С.Гармаш "Человек и кошка" ЗЫ - я не виноватая http://www.youtube.com/watch?v=TyGOf0jdOoQ

 Отправлено: 15.01.10 22:18. Заголовок: а у нас появилась бе..

Скрытый текст

а у нас появилась бета Лунная! Маруська, прости нас мы не хотели убивать твой мозг, так получилось

- А Бродвей…это вообще где? – потупив глаза, словно нашкодившая первоклассница, спросила Женя Галю.
Про запретную и, по мнению Маши, немного нездоровую дружбу Галины Сергеевны с Ильёй, Даша и Женя знали давно, но относились к этому равнодушно. На скандалы истеричной Маши по этому поводу Галя старалась закрывать глаза и, размахивая руками, как сумасшедшая наседка, у которой пытались отнять самое ценное яйцо из коллекции Фаберже, оправдывалась:
- Я же его перевоспитать хочу!
Несмотря на всю внешнюю строгость и правильность, Галина Сергеевна кромсала разноцветные галстуки и штаны-дудочки с явной неохотой, и Женя об этом догадывалась.
- Улица Горького, - пожала плечами Галя и с подозрением прищурилась, глядя на Женьку, как на фашистского шпиона, каким-то чудом проползшего через заминированное поле. - А тебе зачем?
Этот вопрос Женечка Васнецова, спортсменка, комсомолка и просто красавица, задала себе раз двести, но вместо ответа у нее перед глазами проплывало веселое и перекошенное от радости лицо Дэна. Его чайного цвета глаза. Запутавшиеся в кудряшках водоросли и лягушки, корчившиеся в агонии. Его очаровательный клетчатый пиджак.
«Женечка, а ты прикольная. Приходи к нам на Бродвей!»
«Приходи к нам на Бродвей!»
«…на Бродвей!»
«…приходи…»

***
- Тьфу… Васнецова, ты точно дура, - проконстатировала факт Женя, злобно пиная туфелькой провинившуюся жестяную банку, одиноко валявшуюся на асфальте, - А ты чего со мной пошла? Машка узнает – повесит. Потом расстреляет и снова повесит. Это еще если повезет А может еще и утопит. Не зря же она по вечерам столько времени в ванной проводит.
Даша, вспыхнувшая любопытством как куст, облитый бензином, «случайно» подслушала разговор Жени и Гали и тут же банным листом прилепилась к светловолосой искательнице приключений.
- А чем я хуже? Я тоже хочу на этот…как его…
- Бродвей.
- Бродвей, вот! Не всё тебе одной веселиться. Я, может, тоже хочу? Знаешь, как я устала от всей этой повседневной рутины? Устала слушаться Машку, нервно оглядываться по сторонам и бросаться на стиляг с яростными воплями. Устала чувствовать себя ущербной жлобихой. Можно мне хоть раз в жизни забыться и просто получить хоть капельку удовольствия?
Ну вот и что на это ответить?
Девушки быстро заметили разноцветную толпу странных, напоминающих
аквариумных рыбок, людей, которые оживленно ржали, как гусарские кони в трактирных стойлах. Среди них Женя узнала слонообразного Полежайкина, несколько девиц, (раскрашенных бригадой маляров и явно не кистью, а валиком), которым Машка вчера торжествующе растерзала импортные чулки. Рядом с ними беззаботно шутил и задорно похрюкивал повелитель всех лягушек и король всех водоемов в округе - Денис.
Стиляги резко выделялись среди однотонной толпы не только нарядами, но и громкими и преувеличенно эмоциональными голосами. Складывалось ощущение, что настороженные и любопытно-презрительные взгляды «жлобья» их только раззадоривали. Виляя всеми обтянутыми в разноцветную ткань конечностями, эти, будто родившиеся в результате взрыва на фабрике по изготовлению ёлочных игрушек люди, явно чувствовали себя королями мира.
- Огоо, - заулыбалась одна из чувих и медленно, размахивая бедрами так, будто к ним был прибит гигантский маятник, подплыла к Даше и Жене, - Ну неужели я вижу наших вчерашних знакомых? Решили, значит, хильнуть по Бродвею, да?
– Чуваки! Ножниц никто не прихватил? – заржал Полежайкин, – Вернем должок, а?
– Да у светленькой и состригать-то нечего…, - притворно-жалобно протянула «чувиха» с такой высоченной прической, что приходилось задирать голову, чтобы хорошенько рассмотреть это чудо парикмахерского искусства. Может быть, на вершине этой пирамиды находилось гнездо какой-нибудь залетной птахи, по недоразумению принявшей начес за дерево с дуплом. Она тяжко вздохнула и потрепала Женю по голове, - По-моему хуже мы им уже не сделаем.
– С паршивой овцы – хоть шерсти клок! – послышалось откуда-то сбоку, и вскоре внимание всех стиляг было приковано к двум пришельцам, оказавшимся чужими на этом празднике жизни.
- Н-нас… Дэн пригласил…
Денис, а, по-стиляжьи Дэн, лыбился, как объевшийся варениками Чеширский кот и молча рассматривал зеленоглазую комсомолку, которая снилась ему вчера ночью.
- Ба-а! Да у них отношеееения! – дамочка с огромной прической в притворном ужасе распахнула и без того шарообразные глаза и схватилась за сердце, - Дэн, с каких это пор тебя стали интересовать представители унылус жлобиссимус?
Женя поджала губы и гордо вздернула подбородок:
- Дэнчик, миленький, а ты не простыл? А то мне показалось, что ты вчера немного…оступился.
- Ну это же ты меня толкнула, солнышко, - слащаво протянул Денис, вскинув брови, - Разве не так?
- Да у них роман! – воскликнула кукла в синем платье.
– Товарищи, мы присутствуем при зарождении любви, большой и светлой! – загибался Полежайкин, стуча кулаком по стене и вытирая выступившие на глаза слёзы, - Держите меня, чуваки…
- Боюсь, твой китовый вес не выдержит даже вся толпа, - фыркнула Даша и взяла сестру за руку, стараясь подбодрить, - Пойдем отсюда, Женька.
- Ну куда же вы! – засуетился Денис и подлетел к Жене, - Так рано и уже уходите? Можно хоть попрощаюсь?
Не стирая с лица широченную улыбку, он наклонился к Жене и поцеловал ее в щеку, отчего девушка покрылась багровым румянцем.
- Дэн, не делай этого, отравишься, - зашипел один из представителей попугаистых чуваков и прикрыл стоящей рядом кукле глаза, - Деточка, тебе рано на это смотреть.
Пока все гоготали и потешались над окончательно смущенными девушками, подкатил шикарный открытый «паккард», сверкая так, словно его месяц натирали подсолнечным маслом.
- Хэллоу, чуваки! – воскликнул обнаживший все свои, предположительно, 32 зуба обладатель автомобиля, приземлился на тротуар и торжественно открыл дверцу машины, из которой неуклюже вылез раскрашенный всеми цветами радуги боксер.
- Веник! – в экстазе взвизгнули стиляги и тот час позабыли о Жене и Даше, которые с радостью бы уже убежали прочь, но их парализовало от созерцания такого дорогущего и редкого для Московских дорог куска железа.
- Ничего себе…, - с благоговением прошептала Женя, - Это нам нужно продать наше жильё, все вещи и самим согласиться на вечное рабство, чтобы заполучить такую машинку. Да и то не факт.
Но Дашку мало интересовала машина – она разглядывала ее хозяина, самого яркого, самого шикарного и самого красивого из всех, кто тут присутствовал. Его модные очки придавали ему еще большую экстравагантность и привлекательность.
- Аж глаза слепит.., - прошептала она и задумчиво закусила нижнюю губу.
С такой внешностью и с такими деньгами он мог бы спокойно вести себя как павлин среди стаи ворон, однако, улыбка на его лице была самая что ни на есть искренняя и дружелюбная. Наконец, взгляд его остановился на Даше и Жене.
- А это у нас кто?
- Оооо! А это у нас возлюбленная Дэна и ее напарница, - захихикала одна из чувих, - Жаль только мы ножниц с собой не прихватили, а то их прекрасные головки так и просят, чтобы их подстригли!
- Да ладно вам! По-моему, вполне безобидные жлобишечки,- усмехнулся Веник и смешливо посмотрел на Дашу, - Немного расческой поработать и будут вполне приемлемые Румяные батоны.
- Сам ты румяный! – оскорбилась Даша и злобно добавила, - Очкастый батон.
Веник весело подмигнул и заговорщицки посмотрел на пеструю толпу, - Ну что, пошли в «Кок»?
Это предложение было воспринято с бурным восторгом и довольными повизгиваниями, и стиляги всей компанией двинулись вперед, оставляя Дашку и Женю позади.



а если есть что сказать, жми сюды
мы с Катькой и Маруськой вас ждем

 Отправлено: 17.01.10 19:55. Заголовок: Спасибо всем, кто на..

Скрытый текст

Спасибо всем, кто нас читает и пока не убежал с истеричными воплями в лес от нашей писанины Мы вас любим, обожаем и очень ждем в нашей темке

***

Сестры безнадежно оглядели бесконечные ряды одинаковых юбок, блузок и платьев, будто сшитых специально для армии клонов, готовых атаковать всех гуманоидов с таинственной планеты "Стиль".
- Похоже, что мы тут найдем только загробные мешки, – разочарованно вздохнула Даша. - Наша страна никогда не умела работать с палитрой…
Женя согласно кивнула и принялась насвистывать незатейливую мелодию.
- Не свисти – денег не будет. Мы и так взяли из Машкиной секретной заначки…
- Тогда остается петь. А то здесь такая печальная обстановка, что хочется повеситься на ближайшей лысой ёлке.
Ты,
Дэн, дебил…
Ты Стиляга, и меня не замечаешь.
Но я смогу
Сделать так, что ты меня еще узнаешь.
Пусть Васнецова я. И что?
Я докажу тебе, что я не ничто!
Но!
Дай рубашку мне,
И носки снимай
Дай мне свой унисекс,
И ты поймешь:
Я то, что надо.
Галстук свой снимай
И отдай пиджак,
Дай мне свой унисекс,
Ты ж не уснешь.
Пока сверлю я взглядом.

- Я могу вам чем-то помочь? – вежливо поинтересовалась продавщица, наблюдая за демонстрирующей свои великолепные вокальные данные Женей. Из всех живущих на этой планете, концерты средней Васнецовой мог выдержать только Бублик, да и то, вероятно, из чувства вины – в далеком детстве Пуговкин любимый медведь наступил Жене на ухо. Причем на оба. Девушки активно размахивали руками, напоминая вышедших из-под контроля ветряных мельниц, и пытались объяснить молодой продавщице, какого фасона и какой длины платья они хотят. Та посмотрела на покупательниц так, будто у них неожиданно выросли рога, и, усмехнувшись, отвернулась.
- Может, тут какие-нибудь приличные туфли найдутся? – довольно оптимистично предположила Даша, на что Женя без особой надежды и энтузиазма пожала плечами.
Они прошлись очень грустными взглядами по одинаковым, напоминающим скорее детали от какого-то ржавого механизма, туфлям, и какой-то невидимый гаденыш, загинающийся от тоски окружающей обстановки, будто прибавил громкость у смерть-машины по имени Женя.

- Эй!
Пожалей!
Рот закрой - речей таких я не встречала!
Но
Я добра –
За кудряшки я тягать тебя не стала.
Пусть Васнецова я. И что?
Я докажу тебе, что я не ничто!
Но!
Отдай мне этот галстук,
Эту рубашку дай,
Дай мне свой унисекс,
И ты поймешь:
Я то, что надо.
Отдай быстрей носки,
И гони пиджак,
Дай мне свой унисекс,
Ты ж не уснешь,
Пока сверлю я взглядом.

Улица встретила горе-покупателей дождем, который хлестал по серому асфальту и поливал случайных прохожих как из медного таза, в котором сестры Васнецовы по особому расписанию мыли простыни.
– Чем интересуемся?
Девушки вздрогнули и резко обернулись. Перед ними вполоборота в черном плаще стоял полный, напоминающий резвого хулигана – Колобка, человек и пристально смотрел вдаль, усиленно делая вид, что разговаривает с воздухом.
- Эмм…понимаете, - достаточно бойко начала Даша тоном «Тебе какого лешего надо?» - Мы…
- Понимаю.
Зыркнув гляделками по сторонам, незнакомец раскрыл полы пиджака, и сестры чуть не хлопнулись хором в обморок – черная ткань скрывала за собой целые ряды разноцветных галстуков, бус и прочих так необходимых стилягам примочек.
- Вот адрес, - прошептал он и сунул чуть мятую бумажку, на котором кривым, точь-в-точь, как у самой Жени, почерком было выведено местонахождение самой настоящей сокровищницы для будущих «чуваков» и «чувих»
- Пароль: “Сан Саныч здесь работает?” Там паренек должен сидеть… Откликается на имя Жора, но сам не разговаривает, так что не ждите от него каких-то там восторженный восклицаний, серенад или арий. Он просто кивнет два раза и один раз хмыкнет, и всё. Вам ясно?
– Ясно… Скажите, – осторожно спросила Женя, – А вы все это… серьезно, да?..
– В нашем деле не до шуток, – усмехнулся тот и развернулся на 180 градусов, – Девочки – направо, мальчики – налево! Этого разговора не было.
И человек исчез так же внезапно, как и появился.

Женя и Даша подкрались к уткнувшемуся в газету молодому человеку, который вполне смахивал по описанию на представителя из класса подпольных барыг под кодовым названием «Жора».

– Простите, пожалуйста, – начала Женя. – А Сан Саныч здесь работает?
Жорик, скосив ясные глаза на пришельцев, снова уткнулся в газету. Прочитав пару слов, он трясанул два раза головой и издал что-то похожее на хмык. Потом махнул рукой на небольшую дверь в конце коридора.
- А вдруг мы сейчас попадем в тайную секту самосожженцев? На нас наденут специальные колпаки, заставят долбиться лбами об пол, вышибая остатки воспаленных мозгов, и пафосно произносить клятву о неразглашении, - зловеще прошептала Даша, ныряя серой бомбочкой в пестрый мир разноцветных красок.
Женя только испуганно икнула.
- Дай мне микрофон,
Дай мне мегафон,
Скажи мне хоть слово, дебил,
И ты поймешь:
Я то, что надо.
Дай мне эту ссору,
Дай мне этот спор,
Дай мне хоть один скандал
Ты ж не уснешь,
Пока я рядом.

- Женя, ты можешь уже заглохнуть? – взорвалась котлом кипящего свинца Даша. – Твой дебил меня с ума сведет!
- Молчу, молчу… - Женя обиженно прикусила язык и пошла примерять все подряд платья, насколько позволял бюджет, стыренный у командирши-диктаторши Марии.
Новая пестрая одежда смотрелась на девушке настолько непривычно, что зеркала норовили перелопаться от такого циркового великолепия.
- Чувствую себя как корова на пике коммунизма… – усмехнулась Женя, неуклюже пытаясь изобразить хоть какое-нибудь кун-фу на новеньких блестящих туфельках на каблучке, - Даша а ты не смейся, сама такая же!
- Прости, Женька…, - загибалась Даша, серьезно беспокоясь за свои бока, которые были на грани того, чтобы треснуть, - Просто… ой, не могу! Тебя как будто в ведрах с красками искупали!
- Знаешь, люди говорят, что моральная боль гораздо сильнее физической. Но они ошибаются, и ты скоро в этом убедишься! – процедила спортсменка и поползла мелкими шажочками на сестру, сжав кулаки в разноцветных перчатках.
- Тихо-тихо, здесь не ринг, девушки!– испугалась молодая женщина, работающая в этом странном месте продавщицой, - Лучше позвольте снять с вас мерки! И мы сошьем вам такие платья, что люди в обморок падать будут от переизбытка эмоций!
- Этого-то мы и боимся, - обреченно вздохнула Женя и подошла к ней, - Что ж, я готова.
***
Уже через несколько дней девушкам торжественно вручили их политые потом и кровью (а точнее посыпанные Машкиной заначкой и своими сбережениями) платья.
- Ну всё, Дашка. Это свершилось, - пафосно произнесла Женя тоном Цезаря на пьедестале городского обезьянника. – Мы готовы.
- Не совсем, - возразила Даша, безжалостно сбросив сестру с небес на землю, - Ну придем мы снова к ним на Бродвей или в этот ихний «Кок», и что дальше? Нужно научиться вести себя, как они, двигаться, как они, разговаривать, как они. И я даже знаю, кто нам в этом поможет!

***

Пол, или по-жлобьи Полежайкин Илья, один из редких представителей шкафной породы стиляг, плыл по маленькому переулку с непробиваемой уверенностью океанского лайнера «Титаник», по ошибке завернувшего в водосточную трубу. Очень немногие смельчаки рисковали бросать презрительные взгляды на его цветастый гардероб, и уж совсем единицы пытались шипеть вслед ему что-то о жирных американских отбросах общества, которым не место в тощих, но благородных советских колхозах. Только вот Полежайкину на этих жлобов, с выражениями лиц как у комаров-недокормышей, не подозревающих о донорских пунктах сдачи крови, было глубоко и далеко плевать.
Когда он еле протиснулся в небольшую темную арку, где от скуки и одиночества помер последний фонарь, на него с разных сторон внезапно попытались упасть две странные человеческие массы. Вскрытие показало, что эти два агрессивно настроенных тела принадлежали сестрам Васнецовым – Жене и Даше.
- Полежайкин, стоять! Шаг влево, шаг вправо – расстрел без предупреждения! Даша, держи его, чтоб не ушел!
- Да я пытаюсь… - Даша уже карабкалась по спине Полежайкина медленно, но уперто, словно престарелая улитка-скалолазка по зимнему катку без подобающего этому виду спорта снаряжению. – Было бы за что зацепиться – один тюлений жир кругом… Никаких костей не прощупаешь…
Полежайкин, ничуть не испугавшись этого комсомольского нашествия, страшно оскорбился:
- На себя посмотри! Не чувиха, а швабра худосочная… И вообще вы не имеете права, так что отпустите меня!
Он расправил плечи, и Даша, не удержавшись на его спине, с ойканьем шлепнулась обратно на асфальт. Самое обидное было, что она почти доползла до такого манящего, пестрого галстука.
- Грубиян! - выругалась она. – А еще стиляга…
- Короче, чего хотите? – Илья, уперев руки в боки, внимательно посмотрел на обеих девушек с плохо скрываемым презрением.
- Не шуми… Ты не бойся, мы тебе ничего не сделаем, - усмехнулась Женя. – Нам Галина Сергеевна сказала, где тебя можно найти. Слушай, Полежайкин… Научи нас танцевать стильно, а?
- Да ну вас! Выдумают тоже… - Илья хотел плюнуть и пойти себе дальше, да на свою беду не успел отойти от Даши на безопасное расстояние. Она, все еще медитирующая на асфальте, цепкой клешней вонзилась в яркую материю его брюк, которая под ее настойчивостью стала немелодично потрескивать, норовя самопроизвольно превратиться в элегантные шорты:
- Да чего тебе стоит-то, а? Два притопа, три прихлопа! А мы Гале ничего не скажем.
- Да, Илья, научи пожалуйста… - Женя жалобно захлопала ресницами. – Мы от тебя не отстанем, ты же знаешь…
Полежайкин мысленно перекрестился.

«Буги-вуги на костях»…
Нет, это не дикий танец людоедов племени Кулу-Пулу-Рамбабулу, перед телом старого, выброшенного на их бренный берег матроса, а всего лишь записи джаза на бракованных рентгеновских снимках.
- Итак, девушки… - Илья задумчиво принялся изучать снимок чьей-то раздробленной ноги. Судя по форме, нога принадлежала очень далеким предкам Полежайкина, еще со времен охоты на мамонтов и женских особей, завернутых в блохастые шкуры этих самых мамонтов. – Вот, кажется сгодится.
Он установил эту куцую пластинку в граммофон, которая обещала родить в печальной, заваленной неустойчивыми башнями из медицинских энциклопедий, квартиру печального, как Пьеро на стадии плача по Мальвине, советского врача, звуки запрещенной музыки. Вскоре послышались первые аккорды новорожденной мелодии.
- Ого, какая музыка, - восхитилась Даша, едва услыхав это чудо запрета. – Никогда такую не слышала!
- Еще бы, - весело отозвался Илья. – Поехали! Ну?
- Э-э-э, куда поехали? И куда «ну»? – На лице Жени было написано такое изумление, словно она вышла за хлебом, и вдруг оказалась в парикмахерской, где ее случайно обрили.
- Как куда? Музыку что ль не чувствуешь? Вслушайся…
- Ну… - Женя закрыла глаза и, изо всех сил распахнув уши, старалась вслушаться в ритм, как советовал известнейший меломан в узких кругах Илья. Невольно ее тело принялось конвульсивно подпрыгивать куда-то ближе к потолку, потому что просто стоять и слушать эту заводную музыку оказалось невозможным.
- Женька, ты как будто в судорожной агонии дергаешься, - со знанием дела хмыкнула Даша.
- Спортсменка? - В глазах Полежайкина скорбно читалась полная безнадежность пациента, пытающегося убедить врача, что он еще дружит с головой.
- Да, - с вызовом ответила несостоявшаяся танцорка на костях. – Первый разряд взрослый.
- Здесь не надо сильнее, быстрее, выше, - покачал головой Илья. – Здесь нужна энергия, драйв. Понимаешь? Кажется, я знаю, что вам недостает. За мной, балерины, на кухню!
Даша и Женя переглянулись, но послушно поплелись за ним.

Сначала вот ешь!
Куда ты руки суешь?
Так ты их в плите сейчас нафиг обожжешь!
А ну-ка, с правого края
Жуй активнее, давай!
Челюстями двигай, зря рот не разевай!
Усерднее. Вот так.
Два голубца, компот.
Теперь схвати их вилкой… и поворот!

- Это что? – Женя и Даша изумленно вылупились на дымящуюся тарелку голубцов, которую Полежайкин поставил перед ними. – Голубцы?
- Это, господа спортсменки, комсомолки и красавицы – ваше Вдохновение! Ешьте, и будете как я.
Илья блаженно закрыл глаза и, мгновенно поймав ритм, как опытный сапер ловит зубами гранату, принялся совершать плавные и головокружительные движения, совершенно не свойственные для его носорожьего веса.

Я люблю буги-вуги,
Я люблю буги-вуги,
Я люблю буги-вуги,
Я люблю буги-вуги, я танцую с голубцами каждый день.

- Так, Даша, теперь ты. Ты моя партнерша, дай мне руку… Эй, эй – с чуваками будешь обниматься! Меня Галя убьет на месте и станцует лезгинку на моей могиле… Так, вот так!
Даша и Илья теперь дергались вместе, словно сидели на электрическом диване, однако у них это получалось достаточно симпатично. Женя пыталась повторить движения за ними, выбрав себе в партнеры швабру, подходящая ей по росту больше, чем металлический совок и небольшой веник в углу.

Чтоб настоящей стилягой стать,
Нужно, подруга, с голубцами танцевать.
Ты должна вникнуть в их особый вкус,
Здесь все серьезно, здесь не каша и не суп.
Есть еще «с майонезом», со сметанкой есть тройной,
Попробуй-ка на вкус их ритм заводной.

Теперь Полежайкин кружился в бешеном ритме с обеими комсомолками в обжимку, со скоростью карусели, которую вдруг заправили ракетным топливом, но девушки на совсем не жаловались на свои вестибулярные аппараты. Своими еще неопытными движениями они уже преодолели ступеньку от фазы «спящий бегемот» к фазе «нервный фламинго» в новом для них танце, от которого веяло такой заманчивой и райской свободой выбора. Их смех беззаботно шелестел на всю квартиру Ильи, опасаясь вызвать недоуменные взгляды советских тараканов.

Ты любишь буги-вуги,
Ты любишь буги-вуги,
Ты любишь буги-вуги,
Ты любишь буги-вуги, ты танцуешь с голубцами каждый день!

Крутанувшись вокруг своей оси, а вернее вокруг оси Полежайкина, девушки в бреющем полете пропеллера с легкостью перемахнули через большую комнату прямо в коридор. И внезапно сложились в объятиях двух незнакомых мужчин, которые вот уже добрых три минуты наблюдали за этим концертом по заявкам с глазами в форме суповых тарелок.
Илья замер бетонным истуканом от неожиданности.
- Здрасти, - проблеяла Женя, испуганно отпрыгивая от двух мужчин, словно от горшков с кактусами.
- Доплясались… - пробормотала Даша.

Когда за девушками закрылась дверь, Илья с прискорбным выражением лица каторжника посмотрел на своего отца и брата, усевшихся на диване. Отец, Василий Полежайкин, уважаемый, но суровый врач с тайной мечтой о круговороте Полежайкиных в природе, спросил голосом замороженного чугуна:
- Сынок…Чем вы сейчас занимались здесь?
- Мы просто танцуем, - начал неуклюже оправдываться Илья, игнорируя двусмысленные взгляды старшего брата Филлипа. Действительно, что может делать молодой человек в пустой квартире с двумя девушками?
- В стране, где даже нельзя шумно сморкнуться, чтобы тебя не прибили Уголовным Кодексом, он просто танцует… Статью преклонения перед Западом никто еще не отменял, – глубоко вздохнул доктор. – Ты себя в зеркало давно видел? Под статью попадает даже волосное образование у тебя на голове, именующееся вроде как «прической».
- А кто эти девушки хоть? – вставил свои пять похотливых копеек брат Филипп.
- Э-э-э…Мои приятельницы, - пробормотал Илья.
Отец тяжестью вздоха выразил степень запущенности мозговой жидкости в черепной коробке своего младшего сына.
- Илья, ну почему ты такой доверчивый? Эти две милые девушки – комсомолки! И твоя Галя, кстати, тоже!
- Ну папа, ну почему надо подозревать каждого встречного? – взвился ясным селезнем Илья, страшно оскорбившийся за Галю.
- Илья! – рявкнул отец так громко, что даже Филипп испуганно вжался в диван своими кирпичными габаритами. – А ты знаешь, что дядю Адольфа кинули в камеру предварительного заключения только за неполиткорректное имя? А ты знаешь, что соседку нашу замели всего лишь за то, что она повесила портрет Сталина напротив туалета? И ты туда же захотел?
- Папа, ну невозможно же так жить! – Илья закружился вокруг отца и брата, вычерчивая нервозные восьмерки по паркету. – С этой заслонкой, с этим моральным уродством… Ну распад же личности у людей происходит! Отец, ну ты же врач, ты же это сам понимаешь!
Василий опустил глаза. Конечно, он прекрасно видел, как страна просто разлагается под давлением правящих верхушек…
Но …
Кто не с нами, тот против нас.
***

Скрытый текст

а оригинал пока что спетых в этом фике песен (ну, относительный оригинал.... то, что было в самом фильме ) вы можете посмотреть и послушать тут: http://www.youtube.com/watch?v=51Uj_imUe2E&feature=related – Я то, что надо http://www.youtube.com/watch?v=gOuqZG7UUgs&feature=related – Ты любишь буги-вуги

а если есть что сказать, жми сюды

 Отправлено: 20.01.10 17:34. Заголовок: Лично я сомневаюсь ..

Скрытый текст

Лично я сомневаюсь в этой проде, вот честно

Женя с придирчивостью лесника, изучающего новый вид только что найденной поганки, оглядывала себя в зеркало. Там поселилась очень красивая, до слепоты в глазах, девушка в блестящем темно-синем платье и ярко-желтых туфельках с такими каблучками, что ими можно было забить любого фашиста прямо через каску. Тем не менее, туфельки были легкими, и совершенно не выглядели на манер крестьянских валенок бабки Фроси с дубовыми подошвами.
- Я ль на свете всех стильнее? Всех румяней и стройнее? – хмыкнула Женя отражению. И тут же себе ответила: - Риторический вопрос, когда дуло смотрит в нос…
Смачно, но неуклюже накрасив губы столь ярким, невиданным доселе цветом, губы, она покосилась на соседнее зеркало у умывальника. Возле него недовольно фыркала лохматая ведьма в пестром, стильном платье, пытаясь соорудить со своими черными волосами что-то наподобие Пизанской башни. Только вот она, как ей и было положено, постоянно падала и осыпалась, превращаясь в разоренное воронье гнездо.
- Женя, ну я так больше не могу… - в который раз прохныкала ведьма, отдаленно напоминавшая Дарью Васнецову. – Как им только удается делать такие прически?
- Фамильный рецепт, передающийся из поколения в поколение строго по женской линии, - усмехнулась Женя, завершая последние аккорды в своем внешнем виде. – Ты попробуй бриолин с клеем, говорят, помогает при особых случаях. Им даже обувь чистить можно.
Сама она над прической долго мучиться не стала – приладила волосок к волоску и обернула ленточкой. Все чин чинарем.
- Вечно твои шуточки, - огрызнулась Даша. – Я правда хочу что-то необычное, чтобы у них там у всех зубы с челюстями поотваливались!
- Да ну? – Глаза Жени вдруг сверкнули хитрым блеском. – А может быть, это для того смазливого, очкастого дегенерата с собакой Павлова?
- А сама-то! Запала на раскрашенного, кудрявого гамадрила… Ведь из-за него мы потащились на Бродвей, ага?
Ну что тут ответить? Стреляет редко, но метко.
- Сейчас я тебе такой Бродвей тут устрою…
- Ой-ой-ой, бегу и падаю!
Занятые приготовлениями, плевательными перепалками и постройкой хоть какой-нибудь уже башни или холма на голове у ведьмы-Даши в качестве прически, девушки не заметили, что за ними наблюдали две пары глаз. Одни глаза, те которые предпенсионного и предмаразного возраста, горели живым интересом от различных ужимок и махинаций двух сестер со своим новым стилем. Зато другие, прячущиеся за квадратными очками, смотрели на все это с плохо скрываемым страхом за разрыв сердца у главной диктаторши и блюдительницей строгого стиля.
- Пап… у Маши же будет обморок, как минимум… Женя и Даша – стиляги… В таком виде на улицу?
- А чего, мне нравится, - усмехнулся Васнецов. – Мы тоже Антонова наряжали – девок пугать. Так его намазали, люди от страха заикались. А потом он в зеркало на себя глянул, а то вдруг треснуло.
- Пап, ну может, скажем им? – жалобно вздохнула Галина Сергеевна. – Ну Маша же в асфальт их заживо вгонит… Или они ее… Жертвы точно будут. Я как раз сегодня видела новую погребальную контору с диким транспарантом: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! МЫ ОТ_РЫЛИСЬ!»
- Галя! – в ужасе подпрыгнул в потолочном направлении отец, хватаясь за сердце. – Что ты такое говоришь?!
- Да это у них буква «К» смялась, пап, не пугайся только! – Галина Сергеевна вдруг впала в тихую панику, как кот, на которого напал дятел. – Я просто боюсь, что ничем хорошим это не закончится…

***
Даша и Женя, разодетые в пух с прахом, двумя бриллиантами в три карата выкатились в общаковую кухню, где всегда стоял оживленный гул.
- Здравствуйте! – вежливо поздоровались с народом сестры, неуклюже приседая в реверансе пришибленного слона.
Голоса удивленно посмолкали.
Все глаза тут же были собраны в одну большую кучу, которая шокировано уставилась на них.
- Стиляги… - прошелся по всем очередям зловещий шепот.
- С автоматом я залягу, чтобы пристрелить стилягу, - прошепелявила семилетняя Валька.

Что такое стиляга? Это когда смотрят на тебя, как на ядовитого марсианина, который к тому же еще и кусается. Только не со страхом, а с презрением и брезгливостью. Стиляга – это враг. Это потенциальный фашист. Стиляг нужно давить морально. Нужно запрещать им распространять микробы Запада по советской полости рта. Быть стилягой – значит наплевать на светлое будущее. Значит, бросить вызов всей стране. Значит, продать свою Родину.
Именно эти мысли носились ужаленными ослицами в голове Жени, пока они добирались до «Коктейль-Холла» - места слета представителей высшей расы правящих верхушек и самих стиляг.
На них с Дашей вся серая, густая масса смотрела, словно на партизанов, которые залегли в женской бане.
Презрение мелькало в каждом народном оке, злость вырывалась из каждого скалившегося зуба.
- Похоже, мы стали моральными уродами, - скептически заметила Женя.
Даша лишь кивнула. Кивнула с вызовом.

***

Почти вся петушино-попугайная компания стиляг была уже в сборе у «Кока». Они топтались на месте, как пингвины перед сдачей рекордов по прыжкам в воду, негромко гудя и пересмеиваясь.
- Ребят, я не понял, ну кого мы ждем? – весело возмутился Вениамин, к которому отчаянно, но безнадежно липла какая-то смазливая кукла.
- Воронцова, кого же еще, - хрюкнул Полежайкин откуда-то издалека, видимо, из хлева. Окружающий его стильный курятник с хохотом согласился с ним.
Веник также весело поморщился.
- Ох, Дэн меня с ума сведет когда-нибудь…
- Смотри-ка, - вдруг ухмыльнулась куда-то в ночную даль его кукла своим кукольным ртом. - На людей хоть стали похожи…
Веник аж присвистнул от неожиданного великолепия, проследив за кукольным взглядом.
- Ого… Как говорится, в каждом человеке можно найти что-то хорошее, нужно только тщательно его обыскать, - философски изрек он. - Чуваки, да вы только гляньте!
Как по команде, все стиляги мгновенно заткнулись, и принялись метать удивленно-восторженные взгляды на пришельцев. Вернее, пришелиц.
- Это те самые бешеные подстригальщицы галстуков? Не может быть…
- Они, они!
Женя и Даша с замирающими сердцами озирались по сторонам, в поисках более перспективной обстановки на вечер.
- Эй, чувихи! Девушки! – вдруг послышалось где-то впереди. Обернувшись, они увидели того самого «очкастого батона», который сейчас отчаянно размахивал им руками, словно собирался улететь вслед за Мэри Поппинс. – Разрешите?
- Ну, Жень… Ни пуха не пера, - выдохнула Даша.
- Пошла к черту…
Веник чинным гусем подплыл к столь преобразившимся девушкам. Поравнявшись с Дашей, он широко улыбнулся, эффектно сверкнув очками. Кукла, считавшая себя собственностью этого кучерявого лидера, попыталась не сбиться с его легкой походки и томно поковыляла за ним.
- Знаете что, девушки? Вам так идет намного больше, – заметил он. Его серо-голубые глаза вдруг обменялись блеском с зелеными изумрудами Даши, и он снова засверкал белозубой улыбкой, протягивая крепкую ладонь. – Брум. Веник.
- Дарья, – с немного ядовитой усмешкой представилась она.
- Женя.
Кукла Веника как-то сразу скисла и зачахла, увидев, что Веник медленно, но верно начинает отметаться в сторону этой черноволосой чувихи. И тем не менее, не стянула натянуто-приветливую физиономию с лица из раскрашенного фарфора.
- Марси.
Подошел Полежайкин.
- Эжен. Дарлен. Я Пол, - улыбнулся он так широко, чуть ли не до затылка.
- Же-е-е…Эжен.
- Да-а-а-а…рлен. – Девушки посмотрели на остальных новоприобретенных друзей, которые были им рады, как колорадские жуки огороду картофеля, и ничуть не смутились за столь эстонское знакомство.
- Пойдем? – пригласил Веник.
Даша была настолько взволнованна происходящими в ее жизни переменами, что совершенно не обратила внимания на руку Веника, которая слегка и как бы нечаянно ухватила ее запястье.

Здание «Коктейль-Холла» от количества все прибывающих посетителей уже опасно раздувалось и грозилось непременно лопнуть, будто бутылка заныканного самогона на морозе. Поэтому швейцар, больше похожий на хромого кота Базилио, отбивался от налегающих на стеклянные двери гостей зонтиком и табличкой «Закрыто! Кому не ясно?!»
Вениамин, активно поработав локтями, прижался носом к самой двери. Да не один, а с очаровательной, хрустящей бумажкой в виде советского стольника. Сто рублей сработали четко и дерзко – швейцар-Базилио приоткрыл маленькую щелочку в покои Рая для Веника. Единственное, что Базилио не учел – это то, что за Веником точно также протиснутся еще человек двадцать.
- Свои, свои, - вытаскивал Вениамин каждого приятеля из тисков народной массы, завидущей с улицы.
- Мы тоже свои! – орала масса с каждым просочившимся стилягой. – И нас впустите!
Когда швейцар, наконец снова захлопнул двери, об лобовое стекло вдруг ударилась запоздалая, ярко-желтая канарейка, или, вернее кенар, со стуком пустой, деревянной бочки.
- Веник! – завопил кенар, по кличке Дэн. – Меня подождите тоже!
- Мы эсто-онцы, нар-од нета-ро-пли-вый, - усмехнулся Веник. – Впустите, это тоже свои!
Женя, замявшаяся в небольшом коридорчике, украдкой взглянула на Дэна, ворвавшегося в «Кок», как дятел в дубовую рощу. Ее глаза потеплели.


Тапки и валенки суда! Мы с Лизой ждем гранаты, ножи и пули

 Отправлено: 19.02.10 14:48. Заголовок: Фик заморожен на нео..

Фик оттаял

 Отправлено: 03.03.10 16:19. Заголовок: А мы вернулись http..

Скрытый текст

А мы вернулись Собственно это всё из-за меня такая задержка произошла, так что прощу прощения у всех, кто ждал проды И большое спасибо Кате, которая написала половину проды, ту самую половину, которую мой мозг наотрез отказывался рожать Мы всех любим

«Нет большего разочарования для женщины, чем невнимание мужчины, которого она намеренно игнорирует».
Мудрые, кстати, слова. И, безусловно, подходят к светловолосой девушке, сверлящей взглядом вошедшего в Кок представителя пестрогалстучных Стиляг.
Дэн мирно щебетал с какой-то до омерзения смазливой чувихой, одной из тех, кто искренне верит, что всякий раз, когда сморкается фея, на свет появляется младенец. Она смотрела на парня глазами недоенной коровы и, судя по всему, готова была упасть в обморок от проявленного к ее персоне внимания.
- Ну что, как тебе? – довольно хмыкнул своей немного глуповатой улыбкой Полежайкин и облокотился о стену, - Я смотрю, вы с Дашей постарались на славу. Только было бы неплохо, если бы ты смыла с себя это похоронное выражение лица. А то мне начинает казаться, что старуха Изергиль – твоя бабушка.
- Полежайкин!
- Лучше называй меня Пол, мне так спокойнее.
- Хорошо, Пол. Я спокойна, как танк! – уверенно сказала девушка, хлопнула Илью по плечу и, решив доказать, что она действительно танк, протаранила себе путь к Дэну и девице.
Видимо, глаза Жени превратились в две гигантские спинномозговые дрели, потому что как только она кошачьей походкой подкралась к ненавистной парочке, Дэн заметил приближающуюся катастрофу и картинно расплылся в улыбке.
- Женечка, какими судьбами! Признаться, не ожидал!
Он изо всех сил старался скрыть своё выпирающее, куда не просят, восхищение и утихомирить бьющееся в истеричном припадке сердце.
Она здесь! Женька здесь! А он и не надеялся.
В его глазах все витающие вокруг, как обнюхавшиеся валерьянки бабочки, чувихи немедленно померкли. Осталась только зеленоглазая нарушительница его сна. Сейчас она сердито нахмурила брови и гордо вздернула подбородок, как бы желая доказать, что чувствует себя, как дома, и ей глубоко наплевать на заинтересованные, но всё же немного подозрительные взгляды.
- Во-первых, я тебе не Женечка, а Эжен! А во-вторых я тут чисто ради спортивного интереса. Решила посмотреть, чем вы тут занимаетесь и почему получаете от этого такой кайф, что вам наплевать на общественные мнения.
- Коктейль хочешь? «Манхэттен»? «Куба Либре»? – Воронцов светился, как начищенный пятак, отчаянно выжимая из себя всё своё обаяние.
- Я не пью.
- А потанцевать? – не сдавался он, начиная чувствовать, что эта девушка еще упрямее, чем он думал своими куцыми мозгами.
- Я не танцую.
- Может, тебе принести какой-нибудь еды? Только не говори, что ты не ешь!
- Ты всегда такой настырный?
- Я целеустремленный.
От веселых искр в его глазах Жене почему-то жутко захотелось обнять этого насмешливого и чудаковатого, но до невозможности обаятельного парня. Но она, конечно же, сдержала свой сентиментальный порыв.
- Зубы спрячь, целеустремленный ты мой, - сказала Женя, чувствуя себя королевой бала, - Я тебе не переходящий приз.
Она развернулась и зашагала в противоположную от Дэна сторону. Ей казалось, что она сейчас оторвется от пола и взлетит к потолку. Дэн не смог не растянуться в улыбке ей вслед.

***

В то время, как Женя осуществляла свой коварный план по укрощению Дениса Воронцова, Даша пыталась отбиться от назойливого внимания со стороны Веника. Он уже для себя все решил, что непременно добьется эту черноволосую красавицу. Наскоро побросав всех своих кукол, Вениамин приклеился к Даше, словно разгневанная корова к красным штанам тракториста, стараясь хоть чем-то заинтересовать девушку.
- Дарлен, милая, может быть хильнем завтра?
Даша, еще не успевшая выучить весь этот стильный жаргон, решила гордо смолчать, чтобы не опозориться своими крестьянско-колхозными познаниями. И на всякий случай отвернулась от пронзительных, невероятно серых глаз Веника, скрывающихся за стеклами очков. Несмотря на то, что эти самые глаза примагничивали ее к себе с первого взгляда, ей не хотелось быть всего лишь еще одной глупой куклицей из «Детского мира».
- Дарлен, а хочешь я тебе свою собаку покажу? А машину видела? – не унимался Веник, обвиваясь вокруг Даши питоном Каа, решившим поупражняться в сеансах гипноза.
Даша знала, что еще чуть-чуть, и она позорно сломается перед его обаянием, которое выпирало из Веника, как раздувшаяся мозоль из хрустальной туфельки.
«Черт, я сейчас не выдержу! Господи, убери его отсюда! Скинь ему на голову пирамиду Хеопса!»
- Эврика! А ты слышала, как я пою?
Даша резко обернулась, однако весь дух Вениамина уже испарился, оставив страх за светлое будущее стильной молодежи, которой сейчас предстояло загнуться от диких воплей Веника, решившего вдруг поразить ее своим голосом.
- Да… Для полного счастья мне не хватало еще услышать голос Очкастого Батона. Одна песня – и я в раю. Прости, папа, я тебя любила… - пробормотала в отчаянии Даша, не сводя, однако, блестящих глаз со сцены.
Заиграла музыка. Веник обнялся с микрофоном и, улыбнувшись всем присутствующим в зале, запел. Да-да, именно запел, а не завыл, как пьяный енот.

Эй, подруга, привет!
Я великий ученый.
Оставляю унылых тупиц позади.
От меня ты узнаешь про законы Ньютона,
Учебник по физике ты
Прижми-ка к груди.

Даша была приятно удивлена. Конечно, эту песню, он наверняка каждой кукле исполнил сто раз под балконом при свете полной луны, но… Голос у него очень приятный, да и музыкальный слух медведь явно пощадил. Все стиляги вокруг принялись кружиться в танце заведенной юлы. Они явно обожали выступления Вениамина.

О! Моя маленькая бейба
Побудь со мной.
Моя маленькая бейба
Я ботаник твой!
Моя маленькая бейба
Не покидай меня.
Моя маленькая бейба
Физика моя!

Значит, он физик? И всех своих девушек зовет физиками? Или физичками? Или вообще физками? Однако, ее он ни разу не назвал пока ничем похожим… Даже чувихой звать перестал. Странно все это. Неужели он влюбился?
Даша тут же отбросила эту глупую мысль. Бред.

Эй, подруга, за мной,
Через Ватты, Амперы!
Вдруг задача не прет – я ее разрешу!
Если негде тебе все ответы проверить,
Я тетрадку свою
Для тебя одолжу.

Веник страстно обнимался с микрофоном, словно пытался заставить ревновать эту колючую девушку, которая даже не скрывала усмешки в зеленых глазах. Он чуть ли не смачно облизывал его, решив, очевидно, жениться на нем по окончании песни.

О! Моя маленькая бейба
Побудь со мной.
Моя маленькая бейба
Я ботаник твой!
Моя маленькая бейба
Не покидай меня.
Моя маленькая бейба
Физика моя!

Несмотря на вызывающую одежду и сумасшедше-радостный блеск в глазах, Стиляги не были инопланетянами с других галактик.
Дэн был просто Денисом Воронцовым, студентом МАИ.
Пол был просто Ильей Полежайкиным, практикантом в местной больнице.
Брум был просто Вениамином Васильевым, подающим большие надежды студентом ГТУ им. Баумана.
Марси была просто Марфой Броневой.
Кэт была просто Катей…
И Элизабет была просто Лизой…
Все они жили в своем маленьком запретном мирке, раскрашенном в яркие краски всех цветов радуги. Они осознавали, свое идолопоклонничество перед Западом, откуда веяло свободой права выбора, и не собирались отказываться от капельки света в унылом советском строе.
Пускай рискованно, пускай на них смотрят, как на фашистов, продавших Родину... Зато они чувствовали себя причастными к настоящей Жизни. Там, где действительно заводная музыка, где пестрая, модная одежда, где немыслимые прически. Там, где они перестают быть серой массой.
Женя и Даша с ужасом начали осознавать, что этот мир засасывает их все глубже и глубже. И отпускать не собирается.


а если есть, что сказать, то мы будем рады видеть вас тут

 Отправлено: 28.03.10 19:55. Заголовок: Боже, что это? http:..

Скрытый текст

Боже, что это? Посвящается всем оставшимся здесь

- Спокойно, чуваки, спокойно. Мы на Броде. – Полежайкин не сводил внимательных глаз с Галины Сергеевны, еще не избитой алкоголем печенкой чувствуя, что ему снова предстоит пятичасовая лекция о вреде преклонения перед Западом.
- Илья, ты опять! – еле слышно зашипела на него Галя. – Когда ты опомнишься уже?
Вениамин смотрел на Машу, даже не пытаясь смыть усмешку с губ. Воронцов стоял рядом и вообще ухмылялся во всю длину рта, как тот самый Чеширский кот, посланный из Страны Чудес куда подальше, лишь бы не светился перед королевским приемом. Маша сверлила их обоих яростными глазами, в которых четко читался план пыток на ближайшие двести лет для всех стиляг страны. Ситуация накалилась до предела – только плюнь, и стая бригадмильцев сожрет эту группу разноцветных стиляг, со всеми их коками и шузами. Запьет теплым компотом из пестрых галстуков и даже не подавится. Останавливало второе нашествие Чингисхана только одно: комсомольцы были на чужой территории.
- Маша, смотри - Даша и Женя! – вдруг пропищала Пуговка и энергично затрясла за унылый советский рукав старшую сестру-бригадиршу. – Они тут, Маша!
Действительно. Две сестры были среди них, разодетые в самые невероятные платья всех цветов радуги. Да и то Маша их вряд ли узнала, если бы не подрабатывающая подпольным шпионажем и стукачеством Пуговка, которая решила в этот раз содрать со старшей сестры по двойному тарифу за информацию.
- Привет, Маша, - улыбнулась Даша, подавшись вперед. – Привет, Галя.
- Привет, - прошептала бледными губами Галина Сергеевна.
Денис инстинктивно взял Женю за руку, чуть загораживая ее своим ярко-синим пиджаком от голодных комсомольцев. Для себя он уже понял, что если понадобится – он первый кинется грудью на амбразуру, лишь бы защитить ее.
- Что все это значит? – сквозь зубы прошипела Маша, словно неумелая колдунья, которая запорола очередной сглаз из-за недостачи молодых лягушек. – Женя? Даша?
- Маш, ты чего? – Женя натянуто улыбнулась. – Это же мы, Маш. Ну.. платье просто другое. Знаешь слово «другой»?
- Маш, а они у тебя заначку сперли! – злорадно сообщила Пуговка.
Маша резко обернулась к сестре с таким лицом, словно ее со всего размаха отхлестали по щекам. Затем, нехорошо прищурив глаза, вновь пронзила взглядом Женю и Дашу.
Галина Сергеевна шикнула на Полину, семафоря очками, чтоб младшая прикусила длинный язык, иначе рискует в будущем учить уроки стоя.
Даша с вызовом посмотрела на старшую сестру, незаметно для себя схватив Веника под руку. Зато Веник заметил и, согнув руку в локте, только укрепил позиции на фронте взаимных притяжений.
- Вы хуже, чем враги, - выдавила Маша, прожигая (уже в которой раз?) всю стильную группу с ног до головы. – Вы предательницы. Больше вы нам не сестры. Идем!
Комсомольцы чинно прошли мимо пестрой группы, вложив в свою походку всю плевательницу советского комсомола. Стиляги в свою очередь одарили их насмешливо-жалостливыми взглядами, лишний раз поразившись узкому кругозору в одежде и понятиях.
- Ну вот, - облегченно выдохнул Веник, не выпуская Дашиной руки. – Даже папе звонить не пришлось…


***

Покумекав и поскрипев ржавым мозжечком, Воронцов тоже решил трясануть стариной и покорить понравившуюся ему девушку с помощью музыки. Поскольку его прошлый саксофон был выброшен на городскую свалку его же приятелями после того, как от визжащих звуков передохли все воробьи и тараканы вокруг, он все же рискнул попытать нового счастья. А вдруг тот медведь, уютно устроившийся на обоих его ушах, во сне скатился куда-нибудь и освободил дорогу музыкальному слуху? Нет, ну а вдруг? В любом случае, попытаться во имя зарождающейся любви все-таки стоило. В крайнем случае саксофон может стать и оружием массового уничтожения. Правда, Нострадамус обещал конец света лишь к 2012 году, ну так он тоже мог ошибаться.
Выскребав все деньги для покупки, которые Денис копил на случай внезапного нашествия сомалийских пиратов, молодой человек отправился на блошиный рынок музыкальных инструментов.
Рынок находился в узком, темном переулке, где можно было подобрать себе инструмент по вкусу и цвету, начиная от деревянных ложек и заканчивая оркестром Большого Театра. Ну в рамках дозволенного страной, естественно.
«Черт, может быть ей на губной гармошке сыграть? – в отчаянии думал Денис, после третьего часа безрезультатных поисков саксофона. – Или на треугольнике, в конце-концов? Хотя можно, конечно, спереть у Веника балалайку…»
Он уже всерьез рассматривал вариант покупки какой-то обшарпанной балалайки, как вдруг почувствовал, что кто-то кинул в него камнем.
- Ай! – Выпучив яростные глаза, словно бык, который впечатался в бетономешалку, Денис повернул голову к обидчику, намереваясь загнать его метров на шесть под землю, однако вдруг расплылся в улыбке. – О, Жорик!
Да, это был именно Жора, немой паренек из породы элитных барыг, у которых всегда все есть, хоть и за бешеные бабки. Несмотря на такое досадное финансовое недоразумение, стиляги все равно относились к нему как к родному, потому что именно он был их пропуском в западную культуру. Он и еще один человек…

- А вам сколько лет, молодой человек? – спросил Сан Саныч, скептически оглядывая Дениса сверху вниз, словно королевский конь недоросшего мула.
- Двадцать.
- И вы что, до сих пор не поняли, в какой стране мы живем? Баян можно, аккордеон – нет. Кларнет – правильный стиль, а саксофон приравнивается к холодному оружию.
- Да знаю я, - пробурчал Воронцов еле слышно.
Сан Саныч сделал огромный глоток пива из кружки. Денис, скривившись, отдал свою кружку какому-то алкашу, примостившемуся за их залапанный столик. Воронцов не любил пиво, предпочитая менее благородный, но более убийственный напиток, под названием «Советский компот».
- Значит так, давай договоримся, приятель. – Сан Саныч вытер серым рукавом пену с губ, которая делала его похожим на деда Мороза, внезапно налетевшего на халявную раздачу спиртного. – У меня есть подпольное радио, но вот последнего ди-джея отправили в тайгу, к бабке-медвежатнице. Проведешь ночной эфир – будет тебе сакс.
- Э-э-э… - Денис задумчиво почесал репу. Нет, он, конечно, умел круглосуточно балаболить в течении семи дней в неделю, только перспектива быть однажды засланным в Сибирь ему мало улыбалась. И тем не менее так хотелось петь… Для нее…
Жорик терся рядом с ними, всем своим видом выражая преданность банановой кожуры мокрому асфальту. Пиво он тоже не пил, чтобы, видимо, не разразиться нечаянно голосистым соловьем и не выдать все секреты Сан Саныча, где он чего прячет и кто сейчас президент в Штатах.
Сан Саныч улыбнулся.
- Ты пока подумай, подумай, а я тебе расскажу про мое радио. «Активное» называется.

«Максимум», «Алла», «Русское», «Лав» и «Шансон»,
Мне их предлагали, словно шарманки крутить.
Пластинки, звонки, ди-джей, микрофон
В подпольной дыре зарождался мой личный актив.

В этой стране «Активному» лучше сдохнуть,
В этой стране громко кричит «Свобода»
Я понимал, что могут «Активное» грохнуть,
Но никогда не мог отвернуть от народа.

Жорик старательно накручивал пируэты вокруг столиков и вокруг работяг-алкашей, выкидывая коленками па не хуже девочек из кордебалета. Сан Саныч явно чувствовал королем сцены, жонглируя пустыми кружками. Алкаши подпевали и подпивали в такт мелодии, а толстая продавщица с ужасом клопа, застуканного за воровством диванной подушки, наблюдала за своими кружками в полете.

Зато я знаю, что такое этот кайф,
Когда твое радио и ты - один на один,
Но если хочешь стать ди-джеем – вперед!
Веди эфир - что в голову взбредет,
И бойся, друг, меня! Где мой валокордин?

Денис понимал, что ему все-таки придется согласиться. Потому что «Активное» - это был его билет к Жене.

Слушай меня, я тебе дам отпускные,
Жору не слушай, он все равно молчун.
Будешь работать как вол, не жалея силы,
А лучше беги, пока не догнал колотун.

Воронцов принял окончательное решение. И тут же почувствовал себя лучше.




Где эти комменты?
Воот они